Бизнес-журнал №07 (208) за 2013 год

#7 (208) 2013

46 49Цифровая медицина: неклинический случай

Сам

ый

боль

шой

тира

ж с

реди

дел

овы

х ж

урна

лов

Росс

ии п

о да

нны

м Н

ацио

наль

ной

тира

жно

й сл

ужбы

за

2012

год

90Американская IPO-хондрия

Караван идет:дом на колесах 7872

Не сгорелна работе

К нам гостьиз дебрей Amazon 22

Омбудсмен: слово и дело

ВТО не съест

Какую свинью подложила

ВТО свиноводам20

Что за напасть выкашивает российских индивидуальных предпринимателей ?минус

590тысяч

12

ЕСТЬ РАЗГОВОР

На прошедшем в Санкт-Петербурге международном экономическом форуме вдруг прокатилась новая волна призывов к развитию и внедрению инноваций в россий-ской экономике. Причем звучали эти призывы из уст тех, кто ранее не был замечен в какой-то особой любви к ним, включая действующего главу государства. Что произошло? Откуда такая смена приоритетов?

На мой взгляд, ответ достаточно очевиден: если несколь-ко лет назад мода на инновации была (и воспринималась) именно как мода — нечто, в принципе полезное, но вовсе не обязательное, — то сегодня власти постепенно осознали, что вся прежняя модель экономического развития исчерпана, что без серьезных структурных перемен в экономической парадигме не удастся ни построить новую экономику, ни пре-кратить отток капитала, ни заполучить заветные 25 мил-лионов высококвалифицированных рабочих мест. Ничего.

Приблизительно так ведет себя российский гражданин по отношению к своему здоровью. Вообще-то он в курсе, что делать зарядку, правильно питаться, не пить, не курить и вести здоровый образ жизни — полезно и правильно. И пе-риодически дает сам себе обещание, что с понедельника точно начнет меняться. Для этого он периодически покупает себе модные и современные кроссовки и спортивные костюмы, записывается в спортклуб и даже иногда решается выйти поиграть с приятелями в футбол. Но как-то все не складыва-ются отношения со здоровым образом: то вечеринка, то ужин с друзьями, то просто нервы. И даже после футбола — непре-менная баня с обсуждением прошедшего матча за кружечкой пива и не очень полезной закуской.

Но в какой-то момент у россиянина случается серьезная проблема со здоровьем — и он вдруг вслед за врачами осозна-ет, что с завтрашнего дня — либо отказ от нездоровых привы-чек и спортивный режим, либо прямая дорога на кладбище.

Кто был тем доктором, который поставил российской экономике соответствующий диагноз, и что сей диагноз представляет — мы можем только догадываться, хотя не так уж сложно сформулировать его самостоятельно. Но одно очевидно: диагноз достаточно серьезен, раз заставил власть вновь заговорить о структурном оздоровлении экономики.

Однако заговорить о чем-то и даже быть преисполненным решимости это что-то поменять —не слишком трудно. А вот каким нынешней власти видится новый инновационный курс — это полная загадка. Пока уверенно можно сказать только то, что прежний «курс» ей не очень-то нравился: под-тверждением этому является появившаяся прямо во время написания этой колонки новость об отмене отчислений гос-корпорациями процента от своих инновационных программ флагману «сколковской» инфраструктуры — «Сколтеху» (созданному совместно с Массачусетским технологическим институтом).

Это представляется мне еще одним доказательством того, что стоящие у руля нынешней российской экономики по-прежнему воспринимают всю предыдущую инноваци-онную активность как некий детский праздник, за которым наблюдают родители. Да, детские праздники — это хорошо. Когда дети радуются, звучит детский смех, выступают клоуны и звучат песни Шаинского — это очень хорошо. Но после этого надо встать и идти работать. Заниматься серьезными делами. Там, где реальные деньги. Большие деньги. Там, где настоящая экономика.

И вот сейчас всем этим «взрослым» надо будет как-то объяснить, что праздник и песни — это тоже не шутки и что им придется этим всерьез заниматься. Об основатель-ности этих планов говорит намерение «заморозить тарифы естественных монополий»: еще вчера такого и представить себе было невозможно. Генералы естественных монополий не привыкли, чтобы у них что-то замораживали. Они при-выкли ни в чем себе не отказывать и перекладывать цену всех своих прихотей на своих же партнеров и потребителей.

Как жить? Что делать? Неужели мы увидим наши моно-полии в ситуации со знаменитым примером «Тойоты», которую снабжают 20 тысяч небольших поставщиков, жестко конкурирующих за это право качеством и новиз-ной своей продукции? Неужели монополиям придется отказаться от «своих», уже набивших прессе оскомину поставщиков?

Ведь талантливой молодежи в стране — более чем до-статочно. Небольших компаний, конкурентных на мировом рынке, — тоже. Даже если взять такую отрасль, как экспорт программного обеспечения, то неожиданно обнаружится, что его объем скоро догонит экспорт вооружений. И это — без всякой поддержки государства и лоббирования наверху. Более того — это только «учтенный» объем. Но и он хорошо показывает, насколько эффективно может работать целая отрасль, в которой государство ничего не понимает и в ко-торую, как следствие, почти не вмешивается.

В любом случае, как мне кажется, вскоре нам предстоит увидеть очень интересный эксперимент по внедрению ин-новаций там, где они никогда не были приоритетом. Какие инновационные формы и гримасы будут сопровождать этот процесс — наверное, не знают и сами его инициаторы. Так же как «нездоровый» россиянин не предполагает, как поведет себя организм при переходе на правильный, здо-ровый образ жизни: где вылезут прежние болячки, а где тело с радостью откликнется и поддержит начинание. Или наоборот — если покажется, что «уже поздно пить боржоми» и все усилия напрасны (но это вряд ли).

Главное тут — не скатываться в крайности, задавшись целью пробежать марафон, и не сорваться обратно «в загул» при первых положительных результатах.

Инновационныйдиагноз Дмитрий Мендрелюк

БЖ

1Бизнес-журнал иЮлЬ #7 2013

4 Для сравнения

6 Показания приборов

Альтернативы8 Потребление и прогрессМногие изобретения могли появиться на свет на несколько веков раньше: уровень развития техники это по-зволял. «Запоздалость» объясняется просто — психологической неготовно-стью как разработчиков, так и потре-бителей, полагает «знаток» Анатолий Вассерман.

Мнения в контексте10 Российские предприниматели и представители венчурного сообще-ства отвечают на вопрос «Бизнес-журнала», который навеяли различ-ные события, а также высказывания официальных лиц в последние не-сколько месяцев: «Нет ли у вас ощущения, что «инноваци-онный проект» в России сворачивается или выпадает из списка приоритетов власти?»

Эффект ВТО20 Бог не выдаст, ВТО не съестОтраслевой инвестиционный бум 2006–2012 годов помог российским свиноводам неплохо модернизиро-ваться: еще немного — и они на 85% обеспечили бы потребность внутрен-него рынка… Но даже при всем этом в полной мере подготовиться к снятию международных торговых барьеров отрасли не удалось: игроки несут убыт-ки и сворачивают программы разви-тия. Получится ли у них выправить ситуацию?

СодержаниеКО

нъ

юн

КТуР

А

E-commerce26 Из дебрей AmazonАмериканский гигант интернет-тор-говли Amazon без лишнего шума го-товится запустить свою платформу в России. Между тем российский ри-тейл усердно делает вид, что конкурен-та не боится, — а отдельные его пред-ставители даже надеются, что приход мощного игрока спровоцирует но-вый виток развития отечественной онлайн-торговли.

Энергетика30 Сели на пенёкПо иронии судьбы, в эпоху АЭС и ги-дроэлектростанций топливо на основе древесины в Европе снова стало счи-таться альтернативной энергетикой. Россия надеется оседлать растущий за рубежом рынок топливных гранул. Однако темп, который взяли крупней-шие производители «доходов из от-ходов», удалось выдержать далеко не всем игрокам.

Стартап-клуб 36 Сеансы магии. С разоблачениемПредприниматель Юрий Милюков о заблуждениях нынешнего поколения российских стартаперов.

12 Нарастающий итогОтнюдь не повышение страховых взносов спровоцировало в России массовый отход индивидуальных предпринимателей от дел. «Моровое поветрие» среди ИП — нечаянный результат целой серии законодательных и административных инициатив, которые последовательно выбивали экономическую почву из-под ног мало-го бизнеса на протяжении последних двух–трех лет.

2 Бизнес-журнал иЮлЬ #7 2013

40 Подъемная силаВ пространстве, разделяющем старта-пера и венчурного инвестора, обычно остается некоторое место для посред-ника — инвестиционно-технологиче-ского «брокера», который помогает инвесторам найти интересный проект, а стартаперам — правильно «упако-ваться» для встречи с инвесторами. Лишнее ли звено такой посредник — или необходимый элемент инфра-структуры венчурной индустрии?

Институты46 Омбудсмены и суррогатыЗа последний год в России многие научились выговаривать без ошибки шведское слово «омбудсмен». Осталось только наполнить его реальным содержанием.

Технодром 49 Лечение цифройЦифровая медицина — не просто сум-ма новых технологий, заточенных под нужды здравоохранения. Она поме-няет всю парадигму отрасли. И, как ни парадоксально, сделает ее более ориентированной на человека.

52 i-здравия желают!В каком направлении движутся запад-ные инновационные проекты, работа-ющие в сфере цифровой медицины?

56 Управа на болезньУ практикующего эндокриноло-га телефон обычно разрывается от звонков пациентов. Своим про-ектом «НормаСахар» Александр Погребельный решил поставить на качественно новый уровень процесс взаимодействия между диабетиком

и его лечащим врачом. И заработать на этом.

60 Неклинический случайВ компании «ФРУКТ МД» планиру-ют разгрузить врачей от рутинной работы, а больницы — от пациентов. Устройство, которым сейчас зани-маются разработчики, сможет дис-танционно следить за самочувствием человека не хуже, чем медработники. И если что-то не так — сразу же в авто-матическом режиме сообщать об этом лечащему врачу.

64 Ноу-хау

Лекторий72 Кризис энергоносителей

Современный бизнес и корпоративная жизнь — поле высокого накала, в кото-ром люди быстро выгорают изнутри. Как обзавестись персональным «анти-пригарным покрытием» — об этом в очередной открытой лекции профес-сора Александры Кочетковой.

Менеджмент 77 Холодно, тепло, горячо…В идеальной компании маркетологи и «продажники» работают, как ко-манда гимнастов: одни подбрасывают, а другие исполняют сальто-мортале. О том, как настроить отделы марке-тинга и продаж на правильное вза-имодействие, — Ираклий Беселидзе из «Премьер СВ».

Среда обитания78 Домоседство, возведенное в абсолютКараванинг как вид туризма в России никак не может разорвать порочный круг: автодомов покупают мало, по-тому что не хватает кемпингов, а кем-пинги не оборудуют, потому что мал парк автодомов.

Маркетинг83 Персонажное делоВымышленный герой, которого сде-лали лицом торговой марки, спосо-бен заметно выделить продукт в ряду конкурентов. Пора придумывать таких персонажей! К этому призывает пре-подаватель кафедры рекламы РУДН Антон Куклин.

Диагностика идей84 Третий секторСлово «кооператив» в России давно выпало из повседневного обихода и стало восприниматься анахрониз-мом. И зря: за рубежом этот социаль-ный и бизнес-феномен часто называют «третьим сектором», который уравно-вешивает в национальной экономике государственный и частно-корпора-тивный сектора.

Чужие уроки90 Американское самоубийствоЗачем правительство и За ко но да тель-ное собрание США деформировали собственный фондовый рынок, приняв за период с 1997 по 2005 год шесть за-конов, которые кардинально поменяли принципы его организации?

96 Послесловия


Дл

я СР

АВн

Ени

я

Международный валютный фонд опубли-ковал доклад, в котором признал ряд оши-бок, допущенных в процессе урегулирования греческого финансового кризиса. В первую очередь аналитики МВФ формально изви-нились за то, что неверно просчитали по-следствия, к которым привело сокращение госрасходов в условиях начавшегося спада в экономике. В 2010 году МВФ заявлял, что экономика Греции потеряет лишь 50 центов экономического роста на каждый евро снижения бюджетных расходов. В этом году экономистам фонда пришлось при-знать, что реальные потери больше — 1,5 евро. Кроме того, МВФ отметил, что слиш-ком оптимистично оценивал шансы Греции на возвращение на долговой рынок.

Аудиторско-консалтинговая компания «ФБК» подсчитала, во что обходится при-страстие россиян к общению в социальных сетях. Аналитики отталкивались от данных СomScore, согласно которым россияне в 2012 году проводили в соцсетях в среднем 25,6 минуты в день, или 12,8 часа в месяц, в том числе на работе. За год каждый работник, проявляющий активность в социальных сетях, потерял 3 187 минуты, или 53,1 часа рабочего времени.

Аналитики отмечают, что нужно учи-тывать не только прямые потери времени, но и период на восстановление производи-тельности труда после почти получасового блуждания в сети — 15 минут. По словам Игоря Николаева, директора Института стратегического анализа ФБК, эти потери сопоставимы с годовыми ассигнования-ми на поддержку транспорта или с поло-виной расходов федерального бюджета на образование.

Китайское высшее образование дороже российского почти втрое, свидетельствуют данные ОЭСР и PwC. Самое дорогое образование в мире — в США: в среднем почти $6,5 тыс. на человека в год. Самое дешевое — в Индии, где его стоимость недотягивает до тысячи. Эти цифры со-держатся в рэнкинге, представленном на Петербургском международном экономическом форуме — 2013.

17%

5,5%

$600 млрд

11 млрд

~$4 500

максимальное снижение ВВП Греции в 2012 году, которое прогнозировал МВФ

теряет российская экономика от активности россиян в соцсетях

составляют аналогичные потери в США

падение ВВП Греции в 2012 году от уровня 2009-го

в среднем платят китайские студенты за обучение в вузе

~$1 500в среднем платят российские студенты за обучение в вузе


Дл

я СР

АВн

Ени

я

Аналитики компании стратегического консультирования Roland Berger, под-считавшие финансовый ущерб от за-торов на дорогах в крупных городах, предупреждают, что не стоит сильно надеяться на то, что даже столь мас-штабные инвестиции, направленные на решение транспортных проблем мега-полисов, смогут заметно улучшить ситу-ацию. Городское население Земли будет увеличиваться и, по прогнозам, к 2015 году уровень урбанизации достигнет 70% против нынешних 50%. Каждый год в города переезжают примерно 180 млн человек. У населенных пунктов с раз-витой транспортной инфраструктурой выход один: модернизировать и рас-ширять ее, у развивающихся — строить новые транспортные системы.

Субъекты РФ и муниципальные образования с начала года заметно увеличили свои расходные статьи. Как отмечают наблюдатели, региональные и местные бюджеты стали более социально нагруженными. Эксперты связывают это в первую очередь с необходимостью исполнять майские указы президента РФ, в том числе о повышении зарплат сотрудникам бюджетных учреждений. В результате регионы и муниципальные образования увеличили расходы на обра-зование и здравоохранение — на 22,9 и 15,1% соответственно.

Исследователи Brookings Institution, ОЭСР и PwC подсчитали вклад крупнейших городов мира в национальную экономику. Российская экономика по этому параметру была отнесена к числу моноцентричных, поскольку региональный валовый про-дукт Москвы представляет собой четверть национального. Высоким этот показатель оказался также во Франции (Париж — 34%) и Великобритании (Лондон — 35%). В то же время экономика США географи-чески сбалансирована лучше.

С языка статистики недавно опубликован-ные Росстатом сведения переводятся просто: прибыльность российских компаний в целом с начала года стремительно падает, хотя в 2012-м в это же время она росла.

Расходы нашей страны на спортивные мегасобытия оказываются не-изменно выше, чем у Бразилии. Например, на проведение чемпионата мира по футболу в 2014 году последняя планирует потратить $6,3 млрд, в то время как Россия на ЧМ-2018 — $11,8 млрд. Причем бразильцев такие траты не устраивают, если судить по лозунгам, под которыми они провели массовые протестные акции в Рио-де-Жанейро в конце июня.

9,6%

9%

+6,6%

4,5%

25%

-29,4%

$175 млрд

$266 млрд

$47,9 млрд

рост доходов региональных и местных бюджетов рФ в I кв. 2013 года

вклад Москвы в ВВП россии

снижение совокупного положительного сальдированного финансового результата российских компаний в I кв. 2013 года

ежегодные потери крупнейших городов мира из-за дорожных пробок

бюджеты, которые готовы потратить крупнейшие банки развития различных стран на создание и улучшение транспортных систем в ближайшие 10 лет

рост расходов региональных и местных бюджетов рФ в I кв. 2013 года

вклад в ВВП США крупнейшего американского

города — Нью-йорка

рост аналогичного показателя годом ранее

планируемые затраты россии на проведение зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году

$14,2 млрдбюджет, запланированный Бразилией на подготовку и проведение летних Олимпийских игр 2016 года

5БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ИЮЛЬ #7 2013

ВВП

Источник: Росстат

ИНВЕСТИЦИИ


ОТТОК КАПИТАЛА

Источник: Минэкономразвития

РОЗНИЧНАЯ ТОРГОВЛЯ


ПО

КАЗА

ни

я П

РиБО

РОВ

Михаил Прохоровлидер партии «Гражданская платформа», в своем блоге по итогам посещения ПМЭФ

Герман Грефглава Сбербанка, на панель-ной дискуссии о роли цен-тробанков в стимулировании экономического роста

Анатолий Чубайсглава РОСНАНО, о проблемах строительства инновацион-ной экономики в России

Игорь Ашмановглава компании «Ашманов и Партнеры», об «анти-пиратском законе»

Для софтверной индустрии пиратство — драйвер роста, а не препятствие. Microsoft 20 лет говорит, как его здесь мучает пиратство… Microsoft на самом деле — хитрая компания, которая захватила рынок тем, что не очень бо-ролась с пиратством в нашей стране.

Средства Фонда националь-ного благосостояния и Пен-сионного фонда предлагаю передать под контроль Цен-тробанка — для пополнения ресурсов кредитования ком-мерческих банков, а через них — экономики России. Судя по эффективной работе ЦБ в последние годы, такая мера гарантирует средствам этих фондов защиту от проедания и растраты.

Зачем Бог создал экономи-стов? Затем, чтобы синоп-тики на их фоне выглядели лучше!

Россия прекрасно может кон-вертировать деньги в знания, но сейчас нам нужно конвер-тировать знания в деньги.

Блистали на брегах Невы

НЕКОТОрыЕ ВыСКАЗыВАНИя уЧАСТНИКОВ ПЕТЕрБурГСКОГО МЕжДуНАрОДНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ФОруМА — 2013

6 БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ИЮЛЬ #7 2013

Валютный скандал, невольно спро-воцированный высказыванием главы Минфина Антона Силуанова аккурат на-кануне Петербургского международного экономического форума, проходившего 20–22 июня 2013 года, вылился в много-численные дискуссии на официальных пло-щадках мероприятия и в кулуарах. Пресса успела растиражировать фразу министра финансов о том, что ослабление курса ру-бля может позитивно сказаться на доходах федерального бюджета и состоянии эконо-мики в целом. Слухи быстро раздули эти слова до «новости» о готовящейся деваль-вации рубля и привели к легкой панике: в последней декаде июня граждане вы-строились в очереди в операционные кассы для обмена рублей на валюту. Рубль дей-ствительно немного потерял в весе — в том числе благодаря финансовой озабоченности населения. Обстановку пришлось разряжать первому вице-премьеру Игорю Шувалову, который решительно опроверг слухи о девальвации, призвав население спокойно хранить сбе-режения в той валюте, в какой оно зарабатывает и тратит.

Тем не менее на форуме наболевший вопрос продолжали с живостью обсуждать. Неудивительно: в условиях, когда не предвидится рост цен на нефть на мировом рынке, а издержки производства, напротив, ползут вверх, наме-ренное ослабление рубля может показаться правительству и Центробанку соблазнительной мерой по встряске эконо-мики. Многие поддерживают эту идею, причем агитируют за экстренную терапию стагнирующей экономики: мол, за полгода, пока длится положительный эффект осла-бевшего рубля, промышленность получит долгожданный толчок к развитию.

Поверить в то, что намеренная девальвация уже взяла плавный старт, действительно можно. Главный исполни-тельный директор Deutsche Bank Павел Теплухин отметил, что с начала года рубль уже ослаб на 5% — и до конца года, скорее всего, его курс снизится еще сильнее. Теплухин вслед за главой Минфина назвал это позитивным фактором, повы-шающим конкурентоспособность отечественных предпри-ятий. С ослаблением рубля снижаются ставки по кредитам, есть шанс сэкономить на издержках. В то же время новоиспе-ченный министр экономического развития Алексей Улюкаев в интервью «России 24» сразу после закрытия ПМЭФ-2013 предостерег предприятия от попыток решать с помощью игры на валютном курсе проблемы растущих издержек бизнеса.

Весьма резко по этому поводу высказалась едва вступив-шая в должность главы Центробанка Эльвира Набиуллина. В рамках своего заявления на пленарной дискуссии она

говорила не только о краткосрочных последствиях осла-бления рубля для бизнеса, но и о том, что гипотетическая девальвация негативно скажется на благосостоянии граждан в долгом периоде. Ослабление национальной валюты со вре-менем неизбежно приведет к повышению потребительской инфляции, отметила Набиуллина. В проигрыше останутся и российские компании, которые закупают оборудование за рубежом, — а значит, затормозятся процессы модерниза-ции промышленности. Тем не менее Центробанк намерен поддержать узкий круг экспортных отраслей, которые сейчас сталкиваются с серьезными ограничениями сбыта на мировых рынках, если правительство все-таки решит ослаблять рубль. Проблема российского рубля, считает эксперт, не в том, что курс его «плавает», то укрепляясь, то ослабевая, а в том, что доверие населения и предприни-мателей к национальной валюте тоже «плавает». По словам Набиуллиной, Центробанк сейчас проводит политику повы-шения доверия к рублю — а курс по ходу ее осуществления вполне может колебаться.

«Самое главное — перестать паниковать», — поддержал коллегу глава Сбербанка Герман Греф. Он посоветовал не переводить средства из одной валюты в другую, посколь-ку нет никаких оснований подозревать, что ЦБ опустит курс рубля и тот сильно провалится. Центробанк с его валютным запасом легко может сделать курс рубля управляемым, при-знал Греф, — и, скорее всего, будет держать его в прежнем «плавающем» режиме. По предположению руководителя Сбербанка, нынешнее ослабление рубля в дальнейшем бу-дет компенсировано его укреплением. Впрочем, на всякий случай финансист напомнил «золотое правило инвесто-ра» — диверсифицировать сбережения в различной валюте: долларах, евро и франках.

Удлинение рубля

БЖ

Девальвация рубля действительно могла бы стать быстродействующим способом оживить экономику и помочь экспортерам. Однако нужно помнить и о внешней задолженности российского корпоративного сектора, расплачиваться по которой нужно в валюте. Ее размер на начало года составил $126 млрд


Ал

ЬТЕР

нАТ

иВы

Великий изобретатель, создатель теории решения изо-бретательских задач (ТРИЗ) Генрих Саулович Альтшуллер (он же писатель Генрих Альтов) не раз отмечал: многие изобретения — в том числе и фундаментальные, опреде-лившие развитие всего человечества на многие поколения вперед — сделаны с громадным запозданием. Так, телескоп можно было создать не в конце XVI века, а на три столетия ранее — как только появилась приемлемая технология из-готовления линз. Помешала, на его взгляд, психологическая инерция: одиночная линза ощутимо искажает изображе-ние — значит, по здравомысленному рассуждению, комби-нация линз лишь усилит искажения. То, что разные виды искажений могут взаимно компенсироваться, установили только экспериментом (по разным версиям — то ли очковых дел мастер, случайно посмотревший на одну линзу сквозь другую, то ли его дети, еще не усвоившие общего профес-сионального предрассудка).

Мой брат Владимир (в отличие от меня, умный) недавно указал мне на многие подобные примеры явно запозда-лых разработок. Скажем, практически все необходимое для создания автоматизированной стиральной машины существовало уже к середине 1920-х годов. По мнению брата, помешала психологическая неготовность. Не только разработчиков, но и потенциальных потребителей. Вряд ли тогда было много домохозяек, готовых осваивать нехи-трое на первый взгляд искусство поворота ручек для выбора нужной программы, — и уж подавно мало таких, что по-считали бы разработчика машины способным лучше учесть все тонкости процесса стирки. Не говоря уже о том, что едва ли нашлась бы хозяйка, готовая уйти от машины и не на-блюдать за качеством стирки непосредственно в ее процессе.

Брат и сам зачастую жалуется на собственную неподго-товленность к новой технике. Так, когда я предложил ему поучаствовать в рекламной акции нового (на тот момент) смартфона с операционной системой Android, дело кончи-лось передачей аппарата его жене: сам он остался со ста-рым Nokia, поскольку привык к нему и не имеет времени переучиваться.

Запоздание с изобретением телескопа, насколько я могу судить, также вызвано прежде всего нехваткой

потребителей. Когда Галилео Галилей предложил убе-диться в достоверности своих астрономических наблю-дений, один из виднейших тогда ученых заявил: если телескоп показывает нечто отличающееся от указанного Аристотелем и Птолемеем — он работает неверно. Только внедрив подзорные трубы в практику тогдашнего флота, Галилей переломил это настроение: если корабль, види-мый в прибор, можно вскоре осмотреть невооруженным глазом и проверить наблюдения — значит, и образы, недоступные непосредственной проверке, скорее всего, также верны.

Так что же, прав был министр (к счастью, уже бывший) образования и науки Российской Федерации Андрей Александрович Фурсенко, заявляя 23 июля 2007 года на ежегодном молодежном форуме у озера Селигер: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас за-дача заключается в том, чтобы взрастить квалифици-рованного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других»? (Это — пересказ его слов заместителем председателя комите-та по образованию Государственной Думы РФ Олегом Николаевичем Смолиным; по другому источнику — статье в «Литературной газете» — он «посетовал на оставшуюся с советских времен косную систему в своем ведомстве, упорно пытающуюся готовить человека-творца. Ныне же, по мнению министра, главное — взрастить потреби-теля, который сможет правильно использовать дости-жения и технологии, разработанные другими».) Исходя из вышеприведенного — нет.

Способ доказательства надежности прибора, использо-ванный Галилеем, указывает: чтобы оценить полезность новшества, надо иметь хотя бы минимальное представле-ние о сфере деятельности, куда это новшество предлага-ется. Примеры, указанные моим братом, показывают еще и важность опыта во многих смежных областях. Он много лет работает с персональными компьютерами, выданными ему на службе и настроенными системными администра-торами, а потому сам не настолько владеет приемами на-стройки операционных систем (они сейчас у разных ОС

Потребление и прогрессВОСПИТыВАТь НужНО ПОНИМАющИх И ВСЕСТОрОННЕ уМЕЛых.


довольно сходны), чтобы подогнать новый телефон под свою руку. Домохозяйки, не овладевшие хотя бы элементарными навыками работы с бытовыми приборами (скажем, переключением диапазонов в радиоприемниках; в нашей с братом юности для этого служили поворотные ручки, очень по-хожие на те, что впоследствии употребили в первых стиральных автоматах), не могли даже подумать о покупке прибора, ошибка в настройке которого может привести к потере доволь-но дорогих вещей. (Цена одежды и даже постельного белья составляла в 1920-е году заметно б’ольшую долю среднего за-работка, чем сейчас.)

К счастью разработчиков смартфонов, навыками, необходимыми для работы с ними после нескольких десятилетий по-пулярности персональных компьютеров, владеют столь многие, что накопилась не-обходимая для новых разработок и запуска их в производство критическая масса воз-можных пользователей. А новые потре-бители вынужденно погружаются в уже созданную техническую среду и с помощью гуру ее осваивают.

Но в бытовой технике, по моим на-блюдениям, консерватизма куда больше. Мелкие новые дополнения обычно втискивают в уже отработанную и хорошо востребованную конструкцию. Если выставить их на рынок как отдельные изделия, рядовой потребитель, скорее всего, не рискнет ими воспользоваться. Разве что фанатики новой техники вроде меня, привыч-ные к освоению всяких технических чудес, заинте-ресуются самостоятельным предложением. Только после долгой обкатки в составе такого комплекса, примелькавшись для всех, новое устройство может пользоваться спросом и само по себе.

Привычка же к освоению нового воспиты-вается чаще всего работой в динамичной сре-де. Скажем, я за 22 года профессионального программирования успел поработать с семью компьютерными архитектурами, не имеющими между собой практически ничего общего. И сей-час с интересом, переходящим в ужас, наблюдаю вялую эволюцию процессоров для персональных компьютеров, все еще воспроизводящих в общих чертах принципиальные решения, которые были приняты в конце 1970-х годов при разработке фир-мой Integrated Electronics процессора Intel 8086; по счастью, процессоры для других применений совершенствуются несколько быстрее — хотя все равно очень медленно по сравнению с бурным разнообразием 1950–60-х. И среди моих знакомых бытовые товары разнообразнее тоже у тех, кто в собственной деятельности сталкивается с раз-нообразием решаемых задач.

Итак, идея воспитания квалифицированных потребителей — заведомо провальная. Хорошим потребителем, способным востребовать все бо-

гатство новых разработок, может стать только хороший творец (или хотя бы производитель). Потребитель же «в чистом виде», не связанный с созданием чего-то нового, может оценить в луч-шем случае многообразие рюшек и бантиков, при-крученных на привычное старое. Производство, ориентированное на такого потребителя, обречено на застой. И рано или поздно рухнет под напором

новинок других производств — ориентированных на творцов, а потому создающих нечто качественно новое.

Правда, человек, умеющий отличить существен-ные новшества от перелицовки старья, востребует усилий изобретателей и разработчиков, а не отде-лов маркетинга. Зато сами такие люди — не только потребители, но и изобретатели, и разработчи-ки — способны покрыть своим трудом все свои потребности, вовсе не нуждаясь для этого в отделах маркетинга.

Трудности же освоения новшеств преодолева-ют в конечном счете сами разработчики. По мере роста внутренней сложности все б’ольшая ее часть обеспечивает удобство и простоту пользования. Скажем, я — при всех своих программистских навыках — не стал бороться с Android 1.6, но без труда освоил Android 2.1. Мой брат затруднился пользоваться Android 4.0 — но, думаю, версия 5.0 для него окажется вполне комфортной. И это — луч-ший путь приближения нового к тем, кто не может тратить силы на его освоение. Вовсе не надо ради этих людей превращать весь народ в квали-фицированных потребителей.

Многие изобретения могли бы появиться на свет на несколько веков ранее: уровень развития техники это позволял. «Запоздалость» объясняется просто — психологической неготовностью как разработчиков, так и потребителей

Анатолий Вассерманписатель, политический консультант, журналист и многократный победитель интеллектуальных игр

Об авторе

БЖ


Мн

Ени

я В

КОн

ТЕКС

ТЕ

Нет ли у вас ощущения (в свете событий и высказываний последних месяцев), что «инновационный проект» в России сворачивается или выпадает из приоритетов власти

иГОРЬ БАлКуправляющий директор Global Innovation Labs

Скандал вокруг «Сколкова» нельзя считать показателем усталости россий-ской власти от темы новых технологий. Подобные события — повод для раз-дувания негативного пиара; вне поля зрения общественности сохраняется

многое, что делают институты развития и фонды, созданные при участии государственного капитала. Я не вижу реальных предпосылок к смене вектора политики правительства в ин-новационном секторе.

Господдержка инноваций в России продолжает реализовы-ваться — например, в работе госкорпорации «РОСНАНО», новая концепция развития которой была принята на днях. Другой положительный опыт — меры для поднятия рей-тинга российских вузов и их вхождения в Топ-100 мировых университетов или, скажем, создание фонда для поддержки интернет-стартапов при участии АСИ. Все это было сделано в последние месяцы, когда журналисты концентрировались на скандальных событиях, происходящих вокруг «Сколкова». Все разговоры о провале курса на инновации игнорируют то, что в последние годы удалось выстроить частно-государствен-ное партнерство и создать цепочку движения капитала (или, как это принято теперь говорить, «инновационный лифт»)

для поддержки инновационных проектов — от грантового финансирования к венчурным фондам. Сегодня инноваторам наконец стало понятнее, куда нужно идти, чтобы получить деньги. Предпочесть госинститут или частного инвестора — это, конечно, вопрос другой, и его решение зависит, на мой взгляд, от конкретной ситуации с каждым проектом.

РуСТэМ ХАйРЕТДинОВгенеральный директор Appercut Security

«Сколково» изначально плани-ровалось как витрина инноваций, а не место, где они создаются. По на-стоящим (хищения) или мнимым (поддержка оппозиции) причинам эта витрина сейчас раздражает власть,

поэтому ее роль, скорее всего, действительно будет умень-шаться. Но это не уменьшение роли инноваций: вокруг витрины и собирались те, кому она нужна была больше, чем инновации. Настоящие инноваторы не спешили, а в последний год и избегали связываться с этой витриной. Если у инноватора жизнеспособная идея и работающая бизнес-модель, то меньше всего ему нужны бюрокра-тические институты с многочисленными комитетами из мало что понимающих экспертов и сложные процедуры

1 Пристальное внимание Следственного комитета россии к происходящему

в «Сколкове». Возбуждение нескольких уголовных дел в отношении руководителей структурных подразделений на-укограда в феврале и мае 2013 года; официальным представи-телем Владимиром Маркиным введен в употребление термин «сколковская аномалия».

2 Неоднозначная реакция властей и обществен-ного мнения на убытки

рОСНАНО в размере 24,4 млрд руб., показанные в отчетности по рСБу за 2012 год.

3 Карьерные перемены в жизни людей, которых было принято относить

к числу идеологов курса на ин-новационное развитие (отстав-ка вице-премьера Владислава Суркова, отставка и эмиграция ректора рЭШ Сергея Гуриева).

Контекст

?


одобрения проектов: в России достаточно венчурного капитала и экспертов вне государственных институтов. Деньги, а особенно связанные с риском, действительно любят тишину.

ГЕРМАн КлиМЕнКОоснователь LiveInternet

Когда создавалось «Сколково», люди, для которых было важно реальное раз-витие новых технологий в России, предлагали направить огромные деньги не на строительство иннограда, а на под-держку научных городков, университе-тов и НИИ. То есть, потратив больше

30 млрд рублей бюджетных денег на «Сколково», мы от-казались использовать уже отработанные инструменты поддержки инноваций. Сопоставляя масштабы финанси-рования «Сколкова» и число качественных проектов на вы-ходе, мы видим фактически нулевой «выхлоп» инноцентра. Финансирование науки при вузах и, например, R&D в гос-корпорациях дало бы куда больше результатов, чем увле-чение российских властей идеей создания в России второй Кремниевой долины.

Сегодня государство и общество несколько потеряло ин-терес к инновационной теме, это ощущается. Но виноваты в этом участники рынка, которые променяли свое стремление сделать Россию технологической державой на хлеб с черной икрой. В конечном счете главная задача власти — не развивать инновации в стране, а заботиться о народе. И в этом смысле то, что «инновационный проект» выпадает из приоритетов российской власти, выглядит вполне естественно.

ВАДиМ АСАДОВоснователь российско-американской группы «НейрОК», бизнес-ангел

Я в принципе не сторонник актив-ной роли государства в инновационном секторе, так как новые технологии могут эффективно развиваться толь-ко в естественных условиях рынка.

И в этом смысле то, что российская власть стала сворачи-вать «инновационный курс», можно лишь приветствовать. Потуги чиновников разобраться с крайне сложной спе-цификой венчурного бизнеса в большинстве своем обречены на бесплодность.

В США сегодня ведется много споров о роли государства в инновационной экономике. В частности, обсуждается роль военно-промышленного сектора американской экономики и DARPA в становлении Кремниевой долины. Однако, даже принимая тезис о том, что государство «создало» Кремниевую долину, мы должны понимать, что этот пример во многом уникален. Обеспечить развитие среды для стар-тапов с помощью тех же механизмов на самом деле еще ни одному другому государству не удалось. Единственный

способ — создать конкурентный рынок, который инициирует потребление инноваций.

МиХАил ЦыГАнКОВуправляющий партнер Global TechInnovations

Я не думаю, что развитие иннова-ционного сектора экономики выпада-ет из приоритетов российской власти. Коррупционных скандалов, серьезных управленческих и операционных про-счетов, к сожалению, у нас более чем до-

статочно во всех областях.Что касается стратегического курса на инновации,

то у России попросту нет другого пути: развитие во всем мире альтернативной энергетики, появление новых энергоносителей (например, сланцевого газа) будут играть и уже играют на по-нижение цен на российские нефть и газ. За последние 15–20 лет страна дала не так мало инновационных компаний, которые прорывались на передний край развития технологий. Да, это были единичные случаи, в том числе потому, что эти компании не имели никакой поддержки от государства. Чтобы таких при-меров в течение следующих десяти лет стало больше, именно государство должно сказать свое слово. Тут важны не лозунги, а внятная стратегия, профессионализм и эффективность.

ЕГОР РуДигенеральный директор и сооснователь Eruditor Group

Я бы не говорил об отходе россий-ской власти от инновационной темы столь однозначно. Разумеется, спорить об эффективности мер можно очень долго, но любые попытки государства поддержать инновации я воспринимаю

позитивно. Даже если это просто пиар — в любом случае такие активности приносят предпринимателям пользу. По край-ней мере сегодня обозначаются приоритеты государства на инновационном рынке, многие запущенные инструменты работают уже без вмешательства чиновников. И я не только не вижу спада активности государства в развитии иннова-ций: в последнее время, наоборот, заметен рост интереса к хайтек-предпринимательству.

Очевидно, что имидж «Сколкова» как проекта предыду-щего президента заметно пошатнулся в связи с последними событиями, но не одним этим проектом жила инновационная Россия. На месте нынешнего руководства я все-таки продол-жил бы поддерживать инноград с целью окупить вложенные инвестиции. Для этого нужно запастись терпением еще ми-нимум лет на десять. Хотя, если денежный поток, который идет в «Сколково», направить на проект нового Физтеха в Долгопрудном, это принесет на порядок больше пользы для инноваций в стране. Вокруг МФТИ уже существует эко-система, которая при должном подходе имеет реальный шанс стать российской Кремниевой долиной.

БЖ


КОн

ъю

нКТ

уРА

Полный мартиролог потерь малого бизнеса за полгода состоит из 589,3 тыс. снявшихся с учета индивидуальных предпринимателей (133,8 тыс. за этот период встали на учет). Это означает, что бизнес свернуло 14,3% ИП

из числа зарегистрированных в стране на начало декабря прошлого года. Подвижка заметная, вот только интерпре-тации больших цифр, как всегда, могут быть различными.

Недавно подоспели данные Федеральной налоговой служ-бы: там подсчитали, что 77% «самоликвидировавшихся» индивидуальных предпринимателей официально не вели никакой хозяйственной деятельности на протяжении по-следних нескольких лет. Выходит, смыло лишь «пену» — и беспокоиться не о чем? «Часть ИП действительно не ра-ботала или работала «в черную», — соглашается Никита Кричевский, председатель Экспертного совета ОПОРЫ РОССИИ. — Как велика эта часть — одному богу известно, но в общей сложности, наверное, не меньше половины от закрывшихся: с повышением взносов им стало невыгодно иметь официальную регистрацию. Реально же работающие предприниматели ощутили повышение как незначительное: в крупных и средних городах взносовая нагрузка составляет от нескольких десятых до 6% от затрат предпринимателя».

Примечательно, что заявленная экономическая цель повышения взносов вряд ли будет достигнута: главный «бенефициар» — Пенсионный фонд России, — как под-считали в ОПОРЕ, из-за столь заметного сокращения числа плательщиков, скорее всего, по итогам года недополучит более 16 млрд руб.

В комментариях властей различных уровней единствен-ной причиной «исхода» индивидуальных предпринимате-лей из бизнеса называется именно повышение страховых

взносов для ИП с 1 января 2013 года — в полном согласии с латинским изречением «После этого — значит, по причине этого»1. И такая позиция сама по себе удобна тем, что пред-полагает довольно легкое лечение проблемы — снижением взносов. Депутаты действительно спохватились и готовят но-вый законопроект, который если и не вернет размер взносов к прежней отметке, то сильно приблизит. Для самозанятых с годовым доходом меньше 300 тыс. руб. их планируется сократить до 19 425 руб. Иначе, как опасаются депутаты, уже к сентябрю–октябрю число закрывшихся ИП может достичь 800 тысяч.

Чего не получится изменить быстрыми законодательны-ми корректировками — это условий, в которых приходится работать малому бизнесу в нашей стране. Они ухудшались на протяжении нескольких лет. Свернувшие дея-тельность или находящиеся на грани этого индиви-дуальные предприниматели, опрошенные «Бизнес-журналом», подтверждают: административная, рягуляторная и конкурентная среда в последние годы стала куда более агрессивной. За судьбой каждого ИП — своя человеческая и предпринимательская история, и ее нужно уметь разглядеть за общими циф-рами и показателями, чтобы разобраться, что проис-ходит с малым бизнесом в действительности.

Нарастающийитог Наталья Ульянова

ОТНюДь НЕ ПОВыШЕНИЕ СТрАхОВых ВЗНОСОВ НА 19 ТыС. руБЛЕй В ГОД СПрОВОцИрОВАЛО В рОССИИ МАССОВый ОТхОД ИНДИВИДуАЛьНых ПрЕДПрИНИМАТЕЛЕй ОТ ДЕЛ. «МОрОВОЕ ПОВЕТрИЕ» СрЕДИ ИП — НЕЧАяННый рЕЗуЛьТАТ цЕЛОй СЕрИИ ЗАКОНОДАТЕЛьНых И АДМИНИСТрАТИВНых ИНИцИАТИВ, КОТОрыЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛьНО ВыБИВАЛИ ЭКОНОМИЧЕСКую ПОЧВу ИЗ-ПОД НОГ МАЛОГО БИЗНЕСА НА ПрОТяжЕНИИ ПОСЛЕДНИх ДВух–ТрЕх ЛЕТ. ИМЕННО ПОЭТОМу БыСТрО ОТыГрАТь СИТуАцИю НАЗАД НЕВОЗМОжНО.

1Лат.

«Pos

t hoc

erg

o pr

opte

r hoc

».

На 455,5 тыс. снизилось число индивидуальных

предпринимателей в россии за полгода — с декабря 2012-го по май 2013-го включительно


ПО ТЕХничЕСКиМ ПРичинАМНе будем наивными: немало ИП действительно вы-

полняло и выполняет сугубо «техническую» роль или регистрировалось «про запас». Сейчас, с повышением взносов во внебюджетные фонды, такая регистрация уже начинает тянуть карман, поэтому от нее избавляются. И численность ИП в стране (4,1 млн на декабрь прошлого года) «сдувается».

Типичная история из недавнего прошлого: владелец не-большого бизнеса вроде салона красоты или кафе (нередко сам — в статусе ИП) просит своих работников зарегистриро-ваться в качестве индивидуальных предпринимателей, а затем «нанимает» их по договору подряда. Вполне «чистая» схема минимизации налогов. К тому же очень удобная в смысле взаимоотношений с персоналом: наемного работника в слу-чае необходимости нужно увольнять по Трудовому кодексу, чтобы никто не подкопался, — а с индивидуальным пред-принимателем просто расторгается хозяйственный договор.

Даже незначительного повышения страховых взносов оказалось достаточно, чтобы сделать невыгодным исполь-зование ИП в «схемотехнике».

— Сейчас, открывая микробизнес, многие выбирают форму ООО, — делится наблюдениями Ирина Агафонова, руководитель петербургской компании «Премьер АСД». — Например, для того чтобы не отвечать всем личным имуще-ством по «коммерческим» долгам и не иметь проблем при выезде за границу. Это косвенно подтверждает и статистика. На фоне убывания ИП за пять месяцев 2013 года юридиче-ских лиц зарегистрировано на 19 969 больше, чем закрыто.

Нельзя сбрасывать со счетов и естественную «смертность» малого бизнеса. «По нашей статистике, 50% стартаперов за-крывают свой бизнес в первый год работы», — подсчитывает

ПОСлЕДниЕ АККОРДы?Героев этой публикации «Бизнес-журнал» заставал за самыми разными занятиями. Индивидуального предпринимателя Надежду Баранову (на фото), например, — за игрой на аккордеоне у станции метро в Москве, с шаржем на столичного градона-чальника на сумке для сбора пожертвований.

Еще совсем недавно дела у нее шли великолепно: ее фермерское хозяйство в Рязанской области вы-ращивало овощи, а каналом сбыта служили шесть собственных ларьков в столице. Ларьки по ре-шению властей были снесены, а в новую схему размещения объектов нестационарной торговли попасть не удалось…

Но Надежда Баранова не сдается. Заработанные в тот день уличным музицированием 900 рублей она отправила в свое фермерское хозяйство — рабочим, которым уже несколько месяцев не пла-тила зарплату.


КОн

ъю

нКТ

уРА

Михаил Повалий, руководитель блока «Массовый бизнес» Альфа-Банка.

Отдельная категория отошедших от дел индиви-дуальных предпринимателей — участники програм-мы содействия занятости населения. Это бывшие безработные, зарегистрировавшиеся в качестве ИП и получившие при содействии служб занято-сти финансовую помощь в размере 58,8 тыс. руб. на открытие собственного дела. Запустить полно-ценный бизнес или обеспечить себе нормальную самозанятость на эти деньги было сложно и при прежнем размере страховых взносов, но многие безработные соблазнялись возможностью полу-чить такую сумму сразу — взамен ежемесячных пособий по безработице. Кроме того, при известной ловкости они могли рассчитывать и на дальнейшие субсидии и субвенции по линии поддержки малого бизнеса. Сейчас все очарование «перековки» без-работного в ИП сошло на нет: все равно б’ольшая часть финансовой помощи уйдет на социальные взносы. Да и программы содействия занятости во многих регионах переживают не лучшие времена и не блещут показателями — тем более что с 2012 года их перевели на финансирование из местных бюджетов.

чП С иПГлава движения «За честный рынок» Илья

Хандриков не склонен преувеличивать влияние на судьбу малого бизнеса повышения страховых взносов. Они скорее стали лишь последней каплей.

«Государство и органы исполнительной власти за последние годы нанесли колоссальный удар по мелкой рознице, которую прежде всего и пред-ставляет большинство ИП, — говорит Хандриков. — Проблема в бизнес-климате, запретительных законах и общем отношении к малому бизнесу. Страховые взносы как причина закрытия бизнеса даже не об-суждаются малыми предпринимателями. 80% их про-блем связано с совершенно иными причинами».

Одно из более реалистичных обоснований мас-сового исхода ИП, занятых в мелкорозничной торговле, не так давно дал председатель РСПП Александр Шохин. Дело в принятии законов, за-претивших малому бизнесу продажу пива и сига-рет. Похожая точка зрения и у Никиты Кричевского из ОПОРЫ РОССИИ. По его подсчетам, пиво и сигареты суммарно составляли до 80% вало-вого дохода ларечников. Более того: предпри-ниматели рассказывают, что запрет на продажу пива заставил их еще сильнее сузить ассортимент, поскольку заодно пришлось отказаться от про-дажи «сопутствующих» продуктов — сухариков, чипсов и рыбных снеков. Что касается сигарет, то вступление в силу антитабачного закона, ини-циированного Минздравом, также непременно приведет к упадку малого предпринимательства, а заодно будет способствовать развитию коррупции и появлению черного рынка табачных изделий, предсказывает исследование НИУ-ВШЭ и РАНХ

и ГС при Президенте РФ. По прогнозам экспертов, товарооборот мелкой розницы в результате этого должен сократиться на 30%.

На фоне искусственного уменьшения ассорти-мента и общего падения доходов предпринимате-лей страховые взносы и стали чувствительными для предпринимателей. «Если бы не закон о пиве, никто бы и не заметил повышения», — уверяет Татьяна Гончарова, председатель правления во-ронежской областной общественной организации «Объединение предпринимателей».

Однако и пивной запрет в конечном счете не столь смертелен, сколь непредсказуемость как законодателей, так и местных администраций, на «земле» которых ведут свой бизнес ИП. Работать приходится в условиях большой неопределенности и постоянно меняющихся правил игры. «Сегодня ты вложишь средства и расширишь павильон до 50 кв. метров, чтобы можно было продавать пиво, — рассуждает один из собеседников «Бизнес-журнала», — но нет никакой гарантии, что уже через год законодатель не поднимет планку до 60, затем — до сотни и так далее. Легче совсем ничего не делать: все равно придется переделывать».

Как «рассыпается» бизнес малых предпринима-телей и насколько он зависим от административных решений, хорошо видно, например, по истории индивидуального предпринимателя из Оренбурга Светланы Внуковой. Как все ларечники, она силь-но потеряла в обороте после запрета на продажу пива в прошлом году — настолько, что пришлось уволить сотрудников и сдать один из своих ларь-ков в субаренду по минимальной цене — только для того, чтобы хватало на оплату коммунальных услуг. В оставшемся ларьке она теперь торгует сама — выпечкой, напитками и сигаретами. «Когда строились, с нас затребовали столько документов, будто речь идет о девятиэтажном доме, — вспоми-нает Внукова. — А когда прошло время, нас сочли «временным сооружением»: значит, теперь при-дется отказаться и от продажи сигарет». Впрочем, больше всего Светлану волнует другая проблема. «Нас держат на коротком поводке, — говорит она. — Недавно в администрации решили продлевать до-кументы на аренду каждые три месяца. Это значит, что в любой момент бизнес может быть приостановлен».

У индивидуального предпринимателя из Смоленской области, которая попросила со-хранить анонимность, также целый букет причин, чтобы закрыть свой бизнес. Недавно она лишилась ларьков (не продлили аренду), а сейчас готовит к продаже свой магазин. На такое решение повли-яли не столько запретительные законы, сколько административный прессинг. Как объясняет пред-принимательница, претензии властей заключались в том, что ларьки не были оборудованы санузлами. Но разрешения на перестройку и расширение ларь-ков, чтобы вместить биотуалет, власти также не да-вали. «В конце концов снесли всех — включая тех,


кто все же ухитрился втиснуть санузел на свои площади, — говорит собеседница журнала. — Лично я не собираюсь всю жизнь бороться за свой бизнес и судиться, поэтому свора-чиваю его и уезжаю с семьей на ПМЖ в другую страну».

Сворачивают бизнес малые предприятия подчас со вздо-хом облегчения: «Отмучились!» Бывшая индивидуальная предпринимательница из Воронежа, с которой удалось пообщаться «Бизнес-журналу», не сдерживает эмоций, уверяя, что жить ей теперь стало намного проще: «И в до-ходах я не сильно потеряла — нашла себе другое занятие. Зато избавилась от этого ужаса — постоянного давления, общения с чиновниками, судебных тяжб…» Ее кафе власти снесли как нестационарный объект, хотя, по ее уверениям, постройка давно уже была капитальной. «Суд признал мою правоту, — говорит она, — однако это ни к чему не привело. В результате я лишилась бизнеса, в который была вложена вся жизнь. В том числе — квартира и машина».

Обычно не особенно склонные к общественной дея-тельности, в момент опасности владельцы малых тор-говых предприятий сплачиваются и самоорганизуются. Предпринимательница Татьяна Киреева, например, в пылу борьбы за выживание бизнеса возглавила профсоюз пред-принимателей саратовской ярмарки, которую местные власти предназначили под снос. Ярмарка — это сорок павильонов, в которых арендуют места около сотни пред-принимателей, и восемьдесят бесплатных мест для садово-дов и огородников, торгующих здесь в сезон. «От ярмарки зависит судьба почти тысячи человек, если считать вме-сте с семьями, — говорит Киреева. — Притом что работы в Саратове практически не найти».

Оформить землю в долгосрочную аренду власти долго не разрешали, а потом вдруг сообщили, что ярмарка «на-рушает архитектурный облик города», и нашли для терри-тории «социального инвестора». «Мы ведь сами могли стать таким «социальным инвестором» и обустроить все заново! — негодует глава профсоюза. — Проблема еще и в том, что нас собираются закрыть, не предлагая никакой альтернативы, — и это после того, как мы проработали здесь почти двадцать лет». За последние полгода арендаторы пережили не один визит силовиков, учредили профсоюз, собрали подписи окрестных жителей в свою защиту, устраивали митинг, оби-вали пороги кабинетов высокопоставленных чиновников,

ДуМы нЕВЕСЕлыЕВ надежде решить свои локальные проблемы индивидуальные предприниматели из регионов иногда доходят до Госдумы. Татьяна Киреева (на фото) приехала «ходоком» из Саратова на встречу с депутатами, чтобы попытаться при их заступни-честве остановить снос саратовской ярмарки.

В борьбе за свои торговые места арендаторы яр-марки сплотились, сформировали профсоюз и вы-брали ее председателем. Теперь Татьяна Киреева осваивает ремесло лоббиста.


КОн

ъю

нКТ

уРА

были даже у представителя по правам человека. «Когда нас в 1998 году пытались снести в первый раз, к нам хотя бы приезжали и с нами разговарива-ли! — расстраивается Татьяна Киреева. — А сейчас нас называют «ларечниками-торгашами».

В поисках решения местных проблем профсоюз предпринимателей ярмарки дошел до депутатов Госдумы. «Нас познакомили с хорошим юристом, который обещал помочь, — сообщает Киреева. — Говорит, у нас есть шансы: похожее дело он уже выиграл в Красноярском крае».

ТОТАлЬнОЕ уПОРяДОчиВАниЕПример действенных методов по решительному

упорядочиванию мелкорозничной торговли всей стране продемонстрировала в 2010 году Москва, когда новый столичный мэр Сергей Собянин на-чал кампанию по сносу ларьков. Тогда пожелание мэра ликвидировать «нецивилизованные форматы уличной торговли» префектуры восприняли бук-вально и начали массово убирать с улиц торговые точки — нередко с продавцами и товаром внутри и без каких-либо весомых юридических оснований. В дальнейшем была пересмотрена схема размеще-ния нестационарных объектов, а точки, вошедшие в схему, выставлены на аукцион. Часть предпри-нимателей, которые не смогли получить места, пополнили статистику исчезнувших ИП. Некоторые могут к ним присоединиться в ближайшее время.

Предпринимательница Надежда Баранова — типичная жертва того упорядочивания. Формально она числится среди действующих ИП, но бизнес ее — в руинах. Хотя еще совсем недавно ее мож-но было бы назвать крепким индивидуальным предпринимателем — одновременно ларечником и фермером. Фермерское хозяйство в Рязанской области выращивало овощи, а шесть ларьков в столице обеспечивали сбыт и неплохие оборо-ты. Сейчас все шесть снесены: четыре не вошли в схему размещения, для двух власти изменили специализацию. Получить альтернативные места на аукционе ей не удалось. Сейчас на местах, где некогда стояли объекты Надежды, под открытым небом — прямо из ящиков — торгуют овощами и фруктами мигранты. «Два ларька, появившиеся вместо моих «Овощей», так и не работают, — гово-рит Баранова. — «Театральная касса» до сих пор не открылась, а «Хлеб», по всей видимости, разо-рился. Сейчас там пусто: все съехали».

Фермерские дела без ларьков тоже пошатнулись. В прошлом году Надежда засеяла картофелем 100 га земли и, оставшись без сбыта, была вынуждена вы-бросить 30% урожая. В этом году она смогла засеять только 38 га. Удастся ли компенсировать затраты, продав урожай оптовикам, фермер сомневается. При этом на ней «висит» кредит в банке, а два из четырех сельхозрабочих уже уволились, потому что не получали зарплату несколько месяцев. «Но самое страшное — это то, что я не развиваюсь, — рас-страивается предпринимательница. — Меня взяли

и отбросили назад. Сейчас префектура округа по-шла мне навстречу и согласовала три места. Однако объекты нового образца нужно купить, а у меня уже нет денег».

Надежда Баранова не закрывается в силу своей недюжинной энергии и «любви к искусству»: за-ниматься сельским хозяйством она решилась, после того как побывала на выставке овощей и фруктов в Берлине. «На меня она произвело впечатление, сравнимое с тем, которое я получила от выставки «Сто картин» из Метрополитен-музея 40 лет на-зад, когда картины привозили в Москву!» Сейчас для того, чтобы поддерживать свое увядающее хо-зяйство, Баранова выходит к метро «Измайловское» и играет там на аккордеоне. «Недавно, — рассказы-вает она, — собрала 900 рублей за два часа, доба-вила полторы тысячи и отправила в свое хозяйство в Рязанской области — рабочим».

Среди закрывшихся ИП часть составляют фер-мерские хозяйства, которые также стали жертвами целого ряда обстоятельств — в том числе упорядо-чивания мелкорозничной торговли (лишившего их сбыта) и повышения страховых взносов, которые для фермеров оказались весьма существенными — ведь в деревни каждая копейка на счету. «Когда-то по недомыслию своему мы всерьез восприняли призывы государства заниматься сельским хозяй-ством, — рассказывает бывший фермер Виктор Муранов из деревни Черная Слобода Шацкого района Рязанской области. — В итоге тот, кто еще не закрылся, — закрывается. Среди моих знакомых за последний год с учета снялись пять индивиду-альных предпринимателей. Конечно, есть и те, кто регистрируется. Но я вас уверяю: желание заниматься предпринимательством на селе у них пройдет года через три».

Малый бизнес принято хвалить за гибкость и адаптивность к любым условиям. Кому-то дей-ствительно удается выйти из несчастных обстоя-тельств. К примеру, Василий Киселев, индивиду-альный предприниматель из Пензы, после того как стало нельзя продавать пиво, сдал свой павильон в аренду, купил камаз, нанял водителя и теперь специализируется на перевозках грузов для стро-ительных компаний.

Однако возможности найти для себя новую сферу применения неодинаковы в различных регионах. По данным мониторинга Альфа-Банка, в некоторых городах — например, Москве, Петербурге, Сургуте, Нижневартовске, Хабаровске — есть экономические условия для роста малого бизнеса. Среди городов, показатели которых падают, — Омск, Волгоград, Липецк. По словам Михаила Повалия из Альфа-Банка, на развитие малого бизнеса влияет множе-ство факторов: «И местная экономика, и наличие вузов как источника предпринимательских ини-циатив, и появление в регионах крупных игроков, вокруг которых сразу же начинает развиваться малый бизнес: клининг, доставка воды и т. д. Малый бизнес очень чувствителен к подобным факторам».


По мнению некоторых собеседников «Бизнес-журнала», меняется и само время, а вместе с ним — культура потре-бления, которая все-таки складывается уже не в пользу традиционной мелкорозничной торговли. Таким образом, по мнению московского индивидуального предпринимателя Сергея Захарова, ларечники, ведущие свой бизнес по прин-ципу 1990-х годов, рано или поздно все равно должны будут покинуть рынок.

Захаров — из числа тех, кто зарегистрировался в каче-стве индивидуального предпринимателя, когда о повы-шении страховых взносов уже было известно, — в декабре прошлого года. У него торговая точка с очень узкой спе-циализацией — продажа рыбы, причем исключительно сибирской. Сергей — классический индивидуальный пред-приниматель, даже за прилавком стоит сам. С момента запуска бизнеса он успел в первые же два месяца выйти на окупаемость, пережил закрытие первого магазинчика (павильон сносили), вынужденный полуторамесячный простой и переезд на новое место. Аренда здесь в три раза выше, местного покупателя еще только предстоит при-учить к такой продукции, но Захаров все равно полон эн-тузиазма. «Предприниматель должен выигрывать за счет уникального товара и обслуживания, — говорит он. — Это может стоить дорого, но по крайней мере для Москвы цена большой роли не играет. В любом случае жизнь изменилась, рынок насыщен, и сейчас торговля предпо-лагает более умную конкуренцию, для которой запрет или возможность торговать сигаретами и пивом имеет второстепенное значение».

Впрочем, Сергей Захаров признает, что в этом деле он еще неофит — и превратности малого бизнеса его по-настоящему пока не коснулись. «Возможно, через год, когда придется платить налоги, я изменю свое мнение, — допускает пред-приниматель. — Тем более — могу себе представить, как было бы мне тяжело отказываться от бизнеса лет через двадцать, когда парадигма потребления снова изменится. Это примерно так же, как если бы ты всю жизнь проработал в одной кор-порации и в один прекрасный день вынужден был бы уйти. В этом случае возникает ощущение полной катастрофы. Хотя, возможно, и иллюзорное».

Сейчас Сергею тридцать три года, и если вдруг что-то заставит его отказаться от продажи рыбы, он сможет найти себе другое применение. Совсем другие перспективы у пред-

ЗА уМную КОнКуРЕнЦиюИндивидуальный предприниматель Сергей За-харов (на фото) открыл свой торговый бизнес, когда уже было известно о повышении страховых взносов. Запрет на торговлю пивом и сигаретами тоже не стал для него стоп-фактором: умная конку-ренция, по его мнению, должна строиться на уни-кальности товара и сервиса.

Не пойдет сибирская рыба — можно придумать себе другую специализацию.


КОн

ъю

нКТ

уРА

принимателей предыдущего поколения. Часть из них подходит к пенсионному возрасту и попросту не преодолеет возрастного ценза работодателей, если придется устраиваться на работу наемным со-трудником. Не говоря уже о том, что бывших пред-принимателей вообще неохотно берут на работу, резонно добавляет Светлана Внукова из Оренбурга.

БиЗнЕС нА ПЕнСииМногие нынешние индивидуальные предпри-

ниматели из числа тех, кому за пятьдесят, в 1990-е годы, когда останавливались производства и за-крывались предприятия, уже проходили через период безработицы. У многих сейчас почти де-жавю: возникает полное ощущение, что их «уволь-няют» из ИП, отстраняя от ставшего привычным за последние годы дела. «Фактически я безработ-ный, — рассуждает московский предпринима-тель Сергей, ставший несколько месяцев назад жертвой кампании «Гормоста», повысившего арендную плату для арендаторов торговых точек в подземных переходах столицы в 6–20 раз. — Если не придумаю, как вести бизнес дальше, не знаю, как быть. Мне пятьдесят, работу я не найду. При этом у меня семья, трехлетний малыш, ребенок от предыдущего брака. Да и старшая дочь, которая была у меня управляющим, тоже потеряла работу. Единственное, что меня еще радует, — я не успел взять никакого кредита».

Татьяна Киреева из Саратова также называет свою защиту ярмарки от сноса борьбой за физическое выживание. Ей пятьдесят восемь, пенсия составляет 5 800 рублей, при этом она воспитывает внука-сироту и должна обеспечивать себя лекарствами: Татьяна бо-леет сахарным диабетом. «Для меня это вопрос жизни и смерти в буквальном смысле», — говорит она.

Что до социальных взносов… Предприниматели называют их повышение не более чем легким

уколом — неприятным напоминанием о своей будущей пенсии, которая — понятно со всей оче-видностью — будет весьма небольшого размера. «Мало того что мы всю жизнь кормим чиновников, которые мешают нам работать, так еще и на вы-ходе получается так, что их пенсия будет немно-гим меньше оклада, а мы получим копейки», — возмущается Татьяна Гончарова, председатель правления воронежской областной общественной организации «Объединение предпринимателей». Предпринимательница из Смоленской области сообщила, что в налоговой инспекции недавно ей сказали прямым текстом: «Зачем вы всем этим занимаетесь? Вас фактически приравняли к бом-жам. И на пенсии вы будете получать примерно столько же, сколько вы получали бы, будучи безработными».

рейтинг регионов рФ по количеству закрывшихся ИП (за период с 01.12.2012 по 01.06.2013)

Количество ИП по состоянию Снижение числа ИПна 01.12.2012 на 01.06.2013 ед. в %

Российская Федерация 4 119 177 3 692 708 455 527 11,06%1. Краснодарский край 240 448 221 108 19 582 8,14%2. республика Татарстан 113 294 95 866 18 242 16,10%3. республика Башкортостан 104 601 90 277 14 955 14,30%4. Челябинская область 104 025 90 309 14 774 14,20%5. ростовская область 157 550 143 574 14 664 9,31%6. Нижегородская область 90 682 78 100 13 349 14,72%7. Свердловская область 128 536 116 235 13 005 10,12%8. Ставропольский край 99 961 88 284 12 443 12,45%9. Пермский край 85 972 74 425 12 340 14,35%

Источник: ОПОрА рОССИИ

регионы с самой большой долей закрывшихся ИП, в % от количества зарегистрированных на территории (за период с 01.12.2012 по 01.06.2013)

Снижение числа ИП, % регион

19,47% 1. республика Ингушетия

19,05% 2. Брянская область

18,68% 3. Чувашская республика — Чувашия

18,25% 4. удмуртская республика

18,07% 5. Кировская область

17,94% 6. Чеченская республика

16,44% 7. Вологодская область

Источник: ОПОрА рОССИИ

БЖ


эФФ

ЕКТ

ВТО

О судьбах отрасли глава Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин привычно рассуждает в масштабе столетий и глобальных процессов. Высокорисковым бизнесом свино-водство было всегда, говорит он, но если в XX

веке оно при этом было очень рентабельным, то в XXI — хорошо, если не убыточным. Свиноводы зависят сразу от двух очень волатильных рынков — мяса и зерна. Плюс отраслевые риски, связанные с эпизоотической ситуацией1.

Нарастающая на мировом рынке конкуренция постепенно должна привести к тому, что в от-расли останутся только крупные и вертикально интегрированные игроки.

Российские свиноводы после вступления в ВТО оказались не в равных условиях со сво-ими зарубежными конкурентами. Европейские и североамериканские производители свинины в основной своей массе уже вышли из инве-стиционной фазы, расплатились по кредитам и активно развиваются — причем при поддержке государства (например, в США на дотации агро-сектору тратится около 10% бюджета). В России

же государство начало масштабно поддерживать сельское хозяйство лишь с середины 2000-х, да и то вынужденно, поскольку отрасль находилась в полном упадке. Достаточно сказать, что годовое промышленное производство свинины за период с 1992 по 2005 год сократилось в 4 раза — с 1,6 до 0,4 млн тонн.

Государство начало субсидировать свиноводам про-центные ставки по кредитам на строительство новых животноводческих комплексов, однако решающим фак-тором все-таки стали меры по защите отечественного рынка, говорит Николай Бирулин, главный эксперт Национального союза свиноводов. В 2010 году были увеличены таможенные пошлины на ввоз живых сви-ней и свиных субпродуктов до 40 и 22% соответственно. Сократились также квоты на ввоз свинины, а пошлина на сверхквотную свинину была увеличена до 75%. Это дало свиноводам хорошую защиту, особенно от импортного «живка»: до этого европейские производители завозили в Россию живых свиней с таможенной ставкой всего 5% против 75% для сверхквотного импорта, забивали их здесь и продавали мясо — то есть фактически действовал по-стоянный канал для ввоза свинины сверх квоты в страну

ВТО не съест

Бог не выдаст,

Вера Колерова

рОССИйСКОЕ СВИНОВОДСТВО — ПрЕКрАСНый МОДЕЛьНый ОБъЕКТ ДЛя ИССЛЕДОВАНИя ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА ОТ ВСТуПЛЕНИя В ВТО. ОТрАСЛЕВОй ИНВЕСТИцИОННый БуМ 2006–2012 ГОДОВ ПОМОГ ОТрАСЛИ НЕПЛОхО МОДЕрНИЗИрОВАТьСя И ПОСТрОИТь СОВрЕМЕННыЕ СВИНОВОДЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСы. ЕщЕ НЕМНОГО — И рОССИйСКИй ПрОИЗВОДИТЕЛь НА 85% ОБЕСПЕЧИЛ Бы ПОТрЕБНОСТИ ВНуТрЕННЕГО рыНКА… НО ДАжЕ ПрИ ВСЕМ ЭТОМ ПОДГОТОВИТьСя К СНяТИю МЕжДуНАрОДНых ТОрГОВых БАрьЕрОВ В ПОЛНОй МЕрЕ ВСЕ рАВНО НЕ уДАЛОСь: ИГрОКИ НЕСуТ уБыТКИ И СВОрАЧИВАюТ ПрОГрАММы рАЗВИТИя. ПОЛуЧИТСя ЛИ у НИх ВыПрАВИТь СИТуАцИю?

1Эпиз

ооти

я —

рас

прос

тран

ение

ин

фекц

ионн

ой б

олез

ни с

реди

жи

вотн

ых то

го и

ли и

ного

вид

а на

опр

едел

енно

й те

ррит

ории

.


(не случайно в период с 2007 по 2009 год поставки живых свиней из Прибалтики, Польши и Германии утроились).

За счет эффективного таможенно-тарифного регули-рования рынка удалось сделать отрасль инвестиционно привлекательной — ограничение сверхквотного импорта обеспечило высокую рентабельность производителям. Этот механизм для привлечения инвестиций в сельское хозяйство применялся в Европе для восстановления сель-скохозяйственной отрасли, говорит Бирулин.

Он сработал и в России: по данным НСС, с 2006 по 2012 год в отрасль было привлечено более 300 млрд рублей инве-стиций, в том числе 240 млрд льготных кредитов и 60 млрд собственных средств предприятий. Появилось более 750 современных объектов свиноводства — за счет ввода новых и реконструкции старых. Индустриальное производство свинины выросло в 3,8 раза — до 1,6 млн тонн в убойном весе. А общее производство выросло на 67%.

Можно говорить о том, что за этот период в России был создан новый сектор эффективных свиноводческих пред-приятий промышленного типа, на который, по оценкам Мясного союза, приходится сегодня почти 53% общего объема производства свинины.

Казалось, все идет к достижению цели, поставленной национальной доктриной продовольственной безопасности от 30 января 2010 года: вслед за производителями птицы российские свиноводы должны были выйти на уровень 85-процентного, а потом и полного импортозамещения. Увы, ничего не получилось: сейчас собственное произ-водство свинины в России покрывает потребности рынка примерно на 60%.

ВСТуПлЕниЕ и ОТСТуПлЕниЕВ августе 2012 года, после официального присоедине-

ния России к ВТО, импорт свинины немедленно перешел в контрнаступление. Тарифная пошлина на ввоз «живка» снизилась до 5%, а пошлина на охлажденную и заморо-женную свинину была и вовсе обнулена (прежняя ставка — 15%). Кроме того, таможенный тариф на внеквотный ввоз свинины снижен с 75 до 65%.

Самая серьезная угроза для отечественных свиноводов — импорт «живка», поскольку производители из ЕС потен-циально могут ввезти в Россию до трети объема, необходи-мого нашему рынку). Однако пока от этого спасает запрет Россельхознадзора на импорт живых свиней из Евросоюза


в связи со сложной эпидемиологической ситуацией в Европе.

Ошибки, допущенные в ходе переговоров по всту-плению в ВТО, за год членства в этой организации успели встать в полный рост и как следует потрепать отечественных производителей. Для российского свиноводства такой ошибкой стало обнуление по-шлины на «заморозку». Прежнее значение в 10% было бы честно и в самый раз, считает Сергей Юшин из Национальной мясной ассоциации. «Ноль дает слишком большое преимущество импортерам, — го-ворит он. — То есть даже если внутренние цены па-дают, в такой ситуации импорт все равно продолжа-ет идти в страну, и ничто его не притормаживает».

Помимо этого, «забыли» договориться о квотиро-вании производных от убоя свиней (шпиг, пищевые субпродукты т. д.); рост же такого импорта грозит негативно повлиять на перерабатывающую отрасль, а потом рикошетом опять-таки ударить по свиново-дам. При этом пошлины на ввоз субпродуктов сни-зились с 25 до 15%. «Это символическая пошлина: вези сколько хочешь», — комментирует Александр Никитин, гендиректор компании «Мираторг», ли-дера российского рынка свинины (доля — 11,4%).

С ДВуХ ФРОнТОВ Ранее благополучный свиноводческий сектор

стал подавать тревожные сигналы со второй по-ловины прошлого года: все заговорили о кризисе в отрасли. Импорт в сентябре–декабре, по данным информационно-аналитического агентства ИМИТ, увеличился на 28,3% по сравнению с аналогичным периодом 2011-го. Импортеры аккумулировали объемы, дождались снижения пошлин, а потом «вывалили» все сразу на российский рынок.

Последствия были предсказуемыми: рост им-порта обрушил цены на свинину на внутреннем рынке — на 24% за живых свиней и на 20,3% за по-лутуши (данные ИМИТ). В этом году снижение продолжилось.

Ладно бы это были только цены на свиней: ситу-ацию усугубил зерновой кризис (75% в структуре се-бестоимости свиноводов занимают затраты на ком-бикорма). Из-за засухи в 2012 году валовый сбор зерновых в России оказался меньше, чем в 2011-м, на 25%; собрали не более 71 млн тонн. Дефицит сырья привел к росту цен на все виды зерновых. Например, к февралю этого года стоимость ки-лограмма фуражной пшеницы в ЦФО достигла исторического максимума — 11,2 руб.

Российские свиноводы попали в «ножницы»: импорт обвалил цены на их продукцию, а дорожаю-щие зерновые увеличили себестоимость. По данным «НЭО Центра», себестоимость свиней в живом весе у крупных промышленных комплексов подскочила с 45–55 до 55–60 руб. за кг. До вступления в ВТО оте-чественные свиноводы могли похвастаться высокой доходностью — 30%, а по крупным свиноводческим комплексам — 35–45%. Хотя и здесь были свои чемпионы, и наилучшие результаты демонстриро-

вали диверсифицированные агрохолдинги. «Так, у лидера отрасли агрохолдинга «Мираторг» по-казатель рентабельности EBITDA по направлению «свиноводство», согласно данным РСБУ, в 2011 году составил 56%», — говорит Екатерина Михалева, консультант практики «Инвестиционное консуль-тирование» «НЭО Центра».

В последнем квартале 2012 года сектор уже де-монстрировал отрицательную доходность — минус 17%, а в следующем — уже минус 20%. «В первом квартале этого года никто в свиноводстве уже не за-рабатывал, у нас тоже оно было убыточным», — при-знает представитель «Черкизова» (доля рынка — 5,5%) Александр Костиков. По его данным, в первом квартале себестоимость у эффективных произво-дителей была 60–65 рублей, а рыночная цена — 55 рублей за кг без НДС. «Мираторг» не уходил в минус, однако снизил рентабельность. «Но мы — отдельная история, — говорит глава «Мираторга» Александр Никитин. — У нас большая вертикаль бизнеса. Однако проблемы на рынке зерна и на нас влияют: мы не полностью им себя обеспечиваем». Фанур Магзянов, гендиректор «Камского бекона» (1,7% доля рынка), сообщает: «Мы по первому квар-талу получили приличный убыток — на уровне 12% минусовой рентабельности».

Хотя громких банкротств, связанных с кризисной ситуацией в отрасли, не было, многие компании не скрывают, что переживают ее тяжело. Впрочем, речь пока не идет о полной заморозке инвестпро-грамм и остановке начатых проектов. «Но желание развиваться в свиноводстве пропало, — признает Александр Никитин. — Докатываем начатые проекты, на которые было открыто финансирование, но ново-го не начинаем». Похожую позицию заняли почти все крупные игроки в отрасли. «Это связано прежде всего с политикой развития компании, а также резко меняющимися рыночными условиями, изменениями в структуре и форме поддержки сельского хозяйства государством», — поясняет Лариса Ковалева, дирек-тор по экономике и финансам ГК «Агро-Белогорье».

Холдинг «Агропромкомплектация» не стал «за-мораживать» инвестпрограмму: сейчас компания строит в Курской области два свиноводческих ком-плекса, а в следующем году планирует запустить племенную свиноферму и хладобойню произво-дительностью 300 голов в час. «Мы не корректи-руем свою инвестиционную деятельность с учетом вступления России в ВТО, хотя трудности по этой причине испытываем немалые», — говорит генди-ректор компании Сергей Новиков.

ВЕСЕннЕЕ ОБлЕГчЕниЕ Весна 2013 года все-таки дала российским сви-

новодам возможность перевести дух (хотя вряд ли надолго).

Во-первых, низкие внутренние цены привели к снижению объемов импорта. По субпродуктам и охлажденной и замороженной говядине за ян-варь–апрель — на 13% по сравнению с тем же пе-

эФФ

ЕКТ

ВТО


риодом прошлого года (то есть эпохи «до ВТО»). «Живок» импортерам тоже стало возить невы-годно. По словам Сергея Новикова, закупочная цена на него на рынке опустилась до 58 рублей. «С расходами на доставку цена импортной свинины получается в пределах 70 рублей, поэтому ее сейчас не выгодно поставлять в Россию», — поясняет он. Даже белорусы сократили поставки, потому что ста-ли неконкурентоспособны по цене.

Во-вторых, стала выправляться ситуация на рын-ке зерна — и цены пошли вниз. Фуражный ячмень, например, используемый при изготовлении корма для свиней, подешевел за февраль–март на 9–10%. Эксперты предрекают дальнейшее сни-жение цен на зерно, поскольку в этом году в России ожидается хороший уро-жай — на уровне 90–95 млн тонн.

Наконец, весной начался сезонный всплеск спроса на свинину, связанный с периодом праздников (майские пик-ники) и окончанием Великого поста. Цены на товарных свиней стали под-растать. Сегодня они составляют в сред-нем 73,3 рубля за кг (данные ИМИТ). «Сейчас мы работаем уже не в минус, а в ноль», — говорит Александр Костиков («Черкизово»). По мнению аналитиков ИМИТ, средняя рентабельность в отрас-ли составляет сегодня 10–15%. Однако Фанур Магзянов из «Камского бекона» считает, что при такой цене на свинину производителю можно только выжи-вать, а не развиваться.

нАчАТЬ С СЕБяСнижение цен на внутреннем рынке

из-за снятия международных торговых барьеров — «классический» эффект ВТО, о котором известно всем. Почему отрасль, которая неплохо модернизировалась перед вступле-нием России во Всемирную торговую организацию, все-таки пережила шок?

Глава НМА Сергей Юшин оценивает влияние «фактора ВТО» на снижение цен на товарных сви-ней лишь на 30%. То есть рост импорта утянул цены вниз лишь примерно на 10 рублей за кг. А снижение еще на 20 рублей стало следствием того, что отрасль не имела достаточно развитой инфраструктуры по убою, разделке, упаковке сви-нины и продвижению продукции на рынок. «У нас мясные прилавки даже в федеральных сетях иногда выглядят крайне не привлекательно», — комментирует Юшин. По его утверждению, все последние годы основные инвестиции участников рынка шли в увеличение производства товарных свиней и снижение себестоимости; при этом было построено лишь два крупных убойных предприятия (холдингами «Агро-Белогорье» и «Мираторг»), не считая модернизации ряда существующих. «А если предлагаемые на рынке свиньи намного

превышают имеющиеся для их разделки мощности, то цены на товарных свиней могут падать на десят-ки процентов в течение недели, что и произошло в России», — констатирует эксперт.

Строительство современных боен — дорогостоя-щие проекты. Причем если для свиноводства есть программы поддержки, льготное кредитование и т. д., то на убой и другую инфраструктуру государство ничего не предусмотрело. Компании строят за счет собственных средств, поэтому прирост мощностей медленный. «Учитывая большое число свиноком-плексов, введенных в эксплуатацию за последний год, при дальнейшем росте производства свинины

для ее переработки потребуется ежегодное уве-личение производственных мощностей для убоя около 2 млн голов, — считает Лариса Ковалева из «Агро-Белогорья». — Для производства конку-рентоспособной продукции эти мощности должны быть адаптированы под глубокую переработку».

Кроме того, свиноводческие компании в послед-ние годы, как утверждает Сергей Юшин, наращи-вали мощности, не очень-то задумываясь о каналах сбыта, а также об особенностях требований пере-работчиков и боен, которые нуждаются в сырье совершенно разного свойства. Проблема, по его убеждению, в том, что не сформирована еще связь между производителями свиней, переработкой и розницей. Свиноводам нужно учиться бороться за рынок, забирать свою долю у птицы и говядины.

Высокие цены — до 90 рублей за кг — стимули-ровали внутреннее производство, что, как думает эксперт, привело к избыточному предложению. «Между прочим, в бизнес-планах средняя цена закладывается на уровне 75 рублей», — говорит он. Фанур Магзянов из «Камского бекона» со-

После вступления россии в ВТО отечественные свиноводы попали в «ножницы»: импорт обвалил цены на их продукцию, а дорожающие зерновые, необходимые для приготовления кормов, увеличили себестоимость. В последнем квартале 2012 года рентабельность большинства свиноводов стала отрицательной


глашается: цены были завышены. «80 рублей — справедливая цена, — поддерживает Новиков («Агропромкомплектация»). — Достаточная, чтобы выплачивать проценты по кредитам, заниматься расширенным воспроизводством. Но эту цену дадут только за качественную тушу — при толщине шпика не выше 2,5 см и хорошей генетике».

Выходит, первый год членства России в ВТО вы-светил узкие места отрасли и показал направление, в котором стоит развиваться. Эту мысль подтверж-дает то, что рост индустриального свиноводства все-таки продолжился, несмотря на проблемы в секторе. По данным Сергея Юшина, в 2013 году оно уже прибавило в среднем по стране 30% к про-шлогоднему. Правда, эксперты этот рост называют «инерционным».

Общее предложение на рынке сегодня увеличи-вается также за счет того, что неэффективные игро-ки — мелкие фермы, подворья со старой генетикой и технологиями — стали «сбрасывать» поголовье и забивать свиноматок, как только конъюнктура на рынке развернулась к худшему. «Это дало рынку 30% товарной нагрузки», — прикидывает Новиков.

иннОВАЦии В ПОДДЕРжКЕСегодня инвестиционная привлекательность

сектора падает. По данным аналитика ИМИТ Сергея Чернышова, в конце 2012 года в отрасли заявлялось по 15–16 новых инвестпроектов в месяц, в апреле же — только 4. «Было несколько случаев приоста-новления проектов, — рассказывает он, — а один проект перепрофилировали из свиноводческого на производство говядины». По словам Сергея Юшина, свиноводческие комплексы уже стали по-являться на рынке готового бизнеса.

Глава «Мираторга» Александр Никитин по-лагает, что условия, в которых работают россий-ские производители свинины, изначально хуже, чем у иностранных конкурентов, из-за высокой доли в структуре себестоимости тарифной составляющей и стоимости капитала. Попробуй поконкурируй, если в США газ и ГСМ на 10–15%, а электричество — на 20% дешевле, чем в России, замечает Сергей Новиков из «Агропромкомплектации». Между тем по производственным показателям, уверен он, наши производители западным конкурентам вряд ли уступают: у его компании конверсия кор-ма — на уровне мировых стандартов. «На Троицком свинокомплексе в Курской области мы по генетике даже превзошли американцев, канадцев и евро-пейцев, — гордится Новиков. — Конверсия там составляет 2,45. Западники приезжают и завидуют нам. Они строились пятнадцать лет назад, теперь их технологии и оборудование — вчерашний день».

Была ли какая-либо помощь свиноводам от го-сударства? До сих пор предприятия получили лишь дотации в качестве компенсации за удорожание кормов — по 9 рублей на кг за последний квартал 2012 года. «Этого не хватило, чтобы покрыть убыт-ки», — говорят игроки.

Понятно, что одноразовыми инъекциями про-блемы свиноводов не решить, и необходимы более масштабные меры. По словам Юшина, до последне-го времени поддержка сектору оказывалась в виде субсидирования ставки по инвесткредитам и помо-щи в рамках региональных экономически значимых программ. Но необходимо переходить от поддержки «на развитие» к прямой — например, выплачивать субсидии на килограмм товарного мяса в размере 5 рублей. Это позволит частично компенсировать свиноводам выпадающие доходы вследствие всту-пления в ВТО. Эти средства помогут предприятиям вовремя расплатиться с кредитами, поддержку будут получать производители, а не банки, как это проис-ходит сейчас. «Сейчас эта мера обсуждается, — со-общает Юшин. — Есть уже взаимопонимание между Минсельхозом и Минэкономразвития. Минфин, разумеется, против. Но без такого сигнала бизнесу — только на обещаниях — ситуацию с затухающими инвестициями не изменишь». По словам Новикова, государство могло бы поддержать свиноводов до-тацией в размере не менее 15 рублей на килограмм привеса при рентабельности в 15–18%: это позво-лило бы компаниям развиваться.

Но пока новых мер поддержки не принято. Впрочем, крупные компании продолжают отста-ивать свои интересы: так, высказывается предло-жение о господдержке не только производства сви-нины, но и переработки. «В таком случае крупные компании, имеющие перерабатывающие мощности, смогут повысить рентабельность», — говорит Сергей Чернышов из ИМИТ.

ПРОДОлжЕниЕ СлЕДуЕТ? По идее, для крупных игроков рынка в сло-

жившейся ситуации есть определенный позитив. «Рынок немного расчистился: с него ушли компании слабые, с менее диверсифицированным бизнесом и невысокой эффективностью», — комментирует Александр Костиков («Черкизово»). Но без серьез-ной господдержки вряд ли даже крупные компании будут эффективными, уверены участники рынка. «Мы свою долю не стремимся сейчас увеличивать, потому что она может быть убыточной», — говорит Никитин («Мираторг»).

У средних компаний есть путь развития и выжи-вания на рынке — открывать новые направления или даже полностью перепрофилироваться. «Из-за роста цен на зерно мы постоянно расширяем по-севные площади, но понятно, что резко это сделать не получается», — говорит Татьяна Шарыгина из «Рюрик-Агро».

«Камский бекон» планирует диверсифициро-ваться — развивать глубокую переработку мяса. В следующем году компания откроет производство мясных полуфабрикатов и колбасных изделий. «Мы вынуждены это делать из-за рыночной ситуа-ции, — объясняет Фанур Магзянов. — Все-таки цены на рынке полуфабрикатов пока не очень волатиль-ны. Таким образом, у нас появится конкурентное

эФФ

ЕКТ

ВТО


преимущество». Однако компания не планирует снижать и общий объем производства свинины: посчитали — и поняли, что это не сулит выгоды.

А вот в сегменте личных подсобных хозяйств, вы-ращивающих свиней, и мелких неэффективных ферм объемы производства неизбежно будут снижаться, уверяет Екатерина Михалева из «НЭО Центра» (по состоянию на апрель 2013 года в ЦФО их доля составляет 10%, в РФ — 27%). Это и есть основные пострадавшие в отрасли от вступления в ВТО.

Не случится ли так, что нынешний «инерцион-ный» рост объемов производства свинины все-таки остановится под натиском импорта? Сергей Юшин не исключает, что с 2015 года такое возможно. По оценкам Национальной мясной ассоциации, сегодня на неэффективных фермах производится не менее 600 тыс. тонн свинины в убойном весе, еще 900 тыс. тонн, по данным Росстата, — в личных под-собных хозяйствах. «Если из полутора миллионов с рынка уйдет 600–700 тысяч тонн, чем это будет восполнено? — риторически вопрошает Юшин. — Банки уже неохотно выдают кредиты на строитель-ство новых объектов в свиноводстве. Пока не ясно, насколько долгосрочно повлияет на рынок вступле-ние в ВТО, как будет развиваться растениеводство, какими окажутся урожай и цены на корма. Но самое главное — пропадает уверенность, что государство в полном объеме и без задержек будет выплачивать субсидии по процентам по инвестиционным креди-там. В ряде регионов ситуация уже обострилась в свя-зи с нехваткой бюджетных ресурсов. Производители начинают допускать просрочки по обслуживанию кредитов, а это автоматически означает отказ в буду-щих субсидиях. Круг замкнулся». Николай Бирулин

из НСС убежден, что спад производства после 2014 года неизбежен, так как 80% инвестиций в новые мощности в 2013 году приостановлены.

Ждать быстрых перемен к лучшему производи-телям не приходится. По прогнозу ИМИТ, уже этой осенью цены на свинину могут упасть на 15–20%: после весеннего оживления снизится потребитель-ский спрос и будет ощущаться давление импортной продукции на рынок, хотя и не так сильно, как в прошлом году.

Уровень цен и общая ситуация на рынке не позво-лят свиноводам, по мнению Екатерины Михалевой, в ближней перспективе выйти на прежний уровень рентабельности. К 40–45% она не вернется — макси-мум 20–30%, с учетом субсидирования процентной ставки по кредитам и при условии хорошего урожая в 2013 году. Если же рентабельность вообще не бу-дет расти и сохранится в среднем на уровне 10%, как сегодня, то сроки окупаемости инвестпроектов в свиноводстве могут увеличиться, перевалив за 10 лет (при 20-процентной рентабельности можно окупить инвестиции за 5–8 лет). А это сделает сектор неинте-ресным для бизнеса. Есть риск, предупреждают экс-перты, что доля импорта увеличится в таких условиях до 40-50%, вернувшись на уровень 5-летней давности.

Большинство аналитиков сходятся в том, что ры-ночная конъюнктура не будет выгодной для сви-новодов в обозримом будущем. А значит, нужно искать возможности для повышения эффектив-ности. «Многие даже новые предприятия пока не поработали достаточно над снижением издержек и повышением продуктивности, — уверен глава Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — А возможности для этого еще есть». БЖ

Производство и потребление свинины в россии, тыс. тонн

2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020

Примечание. Прогнозы не учитывают компенсационных мер со стороны государстваИсточник: Национальный союз свиноводов

2836

2170

3072

2331

3182

2428

3324

2499

2615

3423

2625

2818

3526

2703

3005

3703

2657

3185

3888

2661

3328

4043

2638

3476

4043

2578

3625

4083

2517

3775

4154

2452

3923

Потребление свинины в рФ без шпига и субпродуктов

Общее производство свинины, в убойном весе

Прогноз 2010 года (без членства в ВТО): общее производство

свинины, в убойном весе

Прогноз 2012 года (с учетом эффекта ВТО): общее производство свинины, в убойном

весе


E-co

mm

ErcE

Плацдарм в России компания Amazon, рыночная капитализация которой на июнь 2013 года пре-вышала $124 млрд, готовит в атмосфере повы-шенной секретности. Весной появилось сразу несколько верных признаков того, что ритей-

лер собирается начать продажи в нашей стране. Во-первых, Роспатент получил от Amazon заявку на регистрацию то-варного знака. Во-вторых, у российского представительства компании появился руководитель — бывший гендиректор издательской группы «Азбука-Аттикус» Аркадий Витрук. Кроме того, онлайн-ритейлер занимался поиском канди-датов как минимум еще на три топ-позиции.

О том, насколько масштабны планы онлайн-ритейлера в отношении России, остается только гадать. Большинство экспертов уверены, что поначалу предложение магазина будет довольно скромным: он выйдет «ограниченным тиражом» исключительно на рынок электронных книг. Книги — та область, в которой компания чувствует себя как рыба в воде. С них магазин начинал почти двадцать лет назад, с ними сумел провернуть своеобразную революцию среди читающих американцев, заставив их переключиться с бумажных книг на электронные «читалки». К тому же это дешево: для работы с цифровым контентом не нужны сложная инфраструктура, отточенная логистика и милли-ардные инвестиции. Достаточно сайта, движка и договоров с издательствами.

Сергей Анурьев, генеральный директор компании «Литрес», торгующей цифровыми книгами, полагает, что компания предложит не только контент, но и устройство для чтения с возможностью покупки книг. С ним согласен Михаил Осин, руководитель отдела продаж цифровой про-дукции OZON.ru: «У Amazon в цифровом сегменте выстроена

целая экосистема: собственный букридер Kindle, широкий ассортимент электронных книг, удобство и легкость ис-пользования. Скорее всего, эту схему компания попытается реализовать и в России». Комментариев представители корпорации не дают — как и не торопятся начинать по-ставки. В середине июня компания объявила о том, что за-пускает продажи флагманской «читалки» Kindle Fire HD в 170 странах мира. Многие ошибочно приняли эту дату за официальный старт на российском рынке. Однако ридер, который теперь продается в Мексике, Индии, ЮАР и Южной Корее, официально в Россию пока так и не поставляется.

Мирослав Зубачевский, исполнительный директор подразделения электронной коммерции онлайн-бутика KupiVIP, считает, что цифровые книги для Amazon — лишь проба пера: оценив спрос и глубже узнав особенности рынка, магазин, скорее всего, будет расширять свое присутствие во всех остальных сегментах. Это значит, что волна, которую поднимет новый крупный игрок, рано или поздно ударит по всему российскому ритейлу — включая и тот, что не имеет к электронной торговле никакого отношения.

ПАХАнОЕ ПОлЕО возможной экспансии Amazon в Россию книжный

рынок заговорил еще год назад. Тогда компания объявила планы по расширению мирового присутствия — и дей-ствительно взялась за дело, хотя прежде предпочитала двигаться за границу небольшими последовательными шажками. Кроме давно функционировавших представи-тельств в Великобритании, Франции, Германии, Испании и Италии, ритейлер взялся за развитие рынка Китая, Японии и Бразилии. Во всех этих странах, за исключением последней, покупатели могут приобретать товары многочис-

Из дебрейAmazon Наталья Югринова

АМЕрИКАНСКИй ГИГАНТ ИНТЕрНЕТ-ТОрГОВЛИ AMAZON БЕЗ ЛИШНЕГО ШуМА ГОТОВИТСя ЗАПуСТИТь СВОю ПЛАТФОрМу В рОССИИ: рЕГИСТрИруЕТ ТОВАрНый ЗНАК, ПОДБИрАЕТ ПЕрСОНАЛ НА руКОВОДящИЕ ДОЛжНОСТИ, ПО-ТИхОМу ВЕДЕТ ПЕрЕГОВОры С ПАрТНЕрАМИ. рОССИйСКИй рИТЕйЛ МЕжДу ТЕМ уСЕрДНО ДЕЛАЕТ ВИД, ЧТО КОНКурЕНТА НЕ БОИТСя, — А ОТДЕЛьНыЕ ЕГО ПрЕДСТАВИТЕЛИ ДАжЕ НАДЕюТСя, ЧТО ПрИхОД МОщНОГО ИГрОКА СПрОВОцИруЕТ НОВый ВИТОК рАЗВИТИя ОТЕЧЕСТВЕННОй E-COMMERCE.


ленных категорий, которыми торгует магазин. В Бразилии интернет-гигант начал работать по тому же сценарию, который эксперты обрисовали в качестве наиболее веро-ятного и для России: продается лишь Kindle с обширным каталогом книг к нему.

За прошедший год на отечественном рынке онлайновой торговли — а особенно в сегменте электронных книг — слу-чились важные перемены. Активизировались западные игроки — eBay и Asos, которые обзавелись российскими пред-ставительствами. Они русифицировали сайты, предоставили возможность рассчитываться в рублях, ускорили доставку и завалили покупателей ударными промоакциями. Результат не заставил себя ждать: представители Asos признаются, что средний чек покупок на сайте в России — один из самых крупных в структуре международных заказов компании. Число покупателей eBay за год приросло на три четверти.

Момент для решительных действий компания Amazon выбрала как нельзя более удачно. По оценкам Центра стратегических исследований Enter, российский рынок e-commerce достиг в 2012 году размера в $13 млрд. По срав-нению со зрелым рынком США стоимостью в $203 млрд это всего ничего, но основные надежды западные инвесторы связывают с рекордными темпами роста: за последние три года рынок прибавляет в весе около 25% ежегодно. Аналитики Morgan Stanley дают еще более «горячую» цифру темпов прироста — в 35%. При этом доходы 25 крупнейших игроков увеличиваются еще стремительнее, до 55–60% ежегодно. Дальнейшее промедление в то же время может оказаться критичным. Книжный рынок вовсю осваивает новые каналы дистрибуции. Интерес к России проявляет главная книжная сеть в Америке — Barnes & Noble, пообе-щавшая представить в 2013 году свою «читалку» Nook.

Крупнейший канадский производитель ридеров Kobo уже начал продажи своих устройств в стране. А в декабре про-шлого года на книжный рынок вышла Google, начавшая торговать тысячами русскоязычных изданий в своем циф-ровом магазине Google Play.

Чем может привлечь Amazon российского потребителя? Прежде всего именем и финансовыми возможностями. В США знаменитая «улыбка» на коричневой картонной коробке имеет не меньшую узнаваемость, чем надкусанное яблоко на логотипе Apple. Однако отечественного покупа-теля брендом не заманить — хотя бы потому, что основной массе потенциальных покупателей он не знаком. Скорее всего, никаких авансов доверия ритейлер не получит, и ему придется выстраивать свою репутацию заново. Отчасти поэтому ведущие игроки прямо заявляют, что не слишком опасаются за свою долю рынка.

— В ближайшее время Amazon никак не повлияет на российский ритейл, — считает Мирослав Зубачевский из KupiVIP. — Это огромная машина, делающая все долго и правильно. Электронная коммерция в России — вещь непростая, особенно если учитывать не поголовное про-никновение интернета и сложную неразвитую логистику. Пара лет на то, чтобы понять, как себя вести, у российских компаний точно есть. Но в перспективе, если Amazon будет строить у нас свои операции и логистику (а я уверен, что он будет строить их сам, не покупая кого-либо из игроков), опасность станет более ощутимой. Имя громкое, и то, что за этим именем стоит, очень впечатляет.

КниГА ПЕРЕМЕнРоссия действительно может оказаться для Amazon

слишком крепким орешком. Дело в том, что рынок циф-


рового контента, на который претендует Amazon, устроен у нас совершенно иначе, нежели в США. На родине ритейлер работает по модели субсидий: покупатель приобретает дешевую (в простейшей модификации около 70 долларов) «читалку» Kindle, с помощью которой затем скачивает сравнительно дорогие книги по цене около 20 долларов. Гаджет «заточен» под быструю и удобную покупку книг, он поддерживает свой собственный закрытый формат и не умеет читать «чужие» книги — скажем, те, которые куплены через iTunes. Основной доход компания получает именно с контента, оставляя себе около 70% стоимости каждой книги в виде роялти. Это распространенная модель, к которой американские потребители давно привыкли: точ-но так же они покупают, например, мобильные телефоны формата CDMA, не имеющие сим-карт и связанные контрактом одного оператора.

У нас такая схема не работает. Во-первых, само устройство, скорее всего, окажется дороже: за него придется заплатить таможенную пошлину, а в мага-зинах дистрибьюторов оно обязательно обзаведется торговой наценкой, встав в итоге в один ценовой ряд с многочисленными ридерами от Sony Reader, Pocket Book, Wexler и других производителей. Это на корню убивает идею чуть ли не «дармовой» читалки, с помощью которой легко и удобно приоб-ретать контент. Во-вторых, средняя стоимость книг

в России значительно ниже, чем в США, — почти в два раза по сравнению со стандартной ценой Amazon. Электронные книги еще дешевле — око-ло трех долларов. В-третьих, на рынке цифрового контента компании придется конкурировать с пи-ратами. Согласно данным Discovery Research Group, рыночная доля пиратов составляет 80–90%, причем ассортимент пиратских цифровых изданий намного шире, чем официальные каталоги электронных книг. В-четвертых, Amazon столкнется с ограни-ченным предложением издательского цифрового контента на русском языке. Многие российские издательства предпочитают не связываться с пере-водом книг в цифровую форму. Часто это условие ставят сами авторы. Михаил Осин из OZON.ru оценивает долю легальных цифровых книг на рос-сийском рынке всего в один процент: остальное при-ходится на бумажные и аудиокниги. По его словам, Amazon сможет серьезно расширить ассортимент, договорившись с издательствами, — и, возможно, тем самым изменить правила игры. Со временем, по прогнозам Осина, с легкой руки западного игро-ка легальные цифровые книги могут занять около десяти процентов рынка.

Теоретически Amazon может заняться оциф-ровкой существующего в издательствах катало-га книг самостоятельно, как это делает Google. Однако компания столкнется с той же проблемой,

E-co

mm

ErcE

За Китайской стенойК встрече с россией компания Amazon может быть подготовлена куда лучше, чем ожидают местные конкуренты. Почти десять лет она борется за место под солнцем в другой «трудной» стране с таможенной бюрократией, огромной территорией и сомнительной курьерской инфраструктурой — Китае. Покорять китайский рынок она начала в 2004 году, купив онлайновый магазин книг Joyo.com за $75 млн и превратив его в свой главный форпост в регионе. Магазин функционировал под своим именем вплоть до прошлого года, когда компания решила сделать ставку на собственный бренд, переименовала всех приобретенных ритейлеров в Amazon China и сократила название вебсайта до Z.cn. Компания довольно быстро поняла, что на книгах заработать не сможет. Пока в Америке она «пересаживала» потребителей на Kindle, в Китае появились дешевые копии популярных ридеров, на которые уже были предзагружены

десятки книг местных классиков, чье творчество по истечении срока действия авторских прав уже стало общественным достоянием. Как и в россии, китайские потребители не привыкли платить за контент и предпочитают нелегально скачивать все, что можно скачать. Пиратство процветает настолько, что доходит до курьезов: еще до официального выхода новых частей «Гарри Поттера» Джоан роулинг китайские читатели массово скачивали в сети и читали версии романов по-китайски — написанные неизвестными авторами «под роулинг» и выдаваемые за оригинал. В борьбе с пиратами Amazon решилась на смелый шаг. Она открыла собственный магазин на платформе Android, через который, как через Google Play, можно загружать платный контент. Другими словами, он позволял превратить любой смартфон в некое подобие Kindle. Только после того, как такой способ дистрибуции прижился, компания решилась выйти на рынок с оригинальным устройством Kindle.

Параллельно она поглощала местных игроков и разворачивала торговлю в десятках товарных категорий, от детских подгузников до спортивных товаров и пищевых добавок. Для этого ей пришлось создать альтернативную систему доставки. Система из одиннадцати терминалов по всей стране позволила оперативно обрабатывать отправления, отслеживать запасы и усовершенствовать логистику. Именно в скоростной и эффективной доставке кроется самое главное преимущество Amazon перед конкурентами — махинами Tmall и 360buy, вместе занимающими больше половины рынка. Сейчас на долю Amazon приходится не более трех процентов китайского рынка e-commerce, однако компания ставит цель войти в тройку его крупнейших игроков. учитывая размер китайского рынка ($126 млрд, по данным Morgan Stanley), даже скромная нынешняя доля оборачивается внушительной выручкой.


что и российские библиотеки, — принятым правительством мораторием на оцифровку книг в течение десяти лет с по-следнего издания. Заполучить более или менее свежую, востребованную литературу можно, либо перекупая права на каждое издание, либо уговаривая издательства на изна-чальный выпуск книг в электронной форме. Вопрос в цене: не ясно, сможет ли Amazon выторговать себе те же 70% отчислений с каждой книги. Как и не известно, сколько будет стоить такая книга. Волей-неволей продавцу при-дется ориентироваться на рыночные цены, а не диктовать их. На сервисе Bookmate, позиционирующем себя как самая большая библиотека рунета, к примеру, можно за 99 рублей в месяц читать неограниченное количество книг. А в ката-логе того же Google Play есть бесплатные книги из русской классики, которые можно свободно читать на планшетах и смартфонах с операционной системой Android.

Впрочем, можно вообще избежать по-средников и выступить в качестве издателя самостоятельно. В США прямая самопу-бликация книги «по запросу» — вещь до-статочно распространенная: автор печатает ее любым тиражом и продает через сайт Amazon, при необходимости дозаказывая отдельные экземпляры. Ту же схему можно реализовать в России. Шанс на издание по-лучает любой желающий — только платить роялти все равно придется.

ПРОСчиТыВАя РиСКиОчевидно, что рано или поздно на рынке

цифрового контента гиганту интернет-торговли станет тесно. До сих пор на за-рубежных рынках ему везло с переменным успехом: в развитых странах модель Amazon приживалась без особых проблем, а вот в Китае на то, чтобы начать полномасштабную торговлю разнообразными физическими товарами, ушло около десяти лет (см. врезку). В России спе-цифических сложностей в сегменте e-commerce не меньше: низкая покупательная способность населения, малое рас-пространение кредитных карт, неравномерное проникно-вение интернета, плохо развитые системы доставки. Все это может сильно ограничить прибыль Amazon в первые годы работы, считает аналитик «Инвесткафе» Дарья Пичугина. Копировать американскую бизнес-модель здесь слишком дорого и неэффективно — зато можно присмотреться к опы-ту «клонов» Amazon, которые умудрились приспособиться к особенностям страны.

«Мы используем опыт Amazon в качестве ориентира, но всегда адаптируем его к российским реалиям, — объ-ясняла генеральный директор OZON Маэль Гаве в интер-вью BusinessWeek. — Здесь нельзя просто «скопировать и вставить» бизнес-модель». В частности, компании OZON (даже название которой — своеобразный «привет» запад-ному коллеге) в свое время пришлось придумывать замену федеральным почтовым службам США. «Почта России» не справлялась с доставкой посылки из одного конца страны в другой за один–два дня, как это происходит в Америке. Тогда OZON построила собственную платформу доставки O-Courier и даже начала предлагать ее услуги корпора-

тивным клиентам. Проблему с нежеланием покупателей оплачивать товары банковскими картами компания решила, предложив им опцию наличных платежей при доставке. Выяснив, что россияне не слишком доверяют онлайно-вым заказам (до десяти процентов покупок совершается не через веб-интерфейс, а по телефону), компания открыла большой контакт-центр. Все это позволило ей стать веду-щим игроком e-commerce в стране и привлечь в 2011 году инвестиции в $100 млн. Сейчас Гаве предпочитает сравне-ния не столько с Amazon, сколько с японским ритейлером Rakuten, выступившим одним из инвесторов компании. Она видит будущее OZON в качестве мегамаркета и гигантской торговой площадки, на которой смогут вести бизнес мага-зины-партнеры. При этом глава компании не исключает сценария, при котором Rakuten или Amazon купят OZON;

этот вариант, кстати, называют вполне вероятным и другие рыночные эксперты.

— Amazon придется либо подчиниться местным пра-вилам и нести стандартные для России риски непростого денежного потока, либо выступить инициатором слома системы, — полагает Мирослав Зубачевский. — Тот же ме-тод оплаты наличными при доставке очень непрост с точки зрения управления финансовыми потоками и нестандартен для модели Amazon. В России же 90% платежей делаются постоплатой. В логистике придется искать нетривиальные схемы сотрудничества с почтовыми и курьерскими служба-ми. Кроме этого, в каждом сегменте электронной коммерции есть свои особенности. В фэшн, например, очень важен бренд магазина, зарекомендовавшего себя как агрегатор лучших товаров. Он должен выступать как эксперт, кото-рому могут довериться модницы. Такая экспертиза есть у KupiVIP, ЦУМ, еще у ряда игроков. У Amazon ее пока нет.

Сергей Анурьев («Литрес») смотрит на перспективы ком-пании более оптимистично. По его мнению, качество услуг будет зависеть только от финансовых вложений Amazon. При желании компания сможет полностью «перетащить» на русскую землю склады, терминалы и даже сотрудников. «Пожалуй, — говорит Анурьев, — единственная трудность, с которой может столкнуться Amazon, — слабое понимание специфики рынка и отсутствие концентрации. Все остальные сложности для такой компании преодолимы».

Недорогое устройство для чтения Kindle (от $70) и дорогие электронные книги (около $20) — эту американскую модель цифровых продаж компании Amazon придется подстраивать под российские реалии

БЖ


энЕР

ГЕТи

КА

ЕлОчКА, ГОРиМожете считать это иронией судьбы, но, научившись

контролировать распад атома и генерировать энергию солнца, человечество вернулось к любимому топливу сво-их предков — древесине. Для стран Евросоюза древесина в различных формах — от опилок до топливных гранул — в последние годы стала самым важным источником воз-обновляемой энергии, заняв до половины этого рынка. В Польше, Швеции, Финляндии на древесине базируется около 80% альтернативной энергетики. Даже в Германии, государстве с самой мощной программой энергетической трансформации, главное место в которой отведено энергии ветра и солнца, 38% неископаемого топлива приходится именно на древесную биомассу.

Цели европейцев прозрачны. Они пытаются снизить использование угля, нефти и газа и уменьшить выбросы углекислого газа в атмосферу. Под давлением государства многие заводы на угольном топливе переключаются на де-рево: как правило, такая замена требует совсем небольших инвестиций в перестройку инфраструктуры предприятия. К тому же в ситуации, когда нужно выбирать между деревом и ликвидацией генерирующих мощностей, крупные энерге-тические компании охотно склоняются к первому.

Само по себе дерево не слишком экологично: при его сжи-гании вредные выбросы в атмосферу все-таки выделяются. Поэтому в официальный список сырья для альтернативной энергетики, принятый Европейской комиссией в ноябре 1997 года, оно вошло с оговорками. По первоначальному

Сели на пенёк Наталья Югринова

ОТЕЧЕСТВЕННыЕ ЛЕСОВИКИ В ОЧЕрЕДНОй рАЗ ПрОруБИЛИ ОКНО В ЕВрОПу. рОССИя НАДЕЕТСя ОСЕДЛАТь рАСТущИй рыНОК ДрЕВЕСНОГО БИОТОПЛИВА, ПОЧТИ ПОЛНОСТью ОрИЕНТИрОВАННый НА ЭКСПОрТ. НАША СТрАНА ужЕ ПрОИЗВОДИТ ДЕСяТую ЧАСТь МИрОВОГО ОБъЕМА ТОПЛИВНых ГрАНуЛ, яВЛяяСь ВТОрыМ ПОСЛЕ КАНАДы ПОСТАВщИКОМ ЭТОГО Сырья. ОДНАКО ТЕМП, КОТОрый ВЗяЛИ КруПНЕйШИЕ ПрОИЗВОДИТЕЛИ «ДОхОДОВ ИЗ ОТхОДОВ», ОКАЗАЛСя ПО ЗуБАМ ДАЛЕКО НЕ ВСЕМ ИГрОКАМ.


замыслу лес, используемый в качестве топлива, должен был выращиваться специально, неподалеку от генерирую-щих станций. Пока дерево растет, оно, как учили в школе на биологии, поглощает углекислый газ и выделяет кисло-род. Когда «урожай» снимают, дерево кратчайшим путем отправляется в топку: таким образом минимизируются выбросы при транспортировке сырья. Объема «сэконом-ленного» углекислого газа достаточно, чтобы «погасить» выбросы, выделяющиеся при сгорании сырья. Приняв это к сведению, Евросоюз посчитал древесину углеродно-ней-тральным топливом.

К своему лесу Европа относится как к музейному экс-понату: вырубка или запрещена, или строго ограничена. Зато в соседней России недостатка в деревьях нет. До опре-деленного момента отечественное производство снабжало европейскую энергетику сырьем в чистом виде — круглым лесом, то есть обыкновенными бревнами. Однако в начале 2000-х годов, с ростом спроса на биотопливо в западных странах, бизнес сообразил, что в России можно образо-вать еще одно звено энергетической цепочки. Первые предприятия по производству древесных топливных гра-нул (пеллет1) — «Росполитехлес», «Биотопливо» и др. — были построены в Ленинградской области в 2003 году. Первопроходцы экономили каждую копей-ку: ставили потрепанные дробилки и грану-ляторы, по дешевке купленные у произво-дителей комбикорма. Никаких стандартов качества не имелось и не соблюдалось, добиться стабильной выработки было труд-но. Неудивительно, что цена на гранулы, которые в полном объеме шли на экспорт, была непривлекательной. Многие пионеры рынка так и не смогли справиться с первы-ми трудностями и обанкротились.

Спустя несколько лет в отрасль потяну-лись игроки покрупнее. К середине 2000-х на северо-западе страны начали активно строить пеллетные заводы на новом гер-манском и итальянском оборудовании. Вскоре они осво-или и производство топливных брикетов. Почему именно здесь? На этой площади сконцентрировано около 60% всего лесного массива европейской части России, отсюда ближе к границе и покупателю — а стало быть, меньше транс-портные расходы и вредные выбросы в атмосферу (ради чего вся эта история с пеллетами в Европе и затевалась). Новые предприятия по-прежнему обслуживали исключи-тельно внешний рынок: на внутреннем не было ни спроса, ни инфраструктуры для его появления. На биотопливо

в российской малой энергетике приходились ничтожные доли процентов: на пеллетах работали только частные котельные и от-дельные коммунальные службы в лесных регионах.

Заработать на дешевых, если не дармовых, отходах лесопромышленного комплекса за-хотели многие. Сначала лесопилки отдавали желающим опилки и стружку бесплатно — лишь бы вывезли отходы с производства. Производители оборудования устраивали массовые ликбезы, рисуя перед потенциаль-

ными клиентами золотые горы, которые сулило пеллетное производство. Евросоюз анонсировал амбициозные планы: к 2020 году 20% всей энергии планировалось получать из возобновляемых источников. В итоге число биотоплив-ных заводов в нашей стране росло ударными темпами — с 28 в 2005 году до 160 в кризисном 2008-м. Объем частных инвестиций с 2001 года в эту отрасль составил, по данным руководителя биотопливного портала Wood-Pellets.com Антона Овсянко, более 250 млн евро. Однако далеко не всем посевам инвесторов суждено было взойти.

БОлЬшиЕ шишКиКризис наметил на рынке важные структурные из-

менения. На поле вышли крупные лесопромышленные холдинги: Выборгская лесопромышленная корпорация (ВЛК), Новоенисейский лесохимический комплекс, ЗАО «Лесозавод 25», ДОК «Енисей». Как отмечает Виталий Липский, исполнительный директор Национального лес-ного агентства развития и инвестиций, сегодня десять крупнейших предприятий отрасли дают 87% объемов производства. Общее число функционирующих заводов при этом за последние три–четыре года резко сократилось. С рынка ушли предприятия, не связанные прямо с лесо-

промышленным комплексом, в том числе все, кто начинал пеллетный бизнес: «Росполитехлес», «Вологдабиоэкспорт», «ГринПауэр». Одни переориентировались на торговлю, другие распродали свое оборудование и законсервирова-лись. На их место пришли компании, для которых пеллеты являются не основным бизнесом, а лишь завершающей стадией в процессе комплексной переработки древесины. Нынешние лидеры работают по разным технологиям и с разным сырьем: кто-то, как Лесозавод 25, использует собственные отходы деревообработки, кто-то пеллетирует отходы лесохимического производства (ДОК «Енисей»), кто-то производит пеллеты из круглого леса (ВЛК, «Аркаим»).

— По составу участников рынок с 2000 года изменился стопроцентно, — говорит Ольга Ракитова, руководитель информационно-аналитического агентства «Инфобио». — Малым и средним игрокам стало не выгодно заниматься производством. Почему? Каждый случай индивидуален. Разорилась лесопилка или ее директор стал запрашивать большие деньги за некогда дармовые отходы. Рассчитывали на рост цен на рынке топливных гранул в Европе, а европей-цы его сдерживают. Дорогая логистика: оказалось, что до границы или порта далековато и транспортные расходы

По иронии судьбы, в эпоху АЭС и гидроэлектростанций топливо на основе древесины снова стало считаться альтернативной энергетикой

1Биот

опли

во в

фор

ме

прес

сова

нных

ци

линд

риче

ских

гран

ул,

полу

чаем

ое и

з вы

суш

енно

й ко

ры, о

пило

к, с

труж

ки и

дру

гих

древ

есны

х отх

одов

.


съедают всю прибыль. При маленьких объемах производства невозможно оказывать давление на рынок, тем более европейский. А вот «монстры» бизнеса могут влиять на энергетические компании и поэтому получают более высокие цены за анало-гичную продукцию.

Оптимистичные цифры роста рынка — тоже прямое следствие его укрупнения. Объем произ-водства пеллет увеличивается на 20–30% в год, несмотря на рецессию. В 2012-м, по словам Виталия Липского (НЛАРИ), он достиг полутора миллио-нов тонн (мировая выработка пеллет превысила 15 млн тонн). При этом, отмечает эксперт, в разы растет и значение минимального экономически обоснованного масштаба производства. Если в на-чале двухтысячных можно было не разориться при производственной мощности в 20 тысяч тонн в год, то в 2007-м ее нужно было «прокачать» до 50 тысяч. Сегодня даже предприятие с производительностью

70 тысяч тонн не обеспечивает минимальной рен-табельности. Для сравнения, лидер рынка ВЛК может производить до 900 тысяч тонн пеллет в год, компания «Аркаим» — 250 тысяч. То есть пресло-вутый рост рынку обеспечили крупные холдинги — на фоне масштабного банкротства прочих игроков.

— Допустим, инвестор начал проект по произ-водству древесных топливных гранул в 2007 году с проектной мощностью 50 тысяч тонн в год, обосно-ванной на тот момент, — комментирует Липский. — С учетом этапа строительно-монтажных, пуско-на-ладочных работ и периода выхода на проектную мощность он не успел его окупить даже при самом благоприятном сценарии. А если говорить об объек-тивных трудностях и задержках, возникающих при реализации инвестиционного проекта, то шансов выйти без потерь практически нет.

Выжить небольшие предприятия все-таки мо-гут — если они, например, обслуживают конкретную

российские пеллеты: экспортный товар, тыс. т

Источник: ИАА «Инфобио»

01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 120

300

600

900

1200

1500

Экспорт

Внутреннее потребление

энЕР

ГЕТи

КА


пеллетную котельную в регионах, до которых гиганты еще не добрались: на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Более перспективный сценарий — интегрироваться в состав лесоперерабатывающих комплексов и получить необходи-мый доступ к оборотным средствам. Лесопромышленные предприятия имеют долгий финансовый цикл: создают за-пас сырья, накапливают судовую партию в порту, готовятся к падению спроса в летний период. Они привыкли иметь под рукой средства «с запасом», которые независимым производителям гранул взять попросту негде. Если учи-тывать валютные колебания и необходимость оперативной продажи валютной выручки, о финансовой устойчивости независимых игроков говорить вообще не приходится.

ДОМА лучшЕ?Работать на внутренний рынок российским пеллетчикам

пока все еще невыгодно. Сегодня около половины произ-водимых древесных брикетов и 6% топливных гранул по-требляется внутри страны. Но в общем объеме производства это капля в море. Большинство котельных даже в северных, богатых лесом регионах функционирует на угле и мазуте. Уголь, нефть и газ традиционно получают государствен-ные дотации и субсидии. Логика проста: если повсемест-но использовать биотопливо вместо угля, что будут делать шахтеры? Тем не менее некоторые регионы сэкономят, перейдя на местное биотопливо, а высвобожденные ископаемые ресурсы всегда можно напра-вить на экспорт.

Региональные программы перехода на биотопливо существуют, но пока пользы от них мало. «Проблема в первую очередь за-конодательная, — считает Ольга Ракитова. — Инвесторам, которые готовы за свой счет переводить котельные на биотопливо, никто не может дать никаких гарантий и привлека-тельных условий для возврата инвестиций». Да и если бы инфраструктура существовала, целесообразность производства пеллет для внутреннего рынка была бы под вопросом, уверен Виталий Липский. Издержки растут гораздо быстрее, чем цена гранул. За время существования российского пеллетного рынка стоимость кру-глой древесины выросла в 2,5 раза, электроэнергии — в 2,4, природного газа — вчетверо, а заработная плата повысилась восьмикратно. При этом цены на пеллеты за тот же период увеличились всего в 1,25 раза, в пределах среднеевропейской инфляции. «По большому счету все пеллетные заводы долж-ны были уже закрыться, — говорит Липский. — На плаву их держит лишь девальвация рубля: за последние двенадцать лет он подешевел относительно евро в полтора раза».

Антон Овсянко (Wood-Pellets) считает, что особых ба-рьеров к развитию внутреннего рынка пеллет в стране нет: отечественный спрос (а с ним и цены) растет куда быстрее европейского. Сложность в том, чтобы его удовлетворить. «Лесная отрасль в структурном кризисе, — комментирует Овсянко. — Мало пилят, отсюда мало опилок, отсюда мало пеллет». Большие заказы начинают поступать от крупных организаций, которые постепенно внедряют потребление пеллет. Топливными гранулами интересуются военные ве-домства, транспортные холдинги. В частности, ОАО «РЖД»

начало переводить на пеллетное топливо свой подвижной состав. Отчасти интерес госсектора к пеллетам продиктован обязательствами правительства повысить внутренние цены на газ и нефть к 2015 году, которые Россия приняла на себя при вступлении в ВТО. Любопытно, что стабильный спрос на топливные гранулы есть на рынке товаров для живот-ных: пеллеты отлично прижились в качестве наполнителя для кошачьих туалетов.

В Европе главные потребители топливных гранул — все-таки промышленные энергетические центры, в меньшей сте-пени — частные домохозяйства. В России же ни те ни другие пока шансов не имеют, полагает Виталий Липский. Частники в массе своей не хотят и не могут менять системы отопления, к тому же в сельской местности, где нужны индивидуальные котельные, не так много платежеспособного населения. А промышленные энергетические центры по доброй воле не станут переходить на пока еще сравнительно дорогое топливо. В Швеции, Дании, Великобритании это делалось постепенно: старые угольные котельные поначалу сжигали смесь пеллет и угля, а мощности, работающие исключительно на биотопливе, ввели позднее. Происходило это при мощ-ной поддержке государства. Российскому правительству нет смысла копировать широкий жест Запада и субсидировать

генерацию энергии из топливных гранул — по крайней мере прямо сейчас. На конкурентоспособности отечественной промышленности, привыкшей производить дешевые товары на дешевой энергии, удорожание сырья не замедлит отра-зиться — как и на росте ВВП, главном индикаторе экономики.

По мнению Липского, остается ждать, когда ситуация рассосется сама собой. Это непременно случится: цены на углеводородное топливо уже растут и скоро сравняются с мировыми — а значит, экономике так или иначе придется придумывать рецепты повышения энергоэффективности. Если к этому времени устранить бюрократические засло-ны, тормозящие развитие региональных биотопливных программ, и урегулировать отрасль законодательно (хотя бы ввести стандарты качества, которых в стране до сих пор нет), у пеллетчиков есть все шансы обрести новый, большой внутренний рынок. А у генерирующих предприятий — ди-версифицироваться и внести лепту в сокращение выбросов углекислого газа.

ЩЕПКи лЕТяТТем временем в Европе разгораются нешуточные дис-

куссии по поводу того, стоит ли вообще рассчитывать

Тех, кто начинал в россии бизнес на топливных пеллетах в начале 2000-х, «смыло» конъюнктурой: в сектор пришли крупные лесопромышленные холдинги


на древесину как на альтернативный источник энергии. Спустя несколько лет после того, как программа поддержки биотоплива стартовала, на-чались судорожные подсчеты фактических объемов выбросов — и, разумеется, денег, инвестирован-ных в отрасль. Выяснилось, что первоначальная идея — открывать обрабатывающие и генериру-ющие энергию комплексы рядом со специально выращиваемыми лесами — слишком упрощает действительность. В реальности энергия затрачива-ется и на изготовление пеллет, и на их дальнейшую перевозку к месту сжигания. Соответственно, при всех этих процессах возникают выбросы. В процес-се переработки и сжигания древесины для полу-чения одного киловатт-часа электричества в атмос-феру выбрасывается около двухсот килограммов углекислого газа. «Учитывая субсидии, в среднем при переходе от газа на древесину человечество тратит около $350 на то, чтобы сэкономить одну тонну углекислого газа», — подсчитывает Роланд Веттер, главный аналитик финансовой компании CF Partners.

Дело в том, что углеродная нейтральность, при-писанная древесине в 1997-м, — вещь спорная. В зависимости от вида древесины, скорости роста деревьев, использования щепы или круглого леса выбросы при сгорании биомассы могут быть очень разными. К тому же процесс обновления деревьев в лесу весьма долгий. Сняв один урожай, глупо рас-считывать, что через год та же площадь, засаженная молодняком, будет поглощать столько же углекис-лого газа. Есть и более категоричные заявления. «Евросоюз субсидирует отрасль, которая влетает в копеечку, по всей видимости, вообще не снижает выбросы углекислого газа, не связана с развитием новых энергетических технологий — и при этом

разрастается как дикий плющ», — писал в минув-шем апреле влиятельный журнал The Economist в скандальной статье, посвященной биотопливу.

Тем не менее рынок останавливаться не намерен. В Европе, как и в России, спрос намного превы-шает предложение. По прогнозам Европейского пеллетного совета, к 2020 году объем потребления топливных гранул достигнет 60 млн тонн: это почти в четыре раза больше нынешнего объема произ-водства сырья. Кто займет пустующий рынок, пока не ясно, однако главным претендентом на мировое лидерство называют Канаду. Хорошие перспективы и у США, где новые предприятия по экспорту био-массы вылезают как грибы после дождя. С годами конкуренция будет только плотнеть, уверен Виталий Липский. По его прогнозам, стоит ожидать по-явления новых центров производства — в Южной Америке, Африке, Юго-Восточной Азии. Во всех этих регионах много быстрорастущих пород дерева, а климатические условия позволяют выращивать генно-модифицированные плантации и сушить биомассу на воздухе. Не стоит забывать про низкие затраты на персонал.

Без сторонних инвестиций, разумеется, ничего не выйдет. Европейские ТЭЦ уже вовсю вкладыва-ются в биотопливные проекты в Африке, Америке, Канаде. С Россией все пока сложно: западные ин-весторы не рискуют финансировать отрасль, ко-торая с трудом обеспечивает себя сырьем и тол-ком не поддерживается государством. Однако Европа — не единственный потребитель биомассы: в последние годы просыпается азиатский рынок. Китай, Южная Корея, Япония обращают взгляды на российскую Сибирь и Дальний Восток, где есть лес, но пеллетного производства почти не имеется. Крупнейший и едва ли не единственный игрок здесь — упоминавшаяся компания «Аркаим». Запущенное в 2012 году предприятие уже отгру-зило на экспорт в Южную Корею 90 тысяч тонн гранул. Не исключено, что в ближайшее время на Дальнем Востоке откроется еще несколько круп-ных пеллетных предприятий, в том числе с участием иностранного капитала.

Если же заглядывать далеко вперед, будущее пел-летного рынка покрыто туманом. С одной стороны, вложено слишком много денег, чтобы полностью отказываться от идеи перейти на сжигание дере-ва. С другой — никто не отрицает возможности какой-нибудь еще энергетической революции. «На место биотоплива может прийти совершенно новый источник энергии — например, сланцевый газ, — полагает Виталий Липский. — Как только дешевый газ заполнит рынок, произойдет падение цен на углеводороды. На биоэнергетике в очередной раз можно будет ставить крест. Правда, временно. Рано или поздно сланцевый газ тоже закончится, и биоэнергетика снова станет актуальной. Впрочем, не для России: пока отрасль не сможет давать бы-стрый экономический эффект, приоритетом для государства она не будет».

Топливные гранулы на мировом рынке, млн т

Примечание: все данные — за 2010 год.Источник: ИАА «Инфобио»

Рынок Производство Потребление

Северная Америка 4,9 3,4Западная Европа 7,7 10,8Восточная Европа 2,2 н/дКитай 0,6 0,6япония и южная Корея 0,1 0,2россия 1,0 0,05

БЖ

энЕР

ГЕТи

КА


Сеансы магии. С разоблачением Елена Краузова

юрий Милюков — представитель самого первого поколения предпринимателей в новейшей истории россии. И в его послужном списке за последнюю четверть века тоже было много всего «первого»: создание первого коммерческого банка (Инкомбанк), первой акционерной компании («Сталкер»), одной из первых бирж (Московская товарная). Он и сейчас погружен во множество коммерческих проектов, однако обязательно находит время на то, чтобы преподавать в центре корпоративного предпринимательства МИФИ — вопреки распространенному представлению, что в нашей стране учителями бизнеса выступают одни лишь «сбитые летчики» или преподаватели-теоретики, по-настоящему не нюхавшие предпринимательского «пороха».О том, почему предпринимательство нужно преподавать как математику и физику, и чего не хватает нынешнем стартаперам, юрий Милюков поведал «Бизнес-журналу» в трех монологах.

МО

нО

лО

ГиСТ

АРТА

П- К

луБ

МОнОлОГ ПЕРВыйО ПрЕДПрИНИМАТЕЛьСТВЕ КАК ТОЧНОй ДИСцИПЛИНЕ

За 25 лет существования предприниматель-ства в современной России по-настоящему так и не наладился процесс воспроизводства кадров. Когда смотришь на молодых ребят, которые создают собственные компании, быстро понимаешь, что они живут в каком-то полуфантастическом мире, имеющем мало отношения к действительности. В этом мире их окружают добрые венчурные «феи» и бизнес-ангелы, готовые выложить мил-лионные суммы для апробации новой идеи. Стартаперам кажется, что главное для них в этом мире — тщательно соблюдать маги-ческие обряды, произносить правильные слова и исполнять ритуальные «танцы», — и тогда наверняка удастся «запитчить»1 ка-кого-нибудь инвестора. Однако за всем этим «волшебством» и веселыми стартаперскими тусовками многие молодые предприниматели

1 От англ. elevator’s pitch — «речь для лифта». В венчурном сообществе так называют краткую

презентацию проекта инвестору (в первоначальном значении — «домашнюю заготовку» стартапера на случай случайной встречи с инвестором в лифте).


ПрЕДПрИНИМАТЕЛь юрИй МИЛюКОВ О ЗАБЛужДЕНИях НыНЕШНЕГО ПОКОЛЕНИя рОССИйСКИх СТАрТАПЕрОВ

упускают самое важное — необходимость серьезной и во многом рутинной работы.

Между тем деятельность эта требует определенных навыков и представлений, которые далеки от «алхи-мии стартапов». Не зря на важность предпринима-тельства как особой формы деятельности впервые указал еще Шумпетер в начале XX века2.

По сути, представления о предпринимательстве, как и о любой другой форме деятельности, всегда проходят несколько стадий десакрализации. На пер-вой мастер в каком-либо деле воспринимается магом. Кузнец, умевший ковать мечи, был одним из самых уважаемых людей и заседал в совете города. На вто-рой стадии, когда из его подмастерьев и помощников вырастает несколько поколений мастеров, среди них появляются те, кто способен провести рационализа-цию — выявить основные приемы работы кузнеца, формализовать их и рутинизировать. Таким образом, «чудесное» искусство ковки вначале становилось понятным, а затем — имманентным. Рационализация позволяет выявить инструменты деятельности и спо-собы деятельности — технологии. А в совокупности с практикой инструменты и технологии образуют

стандарт деятельности. И это уже третья стадия. На практике это означает, что сегодняшним «куз-нецам» (точнее, электросварщикам, инженерам-ме-ханикам и слесарям) уже не нужно тренировать силу удара или точно рассчитывать необходимое для расплавки металла время, поскольку многие ручные операции начинают выполнять машины, а затем и автоматы.

Так и в предпринимательстве. Сегодня в человече-ской культуре накоплено достаточно представлений о стандарте предпринимательской деятельности, ее технологиях и используемых инструментах, чтобы изучать ее как точную дисциплину. Аналогом законов о природе служат здесь представления об институтах собственности, которые традиционно называют ин-ституциональной экономикой. Овладев ими, любой человек может начать делать проекты буквально как конструктор, то есть заняться проектным (социаль-ным) инжинирингом.

Однако проблема в том, что верить в волшебство намного легче, чем изучать сложные точные дисци-плины. Поэтому освоение стандартов деятельности обычно идет долго и с большим сопротивлением со стороны «фантазеров».

Представьте себе, что вы решили освоить возду-хоплавание. На первых порах вам будет достаточно представления о воздухе как о совокупности частиц, находящихся в броуновском движении, чтобы вы смогли планировать в воздушных потоках. Но как

2 йозеф Шумпетер (1883–1950) — австрийский и американский экономист; в своих основных работах «Теория экономического

развития» и «Экономические циклы» называл главной внутренней причиной эволюции экономических систем нововведения предпринимателей в условиях эффективной конкуренции.


МО

нО

лО

ГиСТ

АРТА

П- К

луБ

только захотите летать быстрее, вы рискуете свернуть себе шею, попав в зону турбулентности, поскольку предыдущих знаний становится недостаточно. Хотите достичь сверхзвуковых скоростей? Придется стол-кнуться с таким феноменом, как звуковой барьер, ударные волны и т. п. Каждый шаг вперед приносит новые риски и уносит жизни тех, кто решил побороть-ся со «сверхъестественным», — а значит, требует все новых представлений об устройстве среды, в которой вы летаете.

Именно так, пренебрегая представлениями о том, как устроена социальная ткань, какие требования предъявляют к предпринимательской деятельно-сти институты собственности, ведут себя те, кого сегодня называют «стартаперами». Они запускают компании, подчас не понимая простейших механиз-мов работы институтов пользования, распоряжения и обладания, — в надежде, что инвесторы выстро-ятся к ним в очередь. Современные начинающие предприниматели — это «поколение Брэнсона»3, которое слепо верит, что лозунг «Берись и делай!» лучше, чем «Научись, берись и делай!». Кумир этой молодежи — основатель Facebook Марк Цукерберг, окруженный славой самого молодого миллиардера мира. Между тем многие из них не видят, что за этой славой Цукерберга скрывается талант великого «ру-тинизатора». Ведь это человек, который по двадцать часов в сутки пропадал в офисе компании и соб-ственноручно занимался самыми прозаическими оперативными вопросами — от покупки серверов до нагоняев разработчикам, не справившимся с за-данием. В искусстве менеджмента Марк Цукерберг достиг такого мастерства, что мог бы эффективно управлять любой крупной компанией мира — хоть «Газпромом».

Вот так и обманываются нынешние стартаперы, ожидая после нескольких месяцев существования про-екта первых миллионов долларов инвестиций, а после полугода — покупки компании кем-то из крупных стратегов. Естественно, их мечты не сбываются; они как те летчики, пилотировавшие экспериментальные летательные аппараты, — падают и разбиваются, то есть теряют веру в себя и в конечном счете влива-ются в ряды наемных менеджеров.

Поэтому я считаю важным формировать у ребят трезвый подход к делу. Один из наших курсов, ко-торый мы ведем совместно с Сергеем Чернышёвым, директором Русского института и научным руководи-телем Центра корпоративного предпринимательства МФТИ, называется «Технологическое предпри-нимательство как точная дисциплина». Мы берем студентов 3–4-х курсов, уже освоивших математику, моделирование и основы логики, и учим их констру-ировать проекты. Так мы выращиваем грамотных проектных управляющих из студентов с высоким уровнем инженерной подготовки и одновременно

с хорошим предпринимательским потенциалом. Курс состоит из лекций и мастер-классов, а также включает проектные сессии, где студенты могут присоединиться к командам уже состоявшихся биз-несменов. Так мы «клонируем» предпринимателей. С одной стороны, даем им возможность ориентиро-ваться в бизнес-терминологии — не исключенной из общего контекста, но далекой от тезисов книг под названиями «Двадцать способов заработать первый миллиард» или «Пятьдесят путей к богатству». С дру-гой — заставляем их почувствовать применимость полученных знаний и навыков, участвуя в прибыли (или убытке) проектов, в которых они проходят стажировку.

МОнОлОГ ВТОРОйО ВТОрОСТЕПЕННОСТИ ИНВЕСТИцИй

Вера в магию денег — характерная черта се-годняшних молодых предпринимателей, которые думают, что осуществимость любого проекта непо-средственно связана с наличием финансовых ресур-сов. Между тем вокруг мириады идей, позволяющих создать реально действующий и зарабатывающий бизнес, — и только потом заводить разговор об ин-вестициях. Вдумчивого человека с предпринима-тельским мышлением такие мысли атакуют каждый день. Пример? Пожалуйста.

В наш век был бы очень востребован проект, кон-вертирующий зарплату человека в реальные продукты. Я как потребитель очень хотел бы задать системе набор параметров и не тратить время на походы по магазинам — с тем чтобы сервис организовывал покупку необходимой мне (и любимой мной!) еды, бытовой химии, подбирал интересные мне меропри-ятия на «Афише» и покупал билеты. Заметьте: это не e-commerce, это именно конвертация зарплаты в конкретные блага — для снятия «головной боли» у потребителя. Компания, первой реализовавшая такую идею, получала бы большую прибыль — за счет того, что поставщики и логисты делали бы ей скидки как заказчику-оптовику.

Здесь работал бы тот же принцип, который по-зволяет успешно вести бизнес крупным западным компаниям по прокату автомобилей. Думаете, они зарабатывают лишь на прокате? Нет. Как оптовики они получают гигантскую скидку (до 20–30%) при покупке автомобилей — это раз. Они не страхуют свой автопарк, так как сами управляют большим масси-вом статистики ДТП и поломок, — это два. А спустя год такие компании продают автомобили по цене на 5–10% ниже рынка. Машины уходят быстро: спрос на авто с небольшим пробегом и по низкой цене очень высок. Так что нужно еще посчитать, чего в этом биз-несе больше — проката или торговли подержанными автомобилями.

Во время лекций мы рассказываем такие истории, чтобы избавить наших учеников от стереотипа, кото-рый вбивается в головы предпринимателей на все-

3 ричард Брэнсон — британский миллиардер, основатель VirginGroup, автор книг «Обнаженный бизнес», «Теряя

невинность» и «К черту все! Берись и делай!».


возможных мероприятиях вроде Startup Challenge, Startup Weekend, «Битва стартапов»… Стереотип этот гласит: первое, что должен сделать стартап, — это пойти к инвестору и поклянчить деньги. Да, на зарплаты сотрудникам и налоги деньги стартапу нужны. Но еще важнее другие активы, которые часто невозможно оценить в денежном эквиваленте. Эти активы — компетенции, позволяющие построить биз-нес. Так что если уж чего и «клянчить» стартаперам, то компетенций. К счастью, в России уже сложился класс венчурных инвесторов, имеющих успешный опыт выращивания проектов. Вместе с деньгами они привносят в проинвестированный стартап свой пред-принимательский опыт, связи, понима-ние рынков. И главная их ценность как партнеров заключается именно в этом, а не в суммах с каким бы то ни было количеством нулей.

МОнОлОГ ТРЕТийО ПрЕДПрИНИМАТЕЛьСКОМ хОГВАрТСЕ — рЕАЛьНОМ И ВыМыШЛЕННОМ

Подготовку молодых предприни-мателей в нашей стране сегодня при-ходится выстраивать практически с нуля — на останках разрушенной системы российского образования. На мой взгляд, это должен быть трех-ступенчатый процесс: образование, обучение, воспитание. Увы, различия между этими понятиями в восприятии большинства людей стерлись, хотя раз-ница принципиальна.

Образование подразумевает передачу знаний о предмете. Например, перед вами открывают капот и рассказывают, как устроен автомобиль. Но, даже досконально разобравшись с устройством двигателя и принципом работы ко-робки передач, вы не сможете управлять машиной. Навыки деятельности, основанной на полученном знании, можно получить только на следующем эта-пе — обучения, когда вас пустят за руль и объяснят, как нажимать на педали и ориентироваться на до-роге. Третий этап — воспитание — сводится к тому, что ученику предоставляют библиотеки моделей, на основе которых он формирует свое представление о возможностях использования предмета. То есть, «воспитавшись», вы уже не просто способны про-катиться на автомобиле по городу, а устраиваетесь таксистом или начинаете каждый день ездить на ра-боту и с работы, путешествовать…

Сегодня предприниматели напоминают автоме-хаников, которые не умеют даже загнать машину на эстакаду, или гонщиков, понятия не имеющих о подвеске и тормозной жидкости. Так происходит потому, что в подготовке предпринимателей акцент сделан не на обучении, а на образовании: на ребят

сваливается куча книг с советами от успешных пред-принимателей, они принимают их «рецепты успеха» на веру, не постигая глубинных причин и логики действий. Сегодня необходимо всю триаду педаго-гического воздействия применить для подготовки предпринимателей. Для меня совершенно очевид-но, что люди, которые проведут трансформацию общественной жизни, столь нужную России, — это не чиновники и не силовики, а предприниматели. У нас сохранились научно-технический потенци-ал и талантливая молодежь, но эти ресурсы пока не работают на адаптацию страны к историческим вызовам.

Мой коллега Сергей Чернышёв написал статью «Новая Антарктида», в которой сравнивает конти-нент на Южном полюсе с сибирскими территориями России. Там он показывает, насколько неэффективно мы используем собственную территорию. Например, то, что могла бы нам дать зона вечной мерзлоты: мы не строим туда транспортных веток, хотя эти территории с холодным климатом можно использо-вать для массового хранения чего угодно, а дорога по мерзлоте в тысячи раз дешевле, чем по дюнам или болотам. И если мы сами не в состоянии освоить нашу территорию, у мирового сообщества рано или поздно может возникнуть вполне резонное желание — вежливо (или не очень) попросить нас «поделиться», а не сидеть как собака на сене.

Именно предприниматели нового поколения должны осваивать просторы страны и максимально капитализировать все ее активы, фонды и ресурсы. Правда, пока молодые предприниматели рождаются с родовой травмой — внушенными представлениями о «предпринимательском Хогвартсе», в который они попали.

Стартаперам кажется, что главное — тщательно соблюдать магические обряды и исполнять ритуальные «танцы», — и тогда наверняка удастся «запитчить» инвестора. Однако за всем этим «волшебством» и веселыми стартаперскими тусовками многие молодые предприниматели упускают главное — необходимость серьезной и во многом рутинной работы

БЖ


Не исключено, что этот инструмент поможет снять остроту постоянно кипящих в иннова-ционном сообществе споров, в которых стар-таперы утверждают, что им не хватает инве-стиций, а инвесторы — что недостает проектов.

На самом деле, скорее всего, правы обе стороны: просто не хватает качественных проектов. И, возможно, толковые «брокеры» смогут потрудиться над качеством — разумеется, «за долю малую».

Последние несколько лет стали очень урожайными на запуск онлайн-ресурсов, выполняющих роль «службы знакомств» стартаперов и инвесторов. Разумеется, в фор-мате простой «доски объявлений» такой сервис был бы бес-смысленным. Поэтому обычно непременным приложением к представительству в интернете выступает некий механизм «отбора и воспитания стартапов».

По мнению Дмитрия Булавина, генерального директора IPOboard, такие услуги стали актуальны после кризиса 2008 года. «Доступ ко многим источникам финансирования для малого и среднего бизнеса стал весьма затруднителен, — поясняет он. — Возможность выхода на рынки капитала осталась только у компаний первого эшелона, при этом и тра-диционный рынок потерял много инвесторов. Таким образом, возник инфраструктурный запрос на появление площадок, которые могли бы заполнить этот вакуум для небольших компаний. Все как обычно: спрос рождает предложение».

БАБушКи-инВЕСТОРы. иЗ КАнЗАСА и нЕ ТОлЬКО

Понятие «краудинвестинг»1 настолько свежее, что даже в США, откуда оно пришло к нам, только-только обретает законодательную основу. Это механизм финансирования бизнес-проектов за счет инвестиций множества частных лиц — без использования официальных биржевых площа-док. По сути, это развитие принципов краудфандинга — «финансирования толпой». Только при краудфандинге все желающие могут выступить по отношению к проекту жертвователями (часто в обмен на обещание авторов про-екта расплатиться впоследствии в натуральной фор-ме — продуктом или сервисом), а при краудинвестин-ге — инвесторами, каждый из которых формально получает пусть крохотную, но долю в финансируемом стартапе, а также надежду обогатиться, если окажет-ся, что повезло и судьба сподобила инвестировать в новый «Фейсбук» или «Гугл».

До недавнего времени в США загвоздкой являлась полная правовая неопределенность вокруг краудин-вестинга: продажа долей в никому не известных компаниях массовому неквалифицированному инве-стору, да еще через не аккредитованные в Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) онлайн-платформы, могла быть расценена регулятором финансового рынка как попытка мошенничества.

ПодъёмнаясилаАльтернативные способы поиска инвестиций для стартапа

Наталья Ульянова

В ПрОСТрАНСТВЕ, рАЗДЕЛяющЕМ СТАрТАПЕрА И ВЕНЧурНОГО ИНВЕСТОрА, ОБыЧНО ОСТАЕТСя НЕКОТОрОЕ МЕСТО ДЛя ПОСрЕДНИКА — ФИНАНСОВО-ТЕхНОЛОГИЧЕСКОГО «БрОКЕрА», КОТОрый ПОМОГАЕТ ИНВЕСТОрАМ НАйТИ ИНТЕрЕСНый ПрОЕКТ, А СТАрТАПЕрАМ — ПрАВИЛьНО «уПАКОВАТьСя» ДЛя ВСТрЕЧИ. ЛИШНЕЕ ЛИ ЗВЕНО ТАКОй ПОСрЕДНИК — ИЛИ НЕОБхОДИМый ЭЛЕМЕНТ ИНФрАСТруКТуры ВЕНЧурНОй ИНДуСТрИИ?

ин

ВЕСТ

иЦ

ии

СТАР

ТАП

- Кл

уБ

1От а

нгл.

cro

wd и

inve

sting

— «

толп

а»

и «и

нвес

тиро

вани

е».


Однако в начале 2010 года в стране началось обще-ственное движение «За освобождение краудфан-динга» (Crowdfunding Exemption). Удивительно, но петиции, обращения и лоббистские мероприятия инициативной группы довольно быстро привели к результату: уже в апреле 2012-го президент США Барак Обама подписал JOBS Act2, цель которого — облегчить доступ к капиталу для малого бизнеса. Краудинвестингу закон дал зеленую улицу — с ус-ловием, что SEC пропишет регламенты и правила работы для подобных онлайн-ресурсов (чем комис-сия не закончила заниматься до сих пор).

Показательна история одной из пер-вых американских краудинвестинго-вых онлайн-платформ — WeFunder. Прототип сервиса группа бостонских серийных предпринимателей во главе с Майком Норманом создала еще не-сколько лет назад, и лишь после этого стартаперы выяснили, что придуман-ная ими бизнес-модель сомнительна в глазах закона. «Мы хотели, чтобы лег-кую возможность инвестировать в стар-тапы получили все американцы — даже какая-нибудь бабушка из Канзаса, — говорят основатели WeFunder. — Наша цель — чтобы любой мог получить эмо-ции, которые испытывают в основном лишь профессиональные инвесторы. И чтобы человек не вкладывал в золо-тые рудники, а покупал «лотерейный билет» в надежде на успех команды или бизнес-идеи, которая не оставила его равнодушным». Но для достижения этой цели для начала потребовалось, чтобы основатели WeFunder переквалифициро-вались на время в лоббистов. Что они и сделали: писали письма в конгресс, мотались в Вашингтон на встречи с сенаторами. их участие в движении «За освобождение краудфандинга» было в конце концов вознаграждено тем, что Майка Нормана даже пригласили в Белый дом на церемонию под-писания JOBS Act президентом США.

Сейчас WeFunder продолжает работать «на опе-режение регуляторики»: пока Комиссия по ценным бумагам и биржам США размеренно, порциями вы-дает на-гора нормативные документы, касающиеся краудфандинга, стартаперы заранее готовят допол-нительный функционал для своей платформы — чтобы запустить его сразу, когда станет «можно».

Сервис работает просто: специально отобранные стартапы презентуются на площадке (сейчас — по одному в неделю), указывается необходимая для проекта сумма, а зарегистрированные на сайте инвесторы оставляют заявки. Если сумма набира-ется, стартап получает собранные в складчину ин-вестиции, а инвесторы становятся совладельцами компании3. Пока с помощью платформы WeFunder 64 инвесторы вложили в различные проекты $634 тыс. Но лиха беда начало: всего на площадке

зарегистрировано 17 тыс. потенциальных инве-сторов, изъявивших желание вложить в проекты в общей сложности до $48 млн.

По сходному принципу работает и первая рос-сийская краудинвестинговая площадка, которая была запущена в начале 2013 года, — SmartMarket (в нее вложился фонд «Лайф.СРЕДА»). В ее случае тоже не обошлось без затруднений юридически-правового характера. По словам генерального директора SmartMarket Константина Шабалина4, когда два года назад проект еще только анонсиро-вался, его основатели рассчитывали сделать так,

чтобы инвесторы включались в состав акционеров приглянувшейся компании. Однако потом все-таки пришлось использовать для оформления сделок инвестиционный контракт, по которому инвестор имеет право на часть при-были компании, если тако-вая появится. «Российское законодательство не очень удобно для малого и сред-него бизнеса, на который мы ориентируемся, в части оформления собственно-сти, — говорит Шабалин и начинает перечислять: — Сначала нужно акциониро-вать компанию, провести эмиссию акций, затем — доп эмиссию… Все эти про-цедуры стоят более 100 ты-сяч рублей и растягиваются на три месяца. Такие сум-мы и сроки неприемлемы для небольших компаний».

Проблему усугубляло то, что большинство проектов, 2

Назв

ание

зак

она

пред

став

ляет

соб

ой а

ббре

виат

уру

от а

нгл.

Ju

mps

tart

Our

Bus

ines

s Sta

rtups

— «

Быст

рый

стар

т для

наш

их

бизн

ес-с

тарт

апов

».

3В

наст

оящ

ее в

ремя

, впл

оть

до р

егул

ятор

ных и

змен

ений

, от

име

ни в

клад

чико

в в

WeF

unde

r инв

ести

рует

спе

циал

ьно

созд

анна

я ко

мпан

ия в

фор

ме L

LC.

4К

моме

нту

сдач

и но

мера

в п

ечат

ь Ко

нста

нтин

Шаб

алин

вы

шел

из

прое

кта.

Последние несколько лет стали очень урожайными на запуск онлайн-ресурсов, выполняющих роль «службы знакомства» для стартаперов и инвесторов. Обычно непременным приложением к представительству в интернете выступает тот или иной механизм «отбора и воспитания стартапов»


ин

ВЕСТ

иЦ

ии

СТАР

ТАП

- Кл

уБ

отобранных экспертами SmartMarket, находилось на этапе, когда они не имели даже юридического лица. В итоге площадка пришла к такой схеме ра-боты: сначала заявка проходит первичный отбор экспертами, затем авторов приглашают на «встречу-фильтр», после чего, если проект действительно понравился, стартаперов просят начать процедуру регистрации юрлица, чтобы быть допущенными на площадку.

Несмотря на то что площадка запущена совсем недавно, активность потенциальных инвесторов, по словам Шабалина, весьма высока. За два месяца активной работы ресурса на кнопку «Оставить за-явку интереса» зарегистрированные пользователи нажимали в общей сложности на сумму 10 млн руб-лей. По факту же стартапы подняли на площадке всего 400 тыс. рублей инвестиций; в SmartMarket это объясняют как раз тем, что пока еще не все допущенные на площадку стартаперы успели об-завестись юрлицом. Когда это произойдет, процесс пойдет быстрее, считает Шабалин.

На практике это выглядит так: инвестор вы-бирает на площадке стартап, отправляет заявку модератору, в которой указывает свои паспортные данные для составления инвестиционного догово-ра, затем ставит в документе аналог электронной подписи (или дожидается курьера с договором в бумажной форме — за 200 рублей) и совершает платеж банковской картой. SmartMarket оставляет себе комиссию в размере 6% от суммы сделки. Если же требуемые инвестиции для развития стартапа не будут собраны к назначенному сроку (он указы-вается в договоре; в среднем — один–два месяца), SmartMarket обязуется вернуть «замороженные средства» их владельцам.

Основной критерий отбора проектов для пло-щадки — наличие интересной бизнес-идеи. «Прошу не путать с краудфандингом! — подчеркивает Константин Шабалин. — Краудфандинговые площадки занимаются креативными проектами, мы же отбираем только бизнес-проекты». Сейчас в базе компании их одиннадцать, и все они из об-ласти ИТ. Примерно такой же срез стартапов до-минирует и в базах конкурентов. Игроки рынка объясняют это тем, что частные непрофессио-нальные инвесторы в подобных проектах разби-раются больше, чем, например, в биотехнологиях. Впрочем, таким инвесторам, считает экс-глава SmartMarket, было бы не менее интересно вкла-дывать в реальный сектор экономики. Поэтому в дальнейшем площадка планирует выставлять не только инновационные стартапы, но и более «прозаические» бизнесы — такие как франшизы сетей магазинов или кафе.

В команде SmartMarket полагают, что с помо-щью такой площадки люди смогут научиться из-влекать доход из тех средств, которые они обычно держат в банке, а скорее всего, даже под подушкой. Минимальный взнос по условиям SmartMarket — 30 тыс. рублей. «Использование этих средств будет

не только инвестицией, — считает руководитель проекта. — Кроме этого, человек обретает новый статус: он становится не просто наемным служащим, а инвестором. А значит, получает новый опыт, ком-петенции, расширение круга общения. То есть очень вероятно, что, попробовав поучаствовать в чьем-то бизнесе, он сам спустя какое-то время организует собственное дело».

Этот аспект краудфандинга кажется очень важ-ным Сергею Макарову, руководителю отдела про-грамм и проектов департамента развития инфра-структуры ОАО «РВК». Важным как для самого венчурного рынка, так и для предпринимательства в целом.

— Подобные проекты очень оживляют общество, это агенты изменений, — уверяет Макаров. — Люди начинают лучше разбираться в бизнесе. Они из-учают множество проектов, постепенно понимают «масштаб бедствия» — и рано или поздно могут прийти к собственной бизнес-идее по принципу «Сегодня я просто любопытствующий, завтра — более фокусированный инвестор, а следующей итерацией — инвестирующий предприниматель».

Разумеется, выбор, который делает неква-лифицированный инвестор из числа рядовых интернет-пользователей, скорее эмоционален, чем прагматичен. Однако, по мнению эксперта, это не страшно, если цена эксперимента не фатальна для индивидуального бюджета. «Все это вполне отвечает образу жизни среднего класса — менед-жеров, которые с удовольствием зайдут в систему «быстрого голосования» во время обеденного перерыва, — размышляет Макаров. — Подобные инвестиции комфортно делать, находясь у персо-нального компьютера. Человеку вряд ли захочется отправляться за своим «лотерейным билетом» в какое-то специальное место. Поэтому такие сер-висы наверняка окажутся в локомотиве частных инвестиций, а в результате мы увидим сообще-ство специалистов, разбирающихся в биржевых котировках и интересующихся инвестиционными инструментами».

Пожалуй, единственное, что может помешать пользователю осознать себя полноценным «партне-ром», — это доверие, которое подобным площадкам придется долго завоевывать у своей аудитории. Маруся Подлеснова, CEO компании RusBase, до-бавляет: «На мой взгляд, говорить о серьезном развитии краудфандинга и краудинвестинга можно будет тогда, когда в России заработают системы, выступающие гарантом возвращения средств ин-весторам, в случае если деньги не будут собраны. Такие, например, как PayPal».

иДЕи нА ВыДАнЬЕПортал RusBase, который возглавляет Маруся

Подлеснова, работает по другому принципу. Схема монетизации проекта предполагает получение прибыли за счет подписки, которую «оформляют» венчурные фонды и бизнес-ангелы. Сама система


выступает как информационно-аналитический ресурс, а также «фильтр» проектов, которые тщательно отбираются и предлагаются вниманию подписчиков. Среди них — 60 венчурных фондов (45 российских и 15 иностранных), а так-же несколько сообществ бизнес-ангелов из Канады, США и России. При этом основную ставку ресурс делает на между-народную аудиторию. Концепция онлайн-сервиса, который сводит вместе стартаперов и профессиональных инвесторов, не в диковинку иностранным игрокам: подобные ресурсы в США, например, работают на протяжении уже нескольких лет (самые известные — AngelList и Founders Club), благо работа с квалифицированными инвесторами не предполага-ет столько регуляторных ограничений, как с неквалифицированными.

«Особенность российского рынка венчурных инвестиций заключается в его закрытости, притом что он очень интересен международным инвесто-рам, — объясняет Подлеснова. — Наша задача — открыть рынок глобальному сообществу инвесторов, в том числе из Юго-Восточной Азии. Потому что, как выясняется, Китай и Южная Корея весьма заинтересованы в российских стартапах».

Площадка была создана на базе информационного портала «Стартап Афиша», после того как в проект вошла технологическая компания из Нью-йорка Black Ocean с $650 тыс. Осенью прошлого года портал начал свой ребрендинг. Сейчас в его базе 182 стартапа. Что ка-сается конкретных результатов, за семь месяцев работы обновленного ресурса инвестиции пока нашла только одна компания. Ею стал проект BimBasket — сервис электронной подписки на поставку развивающих наборов для детей (довольно популярный канал продаж на западном рынке). Инвестировать проект взялся инвестор RusBase — Black Ocean, который вложил в стартап $500 тыс. Однако, как уточняет COO Black Ocean Патрик Шнейдер-Сикорский, цели портала RusBase намного шире, чем поиск стартапов непосредственно для фонда. «Мы заинтересованы в раз-витии рынка инноваций в России в целом и, как следствие, увеличении количества стартапов и росте сделок», — уточ-няет Шнейдер-Сикорский.

Единственное, чего пока явно не хватает подобным пло-щадкам и, соответственно, всему российскому венчурному рынку, — это непосредственно стартапы. Поэтому RusBase, решив не ограничивать себя, берет в работу проекты, кото-рые находятся даже на стадии идеи. Привлекая внимание к таким проектам, ресурс рассчитывает, что когда-нибудь сможет обеспечить своих партнеров — венчурные фонды — полноценными объектами инвестирования.

Впрочем, говоря о дефиците проектов, игроки рынка имеют в виду прежде всего их качество. Заявок как раз предостаточно, а вот отбор проходят единицы. Так, по сло-вам Константина Шабалина, за несколько месяцев работы SmartMarket эксперты компании изучили 400 заявок, из которых статусу «бизнес-проекта» в достаточной мере соответствовало всего одиннадцать. А по подсчетам Маруси

Подлесновой, из 25 проектов, которые в среднем за неде-лю рассматривают специалисты RusBase, в базу попадает в лучшем случае четыре.

и ПуСТЬ IPO ПОДОжДЕТКачественных технологических компаний как объектов

для инвестирования не хватает всем — даже Московской бирже, которая в 2009 году в партнерстве с РОСНАНО обустроила для инновационных компаний с небольшой капитализацией специальную площадку — Рынок иннова-ций и инвестиций (РИИ). Требования к кандидатам на IPO на ней были снижены, но особого наплыва желающих раз-

мещаться не оказалось: пришлось устраивать при площадке «подготовительное отделение» — IPOboard (сейчас этот проект реализуется на базе независимого юридического лица, но в тесном взаимодействии с РИИ). В логике соз-дателям IPOboard не откажешь: подъем рынка венчурных инвестиций с легкой руки государственных институтов развития начался четыре–пять лет назад, так что первая волна инновационных компаний должна уже входить в пору готовности к размещению своих акций на бирже. Впрочем, в IPOboard все равно предусмотрели три уровня — началь-ный, основной и pre-IPO, так что есть возможность готовить и совсем неоперившиеся компании — «с младых ногтей». Подготовкой компаний к публичному статусу занимают-ся менторы и специально отобранные аккредитованные «бордпроводники» (от слова board, присутствующего и в названии проекта). Среди них — венчурные капиталисты и инвестиционные фонды, которым стартапы могут быть интересны и безотносительно возможного в будущем IPO.

В прошлом году площадке действительно удалось под-готовить две компании («Левенгук» и «Роллман») к IPO на Московской бирже. Сейчас IPOboard готовит к первич-ному размещению там же еще семь стартапов. Однако, как выяснилось, в России инновационных компаний, готовых к тому, чтобы стать публичными, — единицы.

Таким образом, вопреки названию проекта, курс у «ре-зидентов» IPOboard — не только на IPO. Сейчас площад-ка, помимо прочего, занимается и поиском небиржевых инвестиций для своих «резидентов», среди которых более половины представляют фирмы ранней стадии. Если изна-

реализовать идею краудинвестинга в полном объеме в россии не позволяют особенности законодательства. В реальности инвестор покупает не долю в приглянувшемся стартапе, а инвестиционный контракт, позволяющий участвовать в его прибылях


ин

ВЕСТ

иЦ

ии

СТАР

ТАП

- Кл

уБ

чально проект IPOboard делал ставку на более или менее зрелые и развившиеся компании, то теперь для того, чтобы появиться в базе IPOboard, доста-точно соответствовать критериям инновационности и иметь юридическое лицо.

Сейчас в базе IPOBoard 164 компании, которым «бордпроводники» помогают правильно «упако-ваться» и найти инвесторов — занимаются пиаром стартапов, подготовкой презентации для инвесто-ров и документов. Как считает Дмитрий Булавин, в перспективе все это поможет компаниям заложить фундамент будущей публичности. Свою комиссию «бордпроводник» и IPOboard получают по итогам сделки — 3–7% от суммы инвестиций. По словам Булавина, сейчас в активной фазе находится не-сколько сделок, включая проект «Все эвакуаторы», которому от роду несколько месяцев. Глеб Ершов, руководитель этого проекта, воспользовался услу-

гами IPOboard как одним из каналов поиска допол-нительных инвестиций: «Мне их нужно было найти по условиям основного инвестора — венчурного фонда. Кроме того, консультанты компании по-могли мне подготовить документы. Ведь я пред-приниматель и разработчик — но не финансист».

ТОнКиЕ нАСТРОйКиНа стартапы сегодня ведется настоящая охота.

Для того чтобы найти не то чтобы компании, а даже проекты, площадки сотрудничают с инкубатора-ми, ищут разработчиков в регионах, однако хоро-ших стартапов все равно недостаточно. По словам Дмитрия Булавина из IPOboard, финансовые воз-можности отечественных и зарубежных инвесторов значительно превышают предложение качествен-ных проектов от российского инновационного со-общества. При этом в редком случае можно обна-ружить инновационную компанию, находящуюся в стадии роста (мечта венчуристов — партнеров площадок). «Иногда попадаются очень интересные проекты, — рассказывает Маруся Подлеснова. — Я тут же показываю их фондам. Однако чаще всего

слышу от них в ответ: «Рано!» Фонды хотят видеть готовые проекты. Поэтому сейчас мы развиваем направление по соинвестированию, а также все активнее привлекаем к партнерству бизнес-ангелов, которых могли бы заинтересовать совсем молодые команды».

По мнению Подлесновой, основная проблема российского рынка заключается в том, что проек-там и идеям не хватает посевных инвестиций: «В России венчурный рынок пока живет за счет госу-дарства, в отличие от западной экосистемы, которая базируется в основном на частном капитале. У нас пока не сформирована и непопулярна культура инвестирования в рискованные проекты, тем более на начальной стадии. Здесь люди не знают об этом, не умеют это делать и боятся инвестировать…»

Впрочем, подобная логика потенциальных инве-сторов вполне объяснима. Особенно на фоне общей

ситуации, когда доверие к финансо-вым инструментам «в наше время» и в нашей стране остается низким. «В России незначительный спрос даже на акции компаний, которые могут себе позволить размещение на Московской бирже (те, кто может позволить себе разместиться на LSE или, к примеру, на NASDAQ, обычно получают сво-его инвестора), не говоря уже о тех, что именуются стартапами», — считает Антон Сороко, аналитик инвестицион-ного холдинга «Финам». По его мне-нию, сначала стоит дождаться, пока рынок акций достигнет определенно-го насыщения (то есть торгующиеся на бирже бумаги в большинстве своем станут ликвидными), а уже потом ин-весторы начнут обращать свои взоры

на более сложные и рисковые инструменты полу-чения дохода.

Однако представители внебиржевых площадок утверждают, что проблемы фондового рынка свиде-тельствуют как раз в пользу альтернативных инве-стиционных инструментов. «Идея фондового рынка в России девальвирована, — утверждает Константин Шабалин, сам в прошлом брокер. — Рынок сжима-ется, биржа начинает напоминать плохую рулетку, а низкая доходность по банковским вкладам не пере-крывает инфляцию. В итоге на рынке крайне мало эффективных инвестиционных инструментов». Дмитрий Булавин тоже считает, что затянувшееся падение российского фондового рынка заставляет инвесторов по-новому оценить риски инвестиций в компании малой и средней капитализации: «Более того, по многим классическим инструментам второго эшелона горизонт инвестирования вплотную при-близился к горизонту венчурных инвестиций — при огромной разнице в доходности в пользу последних. Опыт Google, LinkedIn, «Яндекса» и других проек-тов — это реальные истории успеха, которые очень порадовали акционеров».

В поиске качественных стартапов «брокеры» начинают интересоваться проектами все более ранних стадий. «Подготовительное отделение» при рИИ Московской биржи берется начинать готовить к IPO даже совсем «неоперившиеся» инновационные компании

БЖ


Редакционная подписка на «Бизнес-журнал»Уважаемые читатели, предлагаем вам подписаться на «Бизнес-журнал» — самое массовое российское деловое издание1 — непосредственно через редак-цию журнала. Данное предложение действует только для физических лиц.

Наша служба поддержки готова ответить на все ваши вопросы: � по электронной почте [email protected] � по телефону +7 (495) 744-55-13

Вы можете оформить подписку начиная с восьмого (августовского) номера. Доставка производится по всей территории Российской Федерации одним из следующих способов (по вашему выбору):

� в почтовое отделение (Вы сами забираете журнал из указанного вами почтового отделения);

� в почтовый ящик (журнал будет доставлен в Ваш почтовый ящик); � курьером по указанному адресу (для жителей Москвы в пределах МКАД).

Стоимость подпискиПодписной период (число номеров)

Код предложения (указывается при оплате)

Стоимость подписки2

(включая НДС 10%)

3 месяца (3 номера журнала) 6462 450 руб.

6 месяцев (6 номеров журнала) 6463 900 руб.

12 месяцев (12 номеров журнала) 6464 1 800 руб.

«Артос- гал» (www.a r tos-ga l .mp i . ru ) | « Деловая пресса» (www.de lp ress . ru )«Интер-Почта» (www.interpochta.ru) | «ИнформСервис» (+7-495-651-82-19) | «Книга сервис» (www.akc.ru) | «ЛитРес» (www.mymagazines.ru) | «МК-периодика» (www.periodicals.ru)« Ро с п е ч а т ь » ( w w w. ro s p . r u ) | « С о ю з п е ч а т ь - Ку р ье р » ( w w w. p i n f o rm . s p b . r u )«Урал-Пресс» (www.ural-press.ru)

Подписка для юридических лицЮридические лица могут оформить подписку на «Бизнес-журнал» через любое из следующих подписных агентств:

1Подписку можно оформить на нашем сайте www.b-mag/subscription (короткая ссыл-ка — qr.lt/bm/b). Оформление подписки производится непосредственно на сайте,

оплата — с помощью банковской карты или с ис-пользованием электронных платежных систем.

2Вы можете самостоятельно заполнить квитан-цию, которая приведена ниже. При заполнении

поля «Адрес доставки» обязательно укажите по-чтовый индекс, в поле «Наименование платежа» впишите срок подписки (подписной период) и код предложения (см. таблицу стоимости подписки), а в поле «Сумма платежа» — стоимость подписки (из той же таблицы). Мы просим Вас указать телефон, чтобы согласовать способ доставки. Оплата должна быть произведена до 20 июля 2013 года в любом отделении Сбербанка России2. После оплаты обязательно вышлите на нашу почту ([email protected]) копию оплаченной кви-танции или платежного поручения. Это ускорит оформление Вашего заказа и позволит быстро снять вопросы, если в заказе допущены случайные ошибки. Внимание! При оформлении платежа в банке попросите операциониста вписать в поле «Назначение платежа» Ваш адрес с индексом, ФИО и телефон.

Способы оформления подписки

!

codeAgency,*UAB*

Company!Code:!302552566!

VAT!code:!LT100005720012!

LT45!4010!0424!0309!3286!

DnB!NORD!Bankas!

Bank!code:!40100!

SWIFT:!AGBLLT2X!

p:!! +370!52045477!

f:!! +370!52045478!

Saulėtekio!av.!15!

LTQ10224!Vilnius,!

Lithuania!

www.codeagency.lt!

!

!

!

Код #2

Printed: 2013-04-19 17:46

1 — По данным Национальной тиражной службы по итогам 2012 года подтверждено сви-детельством лауреата премии «Тираж — рекорд года» в номинации «Деловой журнал».

2 — Обратите внимание, что при данном способе оформления и оплаты подписки Сбербанк возьмет с Вас комиссию за перевод денежных средств.

http://qr.lt/bm/b

Извещение

Квитанция

Форма ПД-4Получатель платежа: ЗАО «Бизнес журнал»КПП: 772501001 ИНН: 7725741785 р/счет: 40702810200000220102в: АКБ «РОСЕВРОБАНК» (ОАО) г. Москвы БИК: 044585777К/сч.: 30101810800000000777 ОКПО: 37296774Наименование платежа: Оплата подписки на «Бизнес-журнал» на месяца(ев) с №8 (2013). Код предложенияФИО плательщика: Адрес доставки:Почтовый индекс: Телефон:Сумма платежа:

С условиями приема указанной в платежном документе суммы ,в том числе с суммой взимаемой платы за услуги банка, ознакомлен и согласен.

Подпись плательщика: Дата: « » 2013 годаОплата до 20.07.2013

Получатель платежа: ЗАО «Бизнес журнал»КПП: 772501001 ИНН: 7725741785 р/счет: 40702810200000220102в: АКБ «РОСЕВРОБАНК» (ОАО) г. Москвы БИК: 044585777К/сч.: 30101810800000000777 ОКПО: 37296774Наименование платежа: Оплата подписки на «Бизнес-журнал» на месяца(ев) с №8 (2013). Код предложенияФИО плательщика: Адрес доставки:Почтовый индекс: Телефон:Сумма платежа:

С условиями приема указанной в платежном документе суммы ,в том числе с суммой взимаемой платы за услуги банка, ознакомлен и согласен.

Подпись плательщика: Дата: « » 2013 годаОплата до 20.07.2013

ин

СТи

ТуТы

Институт бизнес-омбудсменства, введенный в российскую жизнь около года назад пре-зидентским решением о назначении Бориса Титова на должность уполномоченного по за-щите прав предпринимателей (тогда еще —

с весьма туманным функционалом), только недавно стал приобретать законодательный базис. 7 мая президент РФ подписал закон «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации», который определил два уровня этого «немарксистского» институ-та — федеральный и региональный.

Создается еще одна «вертикалька» в рамках общей вертикали власти? Нет. Тем более что и сама власть ом-будсменов на поверку оказывается весьма призрачной. Федерального бизнес-омбудсмена закон «отрегулировал» четко и без обиняков: над Борисом Титовым как институ-том — лишь сам президент. А вот региональных омбудсме-нов будут «правоустанавливать» еще и законы субъектов РФ, а «вышестоять» над ними станут губернаторы. Порядок

назначения региональных бизнес-защитников должен уста-новить сам субъект — «по согласованию с Уполномоченным и с учетом мнения предпринимательского сообщества». Туманно по форме, зато понимается всеми, кто знаком с российскими реалиями, предельно однозначно и без хож-дения к гадалке: назначать будет губернатор, формально поинтересовавшись мнением федерального омбудсмена, а вот учет пожеланий местного бизнеса будет наверняка специфическим. Во-первых, то, кого именно региональная власть держит у себя за «деловое сообщество», — обычно результат ее, власти, совершенно субъективных оценок. Во-вторых, без четко прописанных в федеральном законе процедур учета чего бы то ни было сам процесс превраща-ется в профанацию и симулякр.

Какие риски реализации закона просматривались в пе-риод разработки проекта и продолжают подмигивать огоньками индикаторов сегодня, когда он уже принят?

Первое, что мы увидим, — это быстрое формирование бюрократически-аналитического аппарата вокруг института

как такового, со всеми полагающимися в таких случаях атрибутами: солидные авто для уважаемых людей, кабинеты, ремонт, новая офисная мебель, тех-ника, круглые столы, командировки, доклады, заключения (с привлечением именитых экспертов и неоднократны-ми обсуждениями), запросы-ответы. Задумайтесь: сразу 83 новых аппарата в регионах (а то, что субъекты РФ обя-зательно заведут у себя омбудсменов, сомнений не вызывает: никто не захо-чет отставать от модного общероссий-ского добровольно-принудительного мейнстрима). Возникнет дополнитель-ный — и немалый — бумагооборот по всем вертикалям и горизонталям гос-управленческой машины. С весьма ни-чтожным, надо полагать, результатом.

Омбудсмены и суррогаты

ЗА ПОСЛЕДНИй ГОД В рОССИИ МНОГИЕ НАуЧИЛИСь ВыГОВАрИВАТь БЕЗ ОШИБКИ ШВЕДСКОЕ СЛОВО «ОМБуДСМЕН». ОСТАЛОСь ТОЛьКО НАПОЛНИТь ЕГО рЕАЛьНыМ СОДЕржАНИЕМ.

Владимир Буев

Институт бизнес-омбудсменства — как суррогат грудного молока, которым пользуются в отсутствие материнского. «Материнским молоком» в этой метафоре выступает эффективная судебная и правоохранительная система. И если «суррогат» окажется полезным деловому сообществу — это уже будет благо


Следует ожидать, что с самого начала региональное бизнес-омбудсменство будет рассматриваться как сине-кура для отставных чиновников, в том числе силовиков, а частично — для региональных бизнес-олигархов. (Совет Федерации уже не вмещает в себя разросшуюся чиновную гражданскую, силовую и олигархическую элиту.)

Закон наверняка превратится исключительно в проце-дурный инструмент «сопровождения» процессов по рас-смотрению и передаче жалоб в органы госвласти и мест-ного самоуправления, отправки запросов туда-сюда, обжалования арбитражных решений. И хорошо, если все это будет ради блага бизнес-сословия, а не отдельных его представителей.

При этом право обращаться в суд с целью признания недействительными или незаконными решений и дей-ствий госвласти для омбудсмена ограничено. Например, если речь идет о решениях и действиях прокуратуры или Следственного комитета РФ. Между тем зачастую именно к правоохранителям у представителей делового сообщества возникают претензии — например, в случаях с рейдерскими захватами.

Существует также риск превращения института в «ста-тус», ни на что не влияющий, но со всеми признаками внеш-него «почтения к мандату». Высокородная аристократическая статусность института подчеркивается сразу в первой статье за-кона — ведь это госорган, имеющий свой «расчетный и иные счета, печать и бланки со своим наименованием и с изображе-нием Государственного герба Российской Федерации».

Среди множества норм «ни о чем» в при-нятом законе об омбудсменах выделяется одна, по поводу которой долго шла актив-ная скрытая борьба и лились «невидимые миру слезы». Ее включение в закон дает омбудсмену хотя бы один реальный рычаг

воздействия на власть — не фе-деральную или региональную, но хотя бы местную. «Дубинка» на местных чиновников у федерального омбудсме-на припасена такая: одновременно с обжалованием в суде ненормативных правовых актов органов местного самоуправления он вправе выносить под-лежащие немедленному исполнению предписания о приостановлении их действия до вступления в законную силу судебного решения. С какой часто-той эта норма станет использоваться на практике, покажет время, но то, что Борису Титову удалось включить ее в закон на самом последнем этапе рассмотрения в стенах Госдумы, — свидетельство профессиональных качеств бизнес-омбудсмена не только как публичной фигуры, но и как опыт-ного аппаратно-бюрократического бойца.

В силу известных обстоятельств закон носит черты документа, написанного под конкретного человека (того самого, что, будучи назначенным на должность, уже почти год проработал на ней без законодательного базиса). Уполномоченный, с од-ной стороны, не может «заниматься другой опла-

чиваемой или неоплачиваемой деятельностью, за исключе-нием преподавательской, научной либо иной творческой» (стандартное ограничение для всех государственных мужей и жен). Однако с другой — «не может руководствоваться решениями политической партии или иного общественного объединения, членом которого он состоит». То есть закон прямо разрешает Уполномоченному вступать в «Единую Россию» или в «иное общественное объединение». Никто не видит конфликта интересов? А если партия все-таки ска-жет «надо» (шепотом, непублично), но бизнес-омбудсмен не ответит «есть» или у него хватит духу прямо ответить «нет» — маловероятно, но вдруг? На всякий случай для та-кого сюжета и предусмотрена «загогулина» о том, что полно-мочия Уполномоченного «могут быть досрочно прекращены по решению Президента Российской Федерации» — без объяснения причин. Как говорится, доверяй, но проверяй! Возможно, именно поэтому не лишены оснований утверж-дения, что институт даже в концепции задумывался не как общественный или общественно-политический, а как сугубо политический.

У института бизнес-омбудсменства был свой предте-ча. В 2010 году распоряжением правительства1 «в целях улучшения инвестиционного климата, снижения ад-

министративных барьеров, развития малого и среднего предпринимательства, оперативного и эффективного рассмотрения обращений российских и иностранных ин-весторов, а также обеспечения реализации предложений и рекомендаций совещательных органов по вопросам иностранных инвестиций» первый вице-премьер Игорь Шувалов был назначен координатором «деятельности федеральных органов исполнительной власти по рас-смотрению обращений российских и иностранных инве-сторов», а также организатором «подготовки проектов соответствующих решений Правительства Российской Федерации». В последующих справочно-информационных докладах Минэкономразвития, ставшее одновременно аппаратом «координатора» и «организатора побед», на-звало его «федеральным инвестиционным омбудсменом». Полномочия у Игоря Шувалова были хоть и подзаконные, но местами даже пошире, чем законные у Бориса Титова. Например, «право» приостанавливать действия чиновников (не только местных, но и государственных) до решения суда. Ходатайствовать о возбуждении административного

Права региональных бизнес-омбудсменов совсем опереточные: рассматривать жалобы предпринимателей, перенаправлять по инстанциям, запрашивать и получать сведения

1№ 12

98-р

«О

б об

еспе

чени

и ко

орди

наци

и де

ятел

ьнос

ти ф

едер

альн

ых

орга

нов

испо

лнит

ельн

ой в

ласт

и по

рас

смот

рени

ю о

бращ

ений

ро

ссий

ских

и и

ност

ранн

ых и

нвес

торо

в» о

т 2 а

вгус

та 2

010

года

.


или уголовного дела в отношении должностных лиц, инициировать проведение служебных про-верок в госорганах — не в счет. Мне не известен ни один факт применения этих «прав» в реальной практике, но формально они были.

Вплоть до октября 2012 года оба омбудсмена («инвестиционный» и «предпринимательский») действовали одновременно, по сути, на одной и той же поляне. Уж как они ее делили, не очень понятно. Скорее всего, ходили по ней двумя друже-ственными, но параллельными колоннами. Всем, однако, было ясно, что колонна фактически одна и та же и налицо типичное дублирование полно-мочий, которое уже свыше десятка лет пытается каленым железом выжечь из российской практики многострадальная административная реформа. В октябре прошлого года распоряжением главы правительства РФ № 1837-р Игорь Шувалов пре-

кратил выполнять обязанности «инвестиционного омбудсмена».

Все в мире относительно. В стране слепых и кри-вой — король. Если федеральный бизнес-омбудсмен худо-бедно имеет не только статус, но и рычаг, о котором говорилось выше, то региональные и этого не получили. их деятельность, помимо феде-рального закона, будет регулироваться региональ-ными (каждый субъект федерации получит свой) и финансироваться из региональных бюджетов. Права — совсем опереточные: рассматривать жало-бы местных предпринимателей и перенаправлять их по инстанциям, запрашивать и получать «необ-ходимые сведения, документы и материалы», обра-щаться в суд, направлять предложения губернатору, в органы госвласти и местного самоуправления, принимать участие (с согласия заявителя) в вы-ездной проверке и «осуществлять иные действия в рамках своей компетенции».

Лично я отношусь к институту бизнес-омбуд-сменства в России примерно как к суррогату груд-ного молока, которым пользуются в отсутствие материнского. «Материнским молоком» в этой ме-

тафоре выступает эффективная судебная и право-охранительная система. И если «суррогат» окажется полезным деловому сообществу — это уже благо.

За последние три года мы видели множество разумных инициатив, направленных на улучшение условий предпринимательства и теоретически имевших все шансы быть принятыми, однако они в итоге закончились ничем. В этом скорбном списке было немало предложений об отмене негативных госрегуляций: возврат к необязательности бухучета для «упрощенцев», смягчение запретов и ограни-чений для предприятий малого и среднего бизнеса в торговле алкоголем и табаком, отмена нормы Банка России, распространяющей порядок ведения кассовых операций на индивидуальных предпри-нимателей, и т. д. Мы видели, как оставались аб-солютно бесплодными усилия деловых обществен-ных организаций при наступлении «рукотворных

форс-мажоров» — например, во время административных кампаний по за-крытию рынков и фанатичному сносу объектов нестационарной торговли местными властями по российским городам и весям. Результативность инициатив федерального бизнес-ом-будсмена по итогам первого года ра-боты тоже невелика. Но вот по одной из них — очень важной — в последнее время начались обнадеживающие подвижки. Речь идет о предложении амнистировать предпринимателей, осужденных по уголовным (экономи-ческим) статьям. Это, можно сказать, перчатка в лицо нашей правоохрани-тельной системе, пусть и брошенная с вежливой улыбкой. Мы все помним поднявшуюся в двухтысячные годы

волну рейдерских захватов, связанных не просто с отъемом приглянувшихся кому-то бизнесов, но и с «ненавязчивым» перемещением их строптивых владельцев за решетку. Поначалу президент РФ на-звал инициативу Бориса Титова «сырой» и «непро-работанной», но уже в июне, в ходе Петербургского международного экономического форума, призвал Госдуму принять законопроект, разработанный в аппарате бизнес-омбудсмена, до ухода на летние каникулы. Разумеется, в процессе принятия закона предстоит еще немало «разменов», изъятий и уточ-нения составов, но уже за одно то, что инициатива зашла так далеко, омбудсмену можно будет поставить памятник.

Владимир Буеввице-президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП)

Об авторе

БЖ

ин

СТи

ТуТы

региональное бизнес-омбудсменство наверняка будет рассматриваться как еще одна синекура для отставных чиновников, силовиков и местных бизнес-олигархов, поскольку Совет Федерации уже не вмещает в себя всю эту разросшуюся элиту


Цифровая медицина (или digital health) за по-следние несколько лет стала одним из самых востребованных направлений для всех венчур-ных капиталистов мира. Ее привлекательность вызвана прежде всего перспективой глубокой и масштабной перестройки здравоохранения

как в национальном, так и глобальном масштабе. Развитие этого направления особенно актуально сейчас для США, где страховая индустрия накопила гигантский объем денег, связанных с медицинским страхованием. И эта финансо-вая кубышка (одна из самых крупных!) постепенно рас-паковывается для перераспределения ресурсов в пользу

новых направлений. Именно поэтому сегодня лидерами движения digital health выступают крупные мировые ком-пании — Google и другие ИТ-гиганты, для которых digital health становится фактически новым направлением бизнеса.

Цифровую медицину можно разделить на три больших течения. Первое — это все, что связано с расшифровкой генома и анализом массивов данных, связанных с на-следственными параметрами человека. Здесь мы сегодня наблюдаем колоссальный прогресс, который прежде всего касается стоимости расшифровки генома и возможности искусственного биоинженерного конструирования не толь-ко генов, но и новых организмов. Эта тема распадается

Лечение цифрой Евгений Кузнецов

цифровая медицина — не просто сумма неких новых технологий, заточенных под нужды здравоохранения. Она поменяет всю парадигму отрасли. И, как ни парадоксально, сделает ее более ориентированной на человека.

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М


Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М

на генную инженерию и большое количество ИТ-приложений, которые не только специализируются на анализе генома и прогнозировании болезней, но и вырабатывают рекомендации для совершен-ствования здоровья человека. Самый известный стартап в этой области — американский сервис 23andMe, созданный Анной Войжицки, супругой основателя Google Сергея Брина. Этот ресурс пер-вым предложил дешевую расшифровку геномов для каждого желающего, при этом клиенты ресурса получают не только прогнозы по развитию своих заболеваний, но в том числе и возможность найти своих родственников по всему земному шару. Ведь анализ генома, имеющего уникальные компонен-ты, может это позволить. У этого направления огромный потенциал, несмотря на то что эйфория на тему предсказаний с помощью этой технологии практически всех заболеваний уже прошла.

Второе течение — это все, что связано с инфор-мацией и взаимодействием медицинских специ-алистов между собой, а также с пациентом. Прежде всего это специализированные социальные сети, которые позволяют в интерактивном режиме вза-имодействовать врачам и пациентам, накапливать информацию, базы данных и т. д. Этот процесс еще в начале пути, хотя и возникает ощущение его бурного развития. Большим препятствием для скачка выступают законодательные и этиче-ские ограничения — различные аспекты защиты персональных данных, медицинской информации, врачебной тайны и проч. Однако очевидно, что в ближайшем будущем многие вопросы окажутся урегулированы — и возможностей для накопления и анализа гигантских пластов информации станет гораздо больше, что позволит не ограничиваться медицинскими данными, связанными с неболь-шой группой людей, которые прошли отдельное клиническое испытание. Появится возможность сопоставлять данные максимального количества

людей планеты, страдающих тем или иным недугом. Таким образом, анализ данных будет становиться все более многофакторным, что в дальнейшем позволит разделять уникальные черты пациентов и характерные особенности протекания конкретной болезни — чтобы подбирать лекарства для каждого отдельно. Иными словами, в перспективе все это приведет к индивидуальной медицине.

Как ни удивительно, в России это направление тоже хорошо развито. Довольно известен стартап «Доктор на работе» — проект, объединяющий множество врачей и пациентов, которые обме-ниваются информацией. Другой замечательный стартап — «НормаСахар» — виртуальная клиника, специализацией которой является лечение диабета. Подобные проекты предвещают переход медици-ны в новое качество: как только появляется воз-можность накапливать огромный массив данных,

а пациент начинает общаться с врачом удаленно и интерактивно, возникает новая экономика медицины, которая подразумевает конкретного пациента, а не «носителя болезни».

Третье глобальное течение в рам-ках цифровой медицины — это все то, что связано с биосенсорами, датчиками и гаджетами, позволяющими челове-ку контролировать состояние своего организма. На рынке в этой области уже сейчас огромный спектр предло-жений. К примеру, есть специальное приложение на iPhone, которое по-зволяет самому снимать кардиограмму. И этот процесс будет только нарастать. Очень скоро сенсоры станут настолько легкими и незаметными для человека, что их можно будет носить постоянно, как пластырь. В числе перспективных разработок стартап, который находится

в посевном фонде РВК. Он разрабатывает датчик, позволяющий измерять уровень сахара в крови — с помощью лазерного луча на клипсе, которая при-крепляется к мочке уха. Такая технология позволит избавить пациента от очень неприятной процедуры прокалывания пальца: диабетики вынуждены де-лать это несколько раз в день.

В перспективе нас ждет не только мобиль-ное получение данных, но и прямая трансляция их в сеть с быстрым анализом информации, что осо-бенно важно, если болезнь человека чревата внезап-ными обострениями и приступами. В этом случае сигнал может моментально поступить в скорую помощь. Подобный стартап — «Кнопка жизни» — победил в конкурсе БИТ в прошлом году. Между тем и эта ниша только развивается, а стартапы и компании лишь пробуют нащупать действительно массовый и актуальный продукт.

Что касается масштаба поиска перспективных идей, то Россия сейчас, конечно, сильно отстает. Существуют отдельные фирмы, которые что-то

Начав с обработки и анализа больших массивов медицинских данных, цифровая медицина быстро станет индивидуальной. Она будет иметь дело не с болезнями, которые развиваются в разных людях, а с конкретными людьми. И это очень важный идеологический перелом


пробуют делать в этой области. Но их примерно с десяток, в то время как в мире этим занимаются тысячи компаний. Проблема также в том, что отставание нашей медицинской науки с каждым годом только прогрессирует. Если в США в год выпускается более 150 тыс. статей по медицине, то у нас — менее двух тысяч. В России почти нет венчурных фондов, которые делали бы ставку на цифровую медицину и привлечение новых инструментов (digital health, впрочем, только одно из направлений, которые наша страна «про-спала»). Основная проблема фондов лежит в плоскости компетенций. Венчурные фонды, специализирующиеся на цифровой медицине, требуют появления специалистов, которые одинаково хорошо разбирались бы и в ИТ, и в ме-дицине. На рынке такие специалисты — большая редкость, и российским ИТ-фондам, заинтересованным в подобных проектах, их очень сложно найти.

Несмотря на то что все направления очень сильно различаются, концептуально они близки. Дело в том, что ИТ-бизнес выстроен по определенным канонам. Прежде всего речь идет о клиентоориенти-рованной модели бизнеса; можно сказать, ИТ-революция привнесла ориентацию на потребителя во многие отрасли. И сей-час это начинает происходить в медицине, которая под влиянием нового формата обещает сильно трансформироваться. Медицина отныне будет иметь дело не с болезнями, которые развиваются в разных людях, а с конкретными людьми. И это очень важный идеологический перелом. Что бы мы ни делали — будь то анализ ге-нома, работа с массивом информации или получение данных с датчиков, — мы везде говорим о персонифицированной медици-не. Для медицины классической такой под-ход нехарактерен. Впрочем, эти изменения не являются для нее конфликтными, речь идет скорее о постепенной смене идео-логии и глубокой перестройке самого здравоохранения.

Цифровые технологии, связанные с искусственным ин-теллектом, становятся настолько совершенными, что очень многие диагностические процессы начинают переходить в компьютер. С этого года компания IBM выпустила на ры-нок платформу искусственного интеллекта Watson, которая может дать рекомендации онкологическому больному эффективнее, чем среднестатистический врач–онколог. Развитие диагностических систем сегодня только набира-ет обороты. К примеру, фонд X Prize Питера Диамандиса, который постоянно объявляет конкурсы, связанные с про-рывными разработками (в свое время он помог создать суборбитальный челнок, проинвестированный Ричардом Брэнсоном), сейчас проводит конкурс на создание диагно-стической терапевтической системы для iPhone. Задача — сделать так, чтобы обычный смартфон мог диагностировать б’ольшую часть болезней, с которыми мы сталкиваемся в повседневности. Причем это уже является не фантастикой, а предметом вызова, и над этим сегодня работает множество лабораторий и команд разработчиков в мире.

После завершения революции в медицине изменит-ся само определение врача. Сегодня врач — это тот, кто

лечит болезни. В будущем это человек, непосредственно работающий с пациентом, притом что все диагностические процедуры совершают искусственный интеллект и специ-ально созданные распределенные системы. Посмотрим на традиционную постсоветскую медицину: она представ-ляет собой «мастерские здоровья», куда приходят люди, чтобы подправить свое самочувствие. Люди сами по себе не слишком ответственно относятся к своему состоянию. Здоровье для них выступает cкорее как внешняя функция, которой занимается (распределяет) кто-то посторонний. В парадигме новой медицины здоровье — это личный ре-зультат, следствие работы человека со своим организмом, своевременной диагностики ранних стадий заболеваний, предотвращения, своевременного лечения на ранних ста-диях и т. д. Человек должен будет привыкнуть относить-ся к своему организму практически как к своему дому. Как и во время ремонта, обойтись без профессионалов здесь сложно, однако руководить процессом оздоровления своего организма станет он сам.

И когда произойдет этот сдвиг, врач перестанет быть специалистом по болезням, он «переквалифицирует-ся» в специалиста по людям, по ситуациям, инструмен-там, оптимизации жизненных процессов… Конечно, пока мы еще только в самом начале пути. Однако классическая глобальная идеология, представляющая болезнь чем-то непредсказуемым и излечимым с помощью скальпеля и таблеток, с очевидностью уйдет в прошлое. Меняющаяся система здравоохранения позволит человеку своевре-менно и правильно принимать решения. И делать это он будет максимально технологичным способом. Такова новая парадигма медицины. И digital health — один из ее эффективных инструментов.

В будущем большинство болезней можно будет диагностировать с помощью смартфона. И это уже не фантастика — над этой задачей сегодня в мире работает множество лабораторий и команд разработчиков

Евгений Кузнецовдиректор департамента стратегических коммуникаций, член правления ОАО «Российская венчурная компания»

Об авторе

БЖ


По оценкам исследовательской компании Rock Health, в 2012 году венчурные инвесторы США вложили в цифровую медицину более $1,4 млрд — на 46% больше, чем в 2011-м. При этом прочие медицинские сегменты —

такие как биотехнологии и разработка новых устройств — показали снижение темпов инвестирования.

То, что застрельщиком в развитии цифровой медицины стали США, не случайно. Американскую систему здраво-охранения лихорадит уже не первый год: парламентские дебаты вокруг «медицинского» проекта Барака Обамы (так называемого Obamacare) в итоге разрешились в пользу действующего президента, однако нынешнее положение дел устраивает далеко не всех. Медицинские расходы на душу населения в США — одни из самых высоких в мире, однако гигантская машина здравоохранения, по мнению большинства, становится все более неэффективной и за-бюрократизированной. Поэтому все самое интересное в отрасли, в первую очередь для бизнеса, сейчас происходит не по указке сверху, а по инициативе снизу — силами круп-ных корпораций и небольших инновационных стартапов.

КуДА ПОйТиО состоянии дел в американском здравоохранении стати-

стика говорит весьма красноречиво. Американцы в общей сложности совершают около миллиарда визитов к врачу в год. Ждать встречи с терапевтом приходится примерно 20 дней, при этом практически ежедневно даже популярные врачи теряют около 12% рабочего времени из-за пациентов, пропускающих визит по тем или иным обстоятельствам; около 40% консультаций, назначенных более чем за 20 дней до даты визита, отменяется по вине пациентов. Нью-йоркский

стартап ZocDoc пытается решить проблему: как утверждает его основатель и СЕО Сайрус Массуми, клиенты ZocDoc попадают к нужному специалисту всего через два–три дня. «Этот рынок очень неэффективен, — говорит Массуми. — Проблема становится особенно острой с введением системы обязательного страхования: сейчас в очередях окажутся более 30 млн новых пациентов. Несколько лет назад в штате Массачусетс около 500 тыс. человек получили медицин-скую страховку: в итоге среднее время ожидания выросло до 50 дней. Сейчас мы рискуем столкнуться с той же про-блемой уже в национальном масштабе».

Пациенты могут использовать ZocDoc совершенно бес-платно, врачи вносят около $300 в месяц за размещение своих данных на сайте. Сейчас ZocDoc используют уже не-сколько миллионов человек более чем в 20 крупных городах США, включая Нью-йорк, Вашингтон и Сан-Франциско. В числе инвесторов компании — фонд Юрия Мильнера DST Global, вложивший в ZocDoc около $50 млн. Конкуренты, впрочем, не дремлют: среди похожих стартапов стоит упо-мянуть Zeel и GoHealth (последний привлек в прошлом году примерно $50 млн инвестиций).

Другой заметный источник неэффективности, в первую очередь для потребителя, — выбор страховой компании. По оценкам фонда Kaiser Family, за последние годы даже полностью застрахованные работодателем пациенты вы-нуждены платить из собственного кармана до тысячи долларов в год — чаще всего по причине фиксированного выбора программы страхования. «Фактически раньше пациент ничего не решал, — говорит Ребекка Вудкок, ос-нователь онлайн-стартапа CakeHealth, помогающего всем желающим оптимизировать расходы на медицину и вести полный учет медицинских расходов онлайн. — Эта модель

i-здравия желают! Антон Ковалевский

В медицину окончательно пришла цифровая революция, однако если судить по количеству российских инновационных стартапов в этой области, то наша страна начало этого технологического сдвига все-таки пропустила. Что ж, это повод свериться с общим направлением движения технологической мысли и, возможно, подсмотреть кое-какие идеи у зарубежных коллег.

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М


неустойчива: в долговременной перспективе все получат полную свободу выбора».

Наиболее заметный из подобных стартапов — компания Castlight, привлекшая в 2012 году рекордные для отрасли $100 млн инвестиций. Castlight помогает сотрудникам сред-них и крупных компаний сравнивать цены, предложение и программы различных страховых компаний. По словам директора по маркетингу Питера Айзексона, разница в ценах на схожие продукты порой достигает 700%, при этом корреляции между ценой и качеством обслуживания зачастую может и не быть. «Отсутствие прозрачности — бич медицинского бизнеса, — уверен Айзексон. — Мы собираем данные о качестве страховых программ из третьих источни-ков — в том числе государственных — и опрашиваем тысячи пациентов, чтобы рассчитать реальные расходы на здоровье в разных страховых планах».

В нью-йоркской компании Salt используют несколько иной подход: база данных этого стартапа помогает интернет-пользователям находить более дешевые варианты решения не слишком серьезных медицинских проблем: «Вам не нуж-но идти в больницу, чтобы сделать прививку или вылечить простуду, — говорит основатель компании Киль Бреннан. — Прививку можно сделать в аптеке ТЦ, а простуду легко вы-лечит и медсестра в общественном медицинском центре».

ПЕРЕХОД В ЦиФРуИдея электронной карты пациента смотрится лучше не-

куда: каждый больной и его врач получают доступ к полной истории болезни в цифровом формате, которая хранится в легкодоступном и надежном «облаке»; доступ к нему мо-жет быть предоставлен всем заинтересованным сторонам. Это куда удобнее ненадежных бумажных карт, которые

легко потерять, зачастую трудно расшифровать и неудобно хранить! Меньше ошибок, меньше бумажной работы, мень-ше ненужных разговоров… В реальности все не так просто: легко построить систему электронного документооборота, но сложно заставить людей действительно ее использовать. Неохотнее всего на электронные карты в США переходят врачи частной практики: стоимость внедрения подобных систем для них слишком высока, и сейчас лишь 17% из аме-риканских врачей-частников используют такие карты.

Британский программист Мохаммед Аль-Убайдли осно-вал компанию, занимающуюся внедрением EHR (электрон-ных медицинских карт) Patients Know Best несколько лет назад. На тот момент у него было три основных конкурента: Google, Microsoft и Национальная служба здравоохранения Великобритании (NHS). С тех пор Google и NHS полностью свернули свои проекты, Microsoft продолжает поддержку своей системы HealthVault — без особого, впрочем, успеха. Аль-Убайдли, однако, настроен вполне оптимистично: «Основная проблема — заинтересовать все стороны. Google и Microsoft были уверены, что важны только пациенты и их мнение, поэтому они создали продукт, которым поль-зовались лишь пациенты. Человеку нравился сервис Google Health, он тратил часы на то, чтобы вручную вбить все свои данные в систему, показывал врачу — а тот просто отка-зывался их использовать. Мы стараемся создать продукт, который был бы удобен и для докторов. Еще одна пробле-ма — доверие. Корпорации долго пытались убедить людей, что не будут использовать данные в своих целях — в первую очередь рекламных. Но лишь немногие им поверили».

легко потерять, зачастую трудно расшифровать и неудобно

В США цифровую медицину всячески двигают вперед страховщики, заинтересованные

в сокращении расходов на лечение. Что до их российских коллег, то они пока

не проявляют особого интереса к цифровым решениям проблем здравоохранения


Фактически Patients Know Best только начинает полномасштабную деятельность: сейчас около двух десятков больниц в США и Великобритании исполь-зуют платформу компании. При этом инициатива все равно исходит от пациента: он просит своего врача перевести медицинскую историю в цифро-вой вид, после чего получает полный контроль над записями и может предоставлять к ним доступ всем желающим — докторам, диагностическим лабораториям, страховым компаниям и другим заинтересованным сторонам. При этом пациенты используют Patients Know Best бесплатно — в то вре-мя как доктора ежемесячно оплачивают подписку. Зачем дополнительные расходы? «Больницы готовы платить, поскольку система позволяет более эффек-тивно работать с пациентами и повысить качество обслуживания», — говорит Аль-Убайдли. По его словам, компания уже начала приносить прибыль.

нА уДАлЕнКЕСледующий шаг — дистанционные консульта-

ции. Через «Скайп» давно можно получить ученую степень, провести переговоры или дать интервью — почему бы и докторам не освоить онлайновые консультации?

Как утверждают стартаперы, некоторые болезни не всегда требуют личного присутствия: опытному врачу достаточно видео или фото приличного каче-ства. «У пациентов все меньше времени на походы к докторам — и я их понимаю, — говорит основа-тель компании Direct Dermatology врач-дерматолог Дэвид Вонг. — Дерматология — отличный сегмент для телемедицины. Фотографии с мобильного теле-фона вполне достаточно для более или менее точно-го диагноза сыпи, угрей или других распространен-ных проблем кожи». Direct Dermatology не требует видеоконсультаций: пациент просто загружает фото на сайт компании, дает краткое описание симптомов и за $85 получает квалифицированную консульта-цию по своей проблеме. «Телемедицина, — говорит Вонг, — дает возможность предотвратить серьезные проблемы — в особенности людям, находящимся в глухой местности. К примеру, фермерам. Так, мы можем распознать, скажем, меланому заранее: фотографии бывает вполне достаточно».

Стартап HealthTap из Пало-Альто собрал в свою картотеку более 15 тыс. терапевтов и докторов разных специальностей, отвечающих на вопросы пользователей онлайн — причем абсолютно бес-платно. В чем их интерес? Врачи получают воз-можность создать себе репутацию среди клиентов и других специалистов; каждый врач может про-комментировать или оценить тот или иной ответ. Есть и премиум-подписка: за $10 любой желающий может получить частную онлайн-консультацию. Как утверждает основатель компании Рон Гутман, зачастую большего и не требуется: «Американцы тратят миллиарды долларов на визиты к врачам, в то время как около 25% всего времени — и денег — уходит на простейшие вопросы и ответы». В 2011

году компания получила около $11 млн от группы инвесторов во главе с фондом Mayfield Fund.

А если на дворе глубокая ночь, врач недоступен, а проблема у пациента не столь серьезна, чтобы вызывать «неотложку»? Многие ищут решение своих проблем в Google — и зачастую это не самый лучший выход. По словам основателя Symcat Крейга Монсена, около 40% людей уверены, что чем выше в поисковой выдаче диагноз, совпадающий с их сим-птомами, тем более вероятно, что у них именно эта проблема. «Это опасное заблуждение, — говорит Монсен. — Введите «боль в спине» — и можете полу-чить малярию или туберкулез. В действительности вероятность этих вариантов очень мала. Та же про-блема и с популярными базами данных по заболе-ваниям вроде WebMD: это скорее энциклопедии, чем диагностические инструменты».

Платформа Symcat организована иным обра-зом — по тем же алгоритмам, что и рекомендатель-ные сервисы для кино и музыки вроде Pandora или Netflix. Пользователь вводит список симптомов и отвечает на дополнительные вопросы, после чего система оценивает вероятность тех или иных заболеваний, исходя из данных американского Центра по контролю над заболеваниями и других публичных источников — не только используя ин-формацию о симптомах, но и принимая во внимание априорную вероятность того или иного заболевания. Результат — список возможных диагнозов, их веро-ятность в процентах и базовые советы — от простых способов самолечения до рекомендаций по тем или иным специалистам, которых стоит посетить.

Разумеется, Монсен не позиционирует свой сервис как замену квалифицированной помощи, однако в большинстве случаев Symcat может помочь человеку быстро сориентироваться — что особенно ценно в условиях многодневных очередей на «жи-вые» консультации.

Еще одна проблема, которую решает цифровая медицина, — контроль процесса лечения. Может ли врач быть уверен, что пациент принимает все прописанные препараты и делает необходимые тесты? По данным нескольких американских ис-следований, отказ от приема прописанных лекарств приводит более чем к сотне тысяч смертей ежегодно.

Нью-йоркский стартап Medivo, собравший более $7 млн венчурных инвестиций в 2011 году, пытается облегчить коммуникацию между доктором и па-циентом в ходе домашнего лечения: с помощью этой информационной системы врач назначает дополнительные тесты, отправляет напоминания, получает результаты анализов — словом, лучше контролирует процесс. Использование платформы бесплатно для обеих сторон: основатели компа-нии планируют зарабатывать за счет размещения рекламы. Еще один похожий проект — CareSpeak Communications — помогает вовремя принимать лекарства, отправляя сообщения не только па-циенту, но и близкому человеку, который может проконтролировать следование рекомендациям

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М


врача. Эффективность системы уже подтверждена научными публикациями: после пересадки печени пациенты, полу-чающие сообщения от CareSpeak, восстановились быстрее за счет своевременного приема лекарств.

ДОКТОР ГАДжЕТНаиболее технологически продвинутый сегмент циф-

ровой медицины — разнообразные биосенсоры, позволя-ющие следить за состоянием здоровья и собирать данные об организме для последующей обработки.

Пожалуй, самый яркий проект последних лет — «умные таблетки» от компании Proteus Digital Health, собравшей под эту разработку более $125 млн инвестиций. Ее идея состоит в том, чтобы точно отслеживать лечебный эффект, произве-денный приемом внутрь того или иного медицинского пре-парата. Для этого было решено помещать в каждую таблетку сенсор из меди, магния и силикона размером около милли-метра. Сенсор несет в себе информацию о типе лекарства и месте его производства и активизируется после попадания в желудок. После этого миниатюрный прибор начинает отправлять информацию о времени приема, температуре, сердцебиении и активности лекарства на «умную» повязку на груди пациента, а еще через пять минут — деактивиру-ется. Каждые тридцать минут повязка передает собранные данные по Bluetooth на смартфон пациента. С помощью специального приложения можно передать информацию доктору, который оценит эффективность лекарства и со-стояние пациента. Компания уже получила разрешения от американских контролирующих органов и работает с крупными фармацевтическими производителями.

В последние годы появился целый ряд сенсоров в виде браслета, собирающих самую разнообразную информацию:

к примеру, Misfi t Shine хранит данные о физической актив-ности, подсчитывает калории и синхронизируется со смарт-фоном. С помощью краудфандинга проекту удалось собрать свыше $850 тыс. на производство. Другой подобный сенсор, LUMOback, привлек около $5 млн венчурных инвестиций, Fitbit — более $12 млн.

Подобные браслеты относятся скорее к фитнесу, неже-ли к медицине, однако активно используются, к примеру, в физиотерапии. На больницы рассчитан сенсор от стар-тапа BAM Labs — «заплатка» примерно в 5 см, которая устанавливается в углу матраса пациента, контролирует его движение, сердечный ритм и дыхание и передает ин-формацию в облачное хранилище, позволяя медсестрам оптимизировать необходимые процедуры — скажем, пере-ворачивание лежачих больных.

Другие стартапы (к примеру, Scanadu Scout) позволяют самостоятельно собирать важную информацию — в том числе ЭКГ, уровень сахара в крови и многое другое — с помо-щью специальных сенсоров и приложений для смартфонов. Кроме того, продвинутые алгоритмы анализа долгосрочных данных помогают своевременно обнаружить проблемы, которые плохо выявляются при обычной диагностике.

Разумеется, все это — лишь капля в море проектов цифровой медицины: только за 2012 год было объявлено о запуске нескольких сотен подобных стартапов в США. Не отстают и крупные корпорации: в июне этого года компания General Electric объявила, что вложит более $2 млрд в этот сегмент — в основном в проекты, специ-ализирующиеся на сборе, обработке и анализе «больших данных». По оценкам компании Rock Health, эти цифры — лишь начало бума: в 2013-м венчурные рекорды не-пременно обновят.

Прирост венчурных инвестиций в основных сегментах медицинского рынка США в 2012 году

41%Информационные

системы

26%Персональные

устройства и сенсоры

19%Электронные

мединские карты

14%Менеджмент

Доля венчурных инвестиций в различные сегменты цифровой медицины в 2012 году

Источник: Rock Health

Все сегменты

Программное обеспечение

Цифровая медицина

Биотехнологии

Медицинские устройства

-15%

-13%

10%

46%

-10%

БЖ


У спех лечения диабета напрямую зависит от того, насколько пациент сам осознает ответствен-ность за свое здоровье. Больной вынужден постоянно измерять сахар в крови, высчиты-вать дозу инсулина, вводить препарат, следить

за питанием. Все это — составляющие так называемого дневника самоконтроля, который ежедневно заполняется диабетиком. «НормаСахар» предоставляет пациентам возможность заносить данные не на бумагу, а в систему, к которой имеет доступ лечащий врач. Посмотрев на них, врач может оперативно дать консультацию и подкоррек-тировать схему лечения.

«Эндокринологам действительно не всегда обязательно встречаться с пациентами в клинике, — говорит Александр Подгребельный, — достаточно просто быть с ними на свя-зи. Поэтому у каждого хорошего специалиста телефон постоянно буквально разрывается». В этом смысле сервис «НормаСахар» способен облегчить жизнь и тем и другим, играя роль связующего звена, не исключая, впрочем, и оч-ных консультаций.

нАйТи СВОЕ МЕСТО Идея запустить специальный мобильный сервис

для больных диабетом пришла в голову практикующему эндокринологу Александру Подгребельному еще в 2005 году. Но тогда денег на это не нашлось, да и развитие

мобильных технологий в тот момент еще не позволяло реализовать замысел.

Все сложилось в 2011-м. Подгребельный смог привлечь первые инвестиции на разработку сервиса от стартап-ак-селератора «Главстарт» — $100 тыс. В дополнение к этой сумме в начале 2012 года он получил грант Microsoft Seed Fund в размере $50 тыс.

Объясняя свое решение о вложении средств в меди-цинский стартап, руководитель «Главстарта» Аркадий Морейнис называет три причины: цинизм, доброту и веру. «Цинизм, — объясняет он, — потому что в России больных диабетом от 6 до 9 процентов: это большой рынок. Диабет неизлечим, и пациентам обязательно нужна оперативная связь с врачами, иначе осложнения проявятся очень быстро. Доброта — потому что это сервис, который реально спасает жизни. Американская статистика говорит о том, что люди, регулярно использующие подобные сервисы, на 25% реже посещают лечащих врачей. А еще была вера в автора проекта: он действующий врач-эндокринолог, который на самом деле понимает, что нужно врачам и пациентам. Никакому студенту или программисту я бы на подобный сервис денег не дал». Морейнис, стоит сказать, и по сей день продолжает поддерживать стартап, оставаясь его со-учредителем и акционером.

Проектам, подобным «НормаСахару», уготована особая ниша на рынке. Она, как правило, неинтересна крупным

Управа на болезнь Яна Аржанова

Сахарный диабет — заболевание уникальное. Не излечимое полностью, зато поддающееся «менеджменту»: управлять диабетом учат каждого заболевшего. А значит, это область медицины, где необходимость ИТ-решений давно назрела, считает идеолог проекта «НормаСахар» Александр Подгребельный. Сегодня его сервис помогает врачам дистанционно отслеживать состояние больных сахарным диабетом 1 или 2 типа в режиме реального времени, а пациентам — контролировать заболевание и получать жизненно важные рекомендации через смартфон.

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М


фармацевтическим компаниям, не требует больших денег, глобальных инноваций и исследований. В то же время это весьма сложная и проблемная ниша, связанная не с про-дажами, а с постоянным взаимодействием с пациентами. Опыт импорта медицинского оборудования, который имелся у Александра Погребельного, показал, что даже для такого направления медицинского бизнеса нужна как минимум процедура регистрации в России, отнимающая не менее полугода. «А если делать что-то принципиально новое и доказывать при этом окружающим, что оно ра-ботает, то потребуются явно не стартаперские деньги, — уверяет создатель «НормаСахара». — Это серьезный бизнес и большие инвестиции. Поэтому таких нишевых стартапов в медицине, как у нас, много не придумаешь».

ПРинЦиП СТАБилЬнОСТи Сложная часть работы, с которой столкнулась команда

медицинского проекта, заключалась в создании базы про-дуктов питания для диабетиков. Приходилось обходить большие супермаркеты, незаметно от работников фотогра-фировать полки с товаром, некоторые продукты взвешивать, высчитывать данные в пересчете на штуки и упаковки. Использовались также и доступные открытые базы. Это очень кропотливая, но чрезвычайно важная работа. Ее ре-зультат — появление информации, необходимой для вы-нужденных сидеть на диете пациентов. Чем тщательнее

подсчет углеводов и количества еды, тем точнее определение дозы инсулина для компенсации. Не зря в диабетологии принято учить пациентов правильно определять содержа-ние углеводов с помощью таблиц хлебных единиц (одна ХЕ —количество продукта с 10–12 г углеводов). Диабетики с многолетним стажем со временем делают это на глаз. Без таких знаний в принципе невозможно управлять диабетом.

Пока удалось набить в базу только 2,5 тыс. продуктов, готово к публикации еще 7,5 тыс. наименований. Александр Подгребельный морально готовит себя к тому, что такая работа будет вестись постоянно, по возможности с участием самих пациентов. «В случае если человек не находит у нас того продукта, который покупает, он может сфотографи-ровать упаковку, отправить изображение нам, а мы уже занесем его в систему», — говорит создатель «НормаСахара».

у практикующего эндокринолога телефон обычно разрывается от звонков пациентов. Своим проектом «НормаСахар» Александр Погребельный решил поставить на качественно новый уровень процесс взаимодействия между диабетиком и его лечащим врачом. И заработать на этом


В настоящее время Подгребельный ставит ос-новной своей задачей запуск сервиса в широкомас-штабную коммерческую эксплуатацию. Принцип монетизации у «НормаСахара» предельно прост. Есть два тарифа — «Разовый» и «Безлимитный». В первом случае однократная врачебная консуль-тация обойдется диабетику в 800 рублей, во вто-ром — за неограниченное количество консультаций в месяц придется заплатить 8 тыс. «Все опции, кроме консультации врача, бесплатны для поль-зователя, — уточняет Подгребельный. — Я считаю, что работа любого специалиста должна оплачивать-ся. Более того, оплата консультаций — это стабили-зирующий фактор в системе, благодаря которому пациент четче формулирует свои вопросы, а врач ответственнее относится к запросу, понимая, что за это он получает деньги».

Количество зарегистрированных пользовате-лей сегодня составляет 4 тыс. человек. Врачей пока только 14, но основатель «НормаСахара»

обещает, что по завершении в бли-жайшее время процесса оформления документов для сотрудничества в си-стеме появятся еще 200 специали-стов. Ожидается, что к новому году все зарегистрированные в системе диа-бетологи и диетологи будут активно привлекать в «НормаСахар» своих па-циентов и активно же консультировать их за пределами клиник.

Разумеется, бизнес-идея Александра Подгребельного вовсе не уникальна. Независимая экспертная организация по оценке медицинских исследований Cochrane Library несколько месяцев на-зад представила обзор результатов 16 исследований с участием почти 3,6 тыс. больных диабетом 2 типа, которые пользуются мобильными устройствами и различными ИТ-сервисами для диа-бетиков. Специалистов организации больше интересовал медицинский аспект, однако попутно они высветили и конкурентную ситуацию. Сервисов на мировом рынке множество, однако решения digital health для диабети-ков только в нескольких случаях про-демонстрировали продолжительный положительный эффект. «Все-таки эффективный самоконтроль — это сложная проблема, которая требует изменений во многих аспектах жизни больных», — прокомментировал ве-дущий научный сотрудник Cochrane Library Кингшук Пэл. А значит, не всем сервисам удается призвать пользова-телей к самоконтролю — функциона-лом, простотой использования, удоб-ством интерфейса и т. д. Из множества систем эксперты выделили Omada

Health, Ginger.io и Glooko. Все три проекта очень привлекательны и для инвесторов. Например, Ginger.io финансируют пять солидных фондов, включая True Ventures и TechStars, а Glooko числит в своем внушительном списке инвесторов вице-президента компании Google и одного из «отцов» интернета — Винта Сёрфа.

Во всем мире диабетом страдают 347 млн людей (данные Cochrane Library), и на стартаперов эта цифра действует магически. Сервисы множатся из года в год, но качество большинства из них, к со-жалению, оставляет желать лучшего.

«Сегодня в любой продвинутой стране запуска-ются подобные сервисы, — рассказывает Александр Подгребельный. — За рубежом инициатива чаще всего идет от клиник, и со временем такие проекты становятся отдельным бизнесом. Это современный тренд эндокринологии. Только комбинация очного лечения с дистанционным позволит улучшить дол-госрочный прогноз по снижению инвалидизации

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М

Модель монетизации у сервиса «НормаСахар» самая распространенная в последнее время — «фримиум»: все опции бесплатны для пользователя, за исключением консультаций специалистов. Сейчас в системе зарегистрированы 4 тыс. пациентов и 14 врачей, но стартаперы рассчитывают на лавинообразный рост аудитории


пациентов, снизить затраты страховых компаний и государства на лечение людей с сахарным диабе-том. Согласитесь: лечить отслойку сетчатки гораздо дороже, чем проводить компенсацию осложнений. Эндокринологи уже давно пришли к пониманию, что дистанционное лечение диабета необходимо. И мне приятно осознавать, что наш проект вписы-вается в этот глобальный тренд».

В тесном сотрудничестве с программистами эндокринологу Александру Подгребельному уда-лось создать сервис, реагирующий на ввод данных пациентов и тем самым оказывающий реальную помощь. Больному достаточно ввести показатель сахара в крови, и система на основе рассчитанных коэффициентов сама определит необходимую для него дозу инсулина. Считать в уме ничего не нужно. «Исследования показали, что готовности вести дневник самоконтроля хватает только на месяц, — говорит Подгребельный. — Поэтому, разрабатывая сервис и приложе-ние, мы ставили перед собой конкретную медицинскую цель — сделать для пациентов заполнение дневника максимально удоб-ным и понятным». Сохраненные в профиле данные автоматически становятся доступны лечащему врачу. Больной постоянно полу-чает обратную связь, что очень важно: это стимулирует его продолжать рассчитывать углеводы, вести контроль уровня сахара в крови, следить за своим весом.

Будучи методом наблюдения, а не ле-чения, «НормаСахар» все же, как и любой новый препарат, требует проверки. Первые результаты клинического исследования сервиса, проведенные в Морозовской дет-ской городской клинической больнице и в НИИ акушерства и гинекологии им. Отта, были недавно представлены на VI Всероссийском диабетологическом кон-грессе перед научной аудиторией и практи-кующими специалистами. Сервис для диабетиков, по словам Александра Подгребельного, получил одобрение и поддержку коллег. Для него это осо-бенно важно: идеолог «НормаСахара» хочет, чтобы у его продукта была прежде всего надежная научная основа.

«ЗАЗЕМлЕниЕ» ЦиФРы Среди 14 врачей, работающих в системе

«НормаСахар», есть специалисты из Казахстана и с Украины. Так что фактически сервис уже вы-шел на международный рынок. «Конечно, рынок СНГ не такой объемный, как российский, но там живут русскоговорящие пациенты, которые с удо-вольствием пользуются сервисом», — рассказывает Александр Подгребельный. В основе системы — единый для всего мира алгоритм для лечения диабета, который может использоваться и на дру-гих зарубежных рынках. Тем не менее экспансия ограничена изначально: в тех странах, где страховая

медицина не позволяет напрямую работать с вра-чами, «НормаСахар» вряд ли принесет пользу. «В таком случае, — говорит основатель сервиса, — нам либо понадобится помощь инвесторов, которые привлекут в проект тех, кто работает со страховы-ми компаниями, либо мы просто будем выходить на рынки, похожие на российский, где нет строго действующей страховой медицины».

Андрей Зотов, управляющий партнер компании ADJ Consulting, считает, что отечественный рынок еще недостаточно готов к развитию цифровой ме-дицины. «Само по себе оказание дистанционной медицинской услуги еще не означает наличия цифровой медицины, — уверяет он. — Да, Россия готова, мы немало продуктов делаем с точки зрения практической, сервисной медицины. Мы видим попытки использовать онлайновый доступ к ком-

петенциям. Но такой медицине необходимо соци-альное доверие, а на то, чтобы оно сформировалось, требуется время. Люди сначала должны принять идею — и только потом начать ею пользоваться. «Был у нас проект «Кнопка жизни», но он не по-шел, — говорит Андрей Зотов. — Почему? Потому что нет социального доверия, нет инфраструктуры поддержки, которая, по сути, предполагает создание полномасштабной клиники. Выходит, что подобный проект может осуществить тот, кто такую клини-ку уже имеет. Цифровые медицинские проекты с активным использованием интернета являются в полной мере услугой только тогда, когда закан-чиваются «на земле» — в клинике или больнице».

У «НормаСахара», похоже, есть все шансы на то, чтобы заслужить социальное доверие. Сервис на-строен на взаимодействие и с врачами, и с клини-ками. Для пациентов-диабетиков, серьезно отно-сящихся к своему здоровью, такая интеграция важна.

Во всем мире — 347 млн больных сахарным диабетом, и на стартаперов эта цифра действует магически: большому рынку необходимы качественные решения его проблем. Онлайн-сервисы для диабетиков множатся из года в года, однако внимание инвесторов получают далеко не все

БЖ


Первые образцы универсальной персональной системы диагностики здоровья один из осно-вателей компании Максим Яцковский рас-считывает получить только в будущем году, но по дороге к созданию прототипа его команда

уже успела выиграть конкурс «Сколково MD» на лучшую концепцию мобильного диагностического устройства. По словам руководителя ИТ-кластера наукограда Альберта Ефимова, разработчики предложили сбалансированное решение, основанное на существующих методах диагности-ки (таких как измерение давления, уровня сахара в крови и т. д.), а также на новых разработках. Так, уже некоторое время «ФРУКТ МД» консультирует российские компании, разрабатывающие диагностические устройства узкой спе-циализации — портативный газоанализатор, способный выявлять риск заболевания гастритом и язвой желудка, а также биорадар, умеющий считывать на расстоянии ча-стоту сердцебиения и дыхания. Все эти полезные функции в дальнейшем также можно будет интегрировать в единую систему мониторинга здоровья.

Как объясняет Ефимов, этот продукт компании не столько прибор, сколько интеграционная платформа, способная объединить разработки других фирм в области биосенсоров. Это немаловажный момент — если учитывать, например, что в области медицинского приборостроения с западными разработками довольно сложно конкурировать. Гораздо умнее — «возглавить процесс», то есть начать встраивать готовые решения (в том числе поступающие от конкурентов) в собственную систему. Для этого «ФРУКТ МД» и создает свою платформу — домашний хаб (к нему подключаются

различные диагностические устройства), работающий в связке с удаленным сервером, который отвечает за сбор и анализ поступающей информации с замерами пациента. Единственное, что потребуется от человека, — регулярно эти замеры производить.

«ФРУКТ МД» создали несколько специалистов, уча-ствовавших в работе международной науч-ной ассоциации FRUCT1. «Зарегистрировать свою компанию понадобилось для того, чтобы стать резидентом Сколкова и продолжить заниматься проектом, — объясняет Максим Яцковский. — Но если честно, такой статус для меня как человека, которому ближе на-учная среда, пока непривычен».

Сейчас российский стартап находится в ожи-дании гранта: за победу в конкурсе компания должна получить 9 млн рублей. И если все пой-дет по плану, в 2014 году разработчики начнут осваивать сегмент B2B — возьмутся за внедре-ние продукта в московских больницах. А через год компания рассчитывает попробовать свои силы на рынке B2B: Максим Яцковский уверен, что вместе со средним классом в России уже появился класс «ответственных пациентов», готовых вкладываться в передовые разработ-ки, чтобы заботиться о собственном здоровье не выходя из дома. Тем более что в отдаленной перспективе дома должны стать «умными» — такими, куда «умные» системы диагностики впишутся как нельзя лучше.

Неклинический

случайНаталья Ульянова

В компании «ФруКТ МД» планируют разгрузить врачей от рутинной работы, а больницы — от пациентов. устройство, которым сейчас занимаются разработчики, сможет дистанционно следить за самочувствием человека не хуже, чем медработники. И если что-то не так — сразу же в автоматическом режиме сообщать об этом лечащему врачу.

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М

1Аббр

евиа

тура

пер

евод

ится

с а

нгл.

как

«Ф

инск

о-ро

ссий

ское

ун

ивер

сите

тско

е со

труд

ниче

ство

в с

фере

теле

комм

уник

аций

». Ас

соци

ация

был

а со

здан

а в

2007

году

для

раз

вити

я ст

уден

ческ

их с

тарт

апов

в

ИТ-

сфер

е; о

дин

из и

ници

атор

ов —

Сер

гей

Бала

ндин

, на

тот м

омен

т ру

ково

дите

ль R

&D N

okia

и N

okia

Siem

ens N

etwo

rks в

рос

сии

и СН

Г.


В перспективной нише, облюбованной стартапом, уже имеются конкуренты. Например, в прошлом году на российском рынке появилось портативное устройство, считывающее состояние человека. Ростовское ВНИИ «Градиент» выпустило браслет, который, по словам разработчиков, диагностирует состояние здоровья че-ловека и с помощью встроенного в него чипа МТС со-общает о критических ситуациях в диспетчерский пункт. Конкурирующее техническое решение? Эти разработки находятся в разных плоскостях, уточняет Альберт Ефимов: ростовский продукт представляет собой мобильную систе-му «экстренной кнопки», оснащенную датчиком падения и системой связи с диспетчерским центром. «Ни о какой автоматизированной диагностике тут речи пока не идет, — говорит Ефимов. — Кроме того, разработка «ФРУКТ МД» предназначена в первую очередь для диагностики на дому и отслеживания состояния здоровья — а это принципиально иная ниша. Прямого пересечения продуктов нет. Возможно, в будущем функциональные свойства разработок станут ближе друг к другу, но об этом еще рано говорить».

Разработка «ФРУКТ МД» пока находится на стадии, когда стартаперы еще окончательно не определились, как будет выглядеть продукт «в железе»: формфактором занимаются партнеры компании. Команда «ФРУКТ МД» отвечает за содержание — программную часть, передачу и обработку данных. Пока ясно одно: универсальная диа-

гностика пациента не означает, что устройство обязатель-но должно быть «монолитным». «Не все датчики можно объединить физически в одном устройстве, — объясняет Максим Яцковский. — Да это и не нужно. Человеку, ко-торый страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями, вовсе не обязательно регулярно измерять уровень сахара в своей крови».

Несмотря на то что формфактора пока нет, рынок для системы удаленной диагностики пациентов отчет-ливо прощупывается. У только что зарегистрированной компании уже есть предварительные договоренности с несколькими московскими клиниками, а параллельно ве-дутся переговоры с финскими лечебными учреждениями — «по линии» финских членов ассоциации FRUCT. «На рынке медицинских услуг Финляндии довольно много сегментов, в которых задействована мобильная медицина, — объяс-няет Яцковский. — К примеру, там работает программа,

удобный домашний хаб, к которому можно подключать различные диагностические устройства, чтобы вести мониторинг здоровья обитателей дома, — цель Максима яцковского и команды разработчиков из «ФруКТ МД»


рассчитанная на больных диабетом детей, разви-та сеть так называемых ассистанских компаний, которые обслуживают пожилых людей. Игроков даже на глобальном рынке мобильной медицины пока не много, притом что спрос на дистанционную диагностику пациентов растет — вместе с ценой на медицинские услуги. Дело в том, что каждый день, проведенный пациентом в стационаре, слиш-ком дорого обходится для страховых компаний, а в некоторых странах даже влияет на репутацию больниц. Так, в Голландии проводится ежегодный рейтинг лечебных учреждений, где главным кри-терием оценки эффективности больницы является количество дней, которые пациент там проводит. Чем меньше, тем лучше для больницы».

иСТОРия БОлЕЗниМаксим Яцковский «заболел» мобильной меди-

циной около десяти лет назад. В 2004 году выпуск-ник МТУСИ начал работать программистом в стенах лечебно-диагностического центра Министерства внешних экономических связей. «Так получилось, — рассказывает Максим, — что вместе со мной труди-лись люди, которые, как и я, в силу технического образования очень интересовались различными гаджетами. При этом было очень интересно попро-бовать применить новые технологии в медицине. Нам повезло: главный врач поликлиники очень поддерживал новые разработки. Так что у нас по-явилась возможность проводить исследования, не имевшие отношения к непосредственным долж-ностным обязанностям, в рабочее время».

Эксперименты пошли еще быстрее, когда в России появились первые смартфоны. Несколько устройств тут же на собственные деньги купили

энтузиасты, ведь в телефонах нового поколения уже был необходимый интерфейс: Максим написал с коллегами программу для смартфона, позволяю-щую воспринимать сигналы медицинской техники, и приступил к клиническим испытаниям. «Начали с обработки данных измерения давления, — вспо-минает разработчик. — В то время тонометр был единственным электронным прибором, который

можно было достать. В итоге пациенты клиники измеряли давление по своему графику, смартфон считывал сигнал и передавал данные врачу».

Техническое творчество все чаще пересекалось с маркетинговыми наблюдениями, ведь с каж-дым разом изобретатели все больше понимали, в чем практическая польза их экспериментов. Так, опытным путем выяснилось, что, диагностируя пациентов в автоматическом режиме, врач полу-чает намного более достоверную информацию, чем когда по старинке использует разграфленный листочек для самостоятельных записей больного. Такие наблюдения в дальнейшем подкрепились исследованиями. «Не так давно немцы выяснили, что половина данных, которые пациенты вносят вручную, ими искажается — случайно или наме-ренно, — говорит Яцковский. — Люди, например, занижают давление, чтобы скрыть от работодателя свою профнепригодность по состоянию здоровья. Либо, напротив, повышают его — в расчете на полу-чение инвалидности. Поручиться за достоверность данных, записанных вручную, невозможно».

От разработок на несколько лет отвлек финансо-вый кризис. Максим Яцковский вернулся к иссле-дованиям в 2010 году, после того как познакомился с членами ассоциации FRUCT, которая представляет собой своеобразный «бизнес-инкубатор», разне-сенный территориально. Здесь же он обнаружил несколько единомышленников, также работав-ших в области мобильной медицины. В общем, все сложилось.

КОнСЕРВАТиВный ПРОГнОЗНесмотря на то что сейчас дела у проекта идут

в гору, сложно не заметить, что уровень инфор-матизации здравоохранения России все-таки еще находится у подножия этой горы.

По мнению Яцковского, основную причину медленного внедрения новых технологий в медицину лучше всего иллюстрирует исследование PwC, про-веденное в 2010 году. Судя по данным компании, Россия находится на особом счету. С одной стороны, у нас наиболь-шее количество врачей на душу населе-ния в сравнении с развитыми странами, с другой — чрезвычайно низкие зарпла-ты медицинского персонала. «Между тем никакая новая технология никогда не сможет конкурировать с низкими зарплатами, — делает неожиданный

вывод Максим. — Потребность в мобильной ме-дицине во всем мире возникает вместе с необхо-димостью снижать себестоимость медицинских услуг, которые в развитых странах очень дороги. Россия же в наследство от СССР получила огромное количество кадров, низкие зарплаты и довольно средний уровень квалификации врачей». С другой стороны, размышляет Яцковский, и менталитет на-

Ци

ФРО

ВАя

МЕД

иЦ

ин

АТЕ

ХнО

ДРО

М

Пока в россии можно по пальцам пересчитать клиники, инфраструктура которых готова к тому, чтобы использовать удаленную диагностику пациентов. Но за этим — будущее


родонаселения в России тоже особенный. И дело даже не в здоровом консерватизме. Особенность в том, что к терапевту в России не всегда идут за рецептами. Очень часто — за «терапевтической беседой», которая выступает важной частью жизни — прежде всего для пожилых людей. Это общение до-рогого стоит: его не заменит никакое, даже самое эффективное ИТ-решение. Впрочем, сами врачи большей частью тоже не склон-ны пропагандировать новую медицинскую парадигму. С одной стороны, они с трудом привыкают к тому, что медтехника все боль-ше перетекает в быт. Так, если электронный тонометр врачи уже успели принять, то, на-пример, кардиограмма, полученная дома с помощью двух электродов, а не классических «двенадцати отведений», до сих пор вызывает скептическую улыбку специалистов. С другой стороны, врачи не могут не чувствовать измене-

ний — и происходящее не может их не беспокоить.«Распространение медицинских гаджетов и ин-

форматизация общества делают врачей все более «уязвимыми» со стороны пациентов, — рассуждает Максим Яцковский. — Простой пример: врач выпи-сал таблетки; пациент набирает название в Google и обнаруживает, что у лекарства куча побочных эффектов, притом что есть другие таблетки — более эффективные и менее дорогие. Возможно, врач не-давно проходил курсы повышения квалификации, но все забыл и вдобавок не пользуется интернетом. Таким образом, он оказывается в заведомо про-игрышной ситуации. Если еще двадцать лет назад пациенты делали то, что сказал врач (ведь специ-альную литературу было не найти), то сейчас инфор-мация становится все ближе к пациентам, которые к тому же мотивированы больше, чем врачи. В итоге вторые не успевают за первыми, проигрывая еще на старте — потеряв около десяти лет на получение образования, в то время как знания устаревают все быстрее».

Об этом феномене хорошо написал американский врач, профессор геномики Исследовательского ин-ститута Скриппса Эрик Топол в книге «Творческое

разрушение медицины. Как цифровая революция улуч-шит систему здравоохранения»2, в которой прогнозирует, что в скором времени люди будут проходить общее меди-цинское обследование вне стен поликлиники, с помощью собственных смартфонов.

Очевидно, что результат подспудной борьбы врачей за элитарность своей профессии предсказуем. Впрочем, за границей вектор изменений задают частные клиники и страховые компании. В России — скорее представители среднего класса, которые привыкли пользоваться всевоз-можными гаджетами и располагают средствами для того, чтобы следить за своим здоровьем всеми передовыми методами. Пока в России можно по пальцам пересчитать клиники, инфраструктура которых готова к тому, чтобы использовать удаленную диагностику пациента. В первую очередь это крупные лечебные центры (такие как НИИ скорой помощи имени Склифосовского), а также частные клиники, где используют сложные программные продук-ты. Прежде всего — «электронную карту», позволяющую накапливать в автоматическом режиме историю болезни пациента. Что касается общей медицины, в целом она пока далека от этого.

Зато если задуманная Минздравом структура электрон-ных сервисов когда-нибудь будет построена, решение «ФРУКТ МД», по мнению экспертов, в нее легко впишется. Все-таки Максим Яцковский не зря все эти годы писал программы для медицинских учреждений и многое знает изнутри.

Стратегия стартаперов из «ФруКТ МД» — не конкурировать с другими в области создания биосенсоров, а разработать интеграционную платформу, к которой могли бы подключаться в том числе и устройства конкурентов

2To

pol E

ric. T

he C

reat

ive D

istru

ctio

n of

Med

icine

. How

the

Digi

tal R

evol

utio

n W

ill Cr

eate

Bet

ter H

ealth

care

. — N

ew Yo

rk, 2

012

БЖ


НОУ‑

хАУ

ГАДЖЕТ

Домашний синоптик

Устройство, придуманное фран-цузами, состоит из двух блоков ци-линдрической формы в алюминие-вом корпусе. Первый предназначен для наблюдения за погодой вне по-мещения, второй — внутри. Станция умеет определять не только тем-пературу и атмосферное давление, но и уровень влажности, освещения, шума, а также степень загрязненно-сти воздуха. Все данные она пере-дает по беспроводному соединению на устройство пользователя, где уста-новлено соответствующее программ-ное обеспечение. Станция обучаема: она соотносит реальную погоду с про-гнозами синоптиков и со временем начинает их корректировать, повышая достоверность. На инвестиции, полу-ченные от независимых венчурных инвесторов и Французского нацио-нального фонда цифрового сообще-ства, компания добавит к функционалу станции возможность определять силу и направление ветра и дождя, а также дополнительные модули для подроб-ного анализа воздуха в помещении. Стоимость одной станции в онлайн-ма-газине Amazon.com составляет $179.

Компания пока не раскрывает, на-сколько успешно идут продажи устрой-ства, однако сообщает, что среди по-купателей — жители 105 стран мира. Генеральный директор Netatmo Фред Поттер утверждает, что спрос на персо-нальные метеостанции уверенно растет и компания ожидает бума продаж в бли-жайшее время. Инвестиции пришлись очень кстати: с их помощью Netatmo рассчитывает не только усовершен-

ствовать продукт, но и развить каналы дистрибуции. Особые надежды Поттер возлагает на азиатский рынок, извест-

ный своим пристрастием к «умной» домашней электронике и вниманием к проблемам экологии.

Шутка о том, что самый точный прогноз погоды — прогноз за вчерашний день, вопреки совершенствованию метеосистем, так и не устаревает. Впрочем, парижская компания Netatmo пытается развеять стереотип о никудышних синоптиках. Прошлой осенью она запустила в производство персональные метеостанции, которые передают всю информацию о погодных условиях прямо на компьютер, планшет или смартфон. А в начале июня компания получила 4,5 млн евро инвестиций на создание дополнительных модулей.

Персонализация устройств добралась и до метеорологии: на рынке появились домашние метеостанции ценою менее двухсот долларов, которые способны поспорить в точности

прогнозов с профессиональными метеорологами


НОУ‑

хАУ

БЕЗОПАСНОСТЬ

Запрет на огоньРазработчики предлагают встраивать

в огнестрельное оружие процессор, сенсор и сим-карту (точно такую же, как в мобильном телефоне). Таким образом пистолет или винтовка получает встро-енную систему сигнализации, которая срабатывает, если оружие сдвинули или взяли в руки без ведома владельца: сиг-нал об этом отправляется на его телефон или в полицию. Причем не важно, кто это сделал: злоумышленник, проникший в дом, или, например, заигравшийся ре-бенок. В любом случае владелец может удаленно заблокировать срабатывание спускового крючка и не допустить того, чтобы оружием воспользовались, а по-лиция — отправить патруль на место происшествия. Технология также по-зволяет с помощью сервиса геолокации проследить путь оружия в случае его кражи. Разработчики подстраховались и от нежелательного доступа к мобиль-ному телефону посторонних лиц: вход в приложение, позволяющее дистанци-онно контролировать оружие, возможен только по паролю.

Главная загвоздка на пути техно-логии к массовому потребителю — несогласие производителей менять свои модели оружия. Если Safety First примут в качестве стандарта, они вы-нуждены будут перестраивать произ-водственные линии для того, чтобы снабжать оружие слотом для сим-карты и сенсорами. По расчетам Yardarm, это прибавит около полусотни долларов к стоимости каждого ствола. Руководство Yardarm не рассчитывает на поддержку производителей, но на-деется задействовать политические рычаги. Если пролоббировать техно-логию удастся на законодательном уровне, компания может озолотить-ся. По данным американского Бюро по контролю над алкоголем, табаком и огнестрельным оружием, на руках

американцев сегодня находится более 200 млн единиц огнестрельного ору-жия, и его количество ежегодно увели-чивается на 4,5–5 миллионов. Однако прибыли придется подождать. Джим Скафф, вице-президент по маркетингу Yardarm, говорит, что технология будет готова к коммерческому применению

не раньше следующего года. Компания может и опоздать: конкурирующие разработки, позволяющие огнестрель-ному оружию опознавать хозяина по биометрическому строению руки, ведутся в Технологическом институте Нью-Джерси и в лабораториях немец-кой компании Unterfoehring.

Пока в США не стихают споры о свободном ношении оружия, калифорнийская компания Yardarm Technologies предложила свое решение проблемы. Она разработала технологию Safety First, которая дает возможность удаленно контролировать огнестрельное оружие. Осуществлять же удаленную стрельбу, подчеркивают производители, с помощью этой технологии невозможно.

Встроенный чип с сим-картой делает стрелковое оружие более контролируемым: пистолет, попавший в руки

злоумышленнику, может удаленно «дезактивировать» сам владелец или правоохранительные органы — и он просто

перестанет стрелять


НОУ‑

хАУ

ИНТЕРФЕЙС

Шаг в Матрицу

Надев специальную прошипованную обувь, игрок начинает двигаться: ходить, бегать, приседать, уклоняться от пре-пятствий, — а его виртуальный двойник делает то же самое в игровой реально-сти. Подошва обуви оснащена акселе-

рометрами и магнитометрами, которые отслеживают направление и интенсив-ность движения, а шипы и специальный пояс уберегают игрока от падения.

Разработчики утверждают, что Omni можно использовать в любой игре, подразумевающей вид от первого лица и интенсивную ходьбу. То есть, в отличие от популярных контролле-ров Kinect и Wii, платформа не тре-бует выпуска специализированных игр. Кроме того, она вполне компак-тна, легко разбирается и может хра-ниться, например, в платяном шкафу. Представители Virtuix говорят еще и о том, что с помощью Omni можно легко терять вес: несколько часов ак-тивной игры на платформе заменяют занятие в тренажерном зале. Однако главным плюсом остается цена: первые модели компания продала по $249, а сейчас предлагает ограниченную

серию по $429. Промышленный вы-пуск Omni еще не стартовал, но же-лающих обзавестись платформой уже немало: компания собрала необходи-мые для доработки 150 тысяч долларов на Kickstarter за три с половиной часа.

Скептики, впрочем, утверждают, что Omni — слишком нишевый про-дукт. Для того чтобы игроки получили максимально реалистичные ощущения, рано или поздно потребуется разра-ботка специальных игр для платформы и дополнительных контроллеров. Эти выпады Virtuix пока не комментирует. Однако компания уже объявила, что ра-ботает над целым набором устройств, совместимых с двигательной платфор-мой: шлемом с экраном, на который проецируется изображение игры, а так-же специальным бластером, который можно использовать в качестве игро-вого оружия.

Производители игровых консолей и контроллеров давно бьются над тем, как сделать игровую вселенную еще более реалистичной. Успехи Microsoft и Nintendo в этой области неоспоримы, но начинающая техасская компания Virtuix имеет все шансы превзойти технологических гигантов. Она разработала двигательную платформу Omni, с помощью которой геймеры могут имитировать действия героев и управлять ими в режиме реального времени.

Стартап, собравший деньги методом краудфандинга на Kickstarter, пытается составить конкуренцию

крупным производителям игровых консолей

с помощью контроллера собственной разработки.

«Фишка» устройства в том, что оно не требует выпуска

специальных игр


НОУ‑

хАУ

УМНЫЙ ДОМ

Язык жестовПрименяя источники беспроводного

соединения, технология WiSee может распознавать жесты и направлять сиг-налы к контролируемым устройствам — выключателям света, телевизору, кон-диционеру и т. д. Другими словами, внедрив эту технологию в «умный» дом, можно щелкнуть пальцами в ванной комнате — и приглушить свет в спальне, махнуть слева направо — и прибавить громкость телевизора. Для того чтобы предотвратить случаи, когда система примет за команду случайный жест, тре-буется повторить одно и то же несколь-ко раз или использовать комбинацию движений. WiSee была протестирована в офисном помещении и обычной квар-тире — и везде продемонстрировала неплохие результаты: система научилась распознавать девять жестов с точностью в 94%.

В основе технологии лежит эффект Доплера — изменение частоты и длины

волн, вызванное движением их источ-ника. Как только пользователь начинает двигать рукой, ногой или всем телом, он вызывает изменение в частоте сигна-

ла Wi-Fi. Несмотря на то что изменение это очень небольшое, его можно за-регистрировать — и интерпретировать как команду. Разные типы движений вы-зывают различные изменения частоты волн, а если использовать несколько антенн, «настроенных» на разных людей, то можно одновременно отслеживать движения группы движущихся. В на-стоящее время WiSee может определять жесты пяти человек, не путая их между собой.

Коммерческое будущее технологии пока остается под вопросом: не ис-ключено, что все разработки откроют для научного сообщества. Руководитель исследовательской группы профессор Шиям Голлакота утверждает, что WiSee в будущем сможет найти применение в любом месте, где есть управляемый движением элемент и Wi-Fi, — от част-ных квартир и офисов до общественного транспорта.

Контроллеры с распознаванием 3D-жестов — не редкость, но работают они обычно в паре с камерой для распознавания образов. Это дорого и неэффективно: невозможно, скажем, определить жест из соседней комнаты или если камера чем-то загорожена. Команда ученых из Вашингтонского университета компьютерных наук начала работать над технологией, которая позволяет обойтись без камеры и любых дополнительных устройств, используя лишь обычные сигналы от роутера Wi-Fi.

Зачем человеку дома пульты и кнопки? Управляйте

всем чем угодно жестами! Доказано практической разработкой: изменения в частоте сигнала Wi-Fi, которые происходят при жестикуляции (несмотря

на всю их малость), можно регистрировать

и интерпретировать. Даешь интерфейс жестов!


Как заявляют разработчики, они за-ново изобрели облако, превратив его в некий гибрид технологии, которую используют Dropbox и Google Drive, и пиринговых сетей. Вместо того чтобы концентрироваться на одном центре обработки данных, компания создала множество небольших персональных дата-центров — коробочных хранилищ, доступных конечным пользователям. Каждая такая коробка имеет жесткий диск объемом в 2 Тб, подсоединена к локальной сети и может использо-ваться как виртуальное хранилище. За ежемесячную плату в десять долла-ров пользователь имеет доступ к про-странству в 1 Тб (что, кстати, в десять раз больше, чем предлагает за те же день-ги Dropbox). Остальное используется для того, чтобы сделать копию данных «на всякий случай». Затем зашифро-ванные копии данных «раскидываются» по другим коробкам, что минимизирует вероятность их потери. Даже если ваше персональное хранилище украли или сломали, восстановление файлов займет пару минут.

Подобные коробки-хранилища ком-пания планирует разместить по всей Америке, а в дальнейшем создать гигант-

скую сеть по всему миру. Разработчики уповают на то, что смогут предложить более дешевый, надежный и быстрый облачный сервис. Подключившись напрямую к персональному храни-лищу через USB-порт, пользователь может скачивать или закачивать фай-лы в облако в несколько раз быстрее, чем предлагают конкуренты. Впрочем, с коробками можно работать, как с обычным облаком: удаленно, через веб-браузер или мобильное устройство. Скорость при этом будет зависеть только от интернет-соединения.

Проекту Space Monkey еще пред-стоит доказать свою жизнеспособность: возможно, через пять лет компания не сможет никого удивить объемами виртуального хранилища в 1 Тб и скоро-стями передачи данных. Однако опреде-ленный кредит доверия она уже полу-

чила, собрав на платформе Kickstarter $300 тыс. вместо запрошенной изна-чально сотни тысяч.

НОУ‑

хАУ

ИТ

Голова в облаках

Хранить данные в облаке уже стало привычкой и для бизнеса, и для частных пользователей. Но виртуальные хранилища, как и жесткие диски, время от времени подводят. Прошлогодний ураган «Сэнди», к примеру, задел дата-центр на Манхэттене, вызвав сбои в работе ряда крупных новостных издательств. Американская компания Space Monkey попыталась решить проблему излишне централизованных хранилищ.

Большие облачные хранилища данных все-

таки уязвимы, что доказали ураганы и другие стихийные

бедствия. Проект Space Monkey тоже предлагает

облако. Только очень «перистое» — сеть

из небольших хранилищ данных, покрывающую всю

страну


НОУ‑

хАУ

ЧИПЫ

Мал золотник

Будучи одним из старейших произ-водителей полупроводниковых компо-нентов, Freescale Semiconductor недавно выпустила предсерийный образец микро-чипа Kinetis KL02, который вполне можно именовать самым крошечным компьюте-ром в мире. Точнее, базой для компью-тера: в контроллере размером 1,9х2,0 мм есть и процессор, и память, и периферий-ные устройства. Тестирование показало вдвое более высокую производитель-ность процессора, чем у аналогов. При этом для работы KL02 требуется мини-мальное количество энергии — в шесть раз меньшее, чем для существующих на рынке микроконтроллеров. Чип устой-чив к температурным перепадам и вы-держивает диапазон от -40 до +85 °C.

Крошечная микросхема открывает со-вершенно новые горизонты для создания «умных» вещей. На основе чипа может возникнуть целый ряд высокопроизво-

дительных микроустройств — от датчиков качества воды в трубах до микроскопи-ческих медицинских приборов, которые нужно глотать для диагностики внутрен-них органов.

Что любопытно, компания не раскры-вает, в каких именно отраслях ей удалось добиться соглашений о сотрудничестве. Известно лишь о партнерстве с Scintera Networks, которая планирует использо-вать микросхему для создания менее энергоемких базовых станций сотовой связи. Весной Freescale начала поставки ознакомительных образцов ключевым заказчикам, а сейчас налаживает круп-носерийный выпуск микросхемы, чтобы запустить продажи к концу лета. Стоить чип будет около $0,75 за штуку.

Противоречия между производительностью процессов и емкостью батарей питания — пожалуй, самый главный барьер в развитии мобильных устройств. Американская компания Freescale Semiconductor вооружилась принципом «Магомеда и горы» и решила не совершенствовать батарею, а уменьшать потребности в энергии микроконтроллера.

Технических ограничений для превращения любых

вещей в «умные» все меньше: самый крошечный компьютер в мире (новый

микрочип от Freescale Semiconductor) имеет

физические размеры 1,9 на 2 мм и потребляет рекордно низкое количество энергии


Разработка браслета Smile SmartWatch велась четыре года и наконец вышла на финишную прямую. Созданный про-мышленный образец состоит из двух гибких цветных дисплеев на органи-ческих светодиодах. Благодаря отсут-ствию ремешков и гнущемуся материалу браслет легко можно надеть или снять, а также подогнать под размер руки. «Выключателем» энергии служит встро-енный акселерометр: дисплеи реагируют на подъем руки и поворот кисти, изме-няя подсветку. Smile SmartWatch может использоваться как смартфон, цифровые часы, персональный помощник, элек-тронный кошелек, развлекательно-игро-вой центр — и просто модное украше-ние с футуристическим дизайном. У него есть слот для сим-карты и контроллер Bluetooth, поэтому браслет можно ис-пользовать для звонков. Устройство имеет три камеры и операционную си-стему на ядре Linux, способную быстро обучаться и прогнозировать предпочте-ния пользователя. «Часы» смогут давать владельцу советы, на какой фильм стоит сходить сегодня или какой музыкаль-ный альбом купить в онлайн-магазине. Однако самое интересное — со време-нем устройство обзаведется модулем

Wi-Fi и микрочипом NFC, что даст воз-можность совершать бесконтактные платежи.

Средства на промышленный выпуск «часов будущего», как называют Smile SmartWatch разработчики, собираются с помощью краудфандинговой платфор-мы Indiegogo. За месяц до окончания кампании Emosmile удалось собрать лишь $22 тыс. из трехсот необходимых. Если релиз часов все-таки состоится (он намечен на октябрь), они станут одним из первых носимых гаджетов с открытой операционной системой. И, безусловно, самым универсальным: подобный набор функций по скром-ной ориентировочной цене в $380 не смогут обеспечить ни Apple с iWatch, ни знаменитые интеллектуальные часы

Pebble. Правда, неизвестно еще, какие новинки представят Sony и Samsung, тоже заинтересовавшиеся сегментом «суперчасов».

НОУ‑

хАУ

ГАДЖЕТ

Наручный интеллект

С подачи Google и Apple носимые гаджеты стали одним из главных трендов среди мобильных устройств: новости о появлении «умных» часов, браслетов физической активности, напульсников, наушников и очков приходят чуть ли не каждый день. Для того чтобы носить на себе все эти устройства, человеческого тела может попросту не хватить. Небольшая калифорнийская компания Emopulse предлагает свое решение этой проблемы — универсальное устройство, замаскированное под наручные часы, которое объединяет в себе функционал едва ли не всех прочих гаджетов на рынке.

Конкурс на создание наиболее удобного форм-

фактора для «умных» часов можно считать открытым. Причем

небольшие компании в нем подчас имеют одно важное

преимущество по сравнению с грандами хайтека — скорость в разработке.


НОУ‑

хАУ

ТРАНСПОРТ

Складные колеса

OX спроектирован специаль-но для разбитых африканских дорог: он имеет передний привод, очень ши-рокую колею и способен пробираться через водные препятствия до 75 см глу-биной. Грузовик запросто разбирается на части, которые применимы по от-дельности: двигатель, к примеру, можно присоединить к водяному насосу или использовать в качестве генератора электричества. Двери кабины взаимо-заменяемы, как и боковые стенки кузова. На предварительную сборку грузови-ка на заводе-изготовителе требуется пять часов времени трех специалистов, а на окончательную сборку на месте — 11 с половиной часов и трое рабочих. По задумке предпринимателя, сборкой и ремонтом грузовиков будут заниматься местные компании, работники которых пройдут обучение у британских специ-

алистов. OX дешевы и в производстве, и в транспортировке: в стандартный 40-футовый грузовой контейнер умеща-ется шесть машин в разобранном виде, тогда как обычно в них входит не больше двух автомобилей. Заниматься продажей авто будет фонд Нормана The Global Vehicle Trust, а стоимость одного грузо-вика составит от 10 до 25 тысяч фунтов в зависимости от модификации.

«Никогда не понимал, почему каж-дый автомобиль получается тяжелее, сложнее и дороже предыдущего, — ком-ментирует Норман идею в интервью газете Independent. — Вся автомобиль-ная промышленность ориентирована на 25% мирового населения. Оставлять без внимания страны, в которых доступ к транспорту имеют лишь отдельные люди, просто глупо». Впрочем, машины, которые предприниматель планирует

продавать в развивающиеся страны, имеют потенциал и на европейском рын-ке. Высокая проходимость грузовиков вкупе с привлекательной ценой делает их незаменимыми для фермеров, жи-телей сельской местности и, например, строительных компаний.

Шведский мебельный гигант IKEA довел до блеска концепцию «сделай сам», а британский предприниматель Торквил Норман нашел ей новое, неожиданное применение. 80-летний Норман, бывший авиатор и банкир, открыл производство разборных грузовиков, предназначенных для африканских стран: их легко транспортировать в плоских упаковках, собирать и ремонтировать. Каждый грузовик модели OX может перевозить до двух тонн груза — примерно вдвое больше, чем стандартные пикапы. Машину можно использовать и для пассажирских перевозок, установив сменные сиденья для тринадцати человек.

Британский стартапер Торквил Норман уверен,

что выпускаемые им сборно-разборные

недорогие и утилитарные грузовики особенно оценят

жители бедных районов Африки.


лЕК

ТОРи

й

Выгорание никогда не случается «вдруг». Это до-вольно плавный и потому не всегда заметный для человека процесс. Он поэтапный, причем практически на любом этапе его можно сделать обратимым. Чем раньше человек осознал, что

с ним происходит, тем легче будет построить регенераци-онную систему: включаемая изо дня в день, она поможет человеку выдерживать нагрузку и реализовывать цели, которые были бы неподвластны ему в загнанном состоянии.

С МЕСТА — В КАРЬЕРуНачнем с описания «нулевого» этапа, когда человек еще

не знает о существовании феномена выгорания. Окончив вуз, он вступает в трудовую жизнь и не подозревает, что здесь полно недружелюбных сил, способных выжечь его изнутри задолго до того, как он достигнет пенсионного возраста. Неопытность и амбиции молодости делают его очень уязви-мым. Добавим к этому, что люди часто несут в себе мощный тренд саморазрушения, причинения себе вреда: они изначаль-но воспринимают выгорание как нечто в порядке вещей. При этом мало кто из молодых осознает пределы своих возмож-ностей, заложенные природой, или оценивает собственную генетику (что «дали» родители, какие мутации возможны). Между тем трезвая оценка возможных проблем необходима для того, чтобы человек корректировал интенсивность своей жизни, которая напрямую влияет на скорость выгорания.

Итак, молодой человек устраивается на работу или ударяется в предпринимательство, он в самом расцвете сил, он ничего не знает о собственном здоровье и начинает жить героической жизнью, изо дня в день свершая подвиги на рабочем месте. Таким образом, психологически он будет проживать свою жизнь намного быстрее, чем если бы рас-ходовал свою энергию умеренно. И если интенсивность его жизни такова, что на каждый прожитый год будет уходить 7 «психологических», через 6–7 лет он станет глубоким стариком. Расцвет своей психологической старости такой человек встретит годам к 38. Казалось бы — возраст всего лишь психологический. Однако проблема в том, что чело-веческое поведение большей частью управляется правопо-лушарными сигналами. И если правое полушарие запускает программу старения, это может спровоцировать различные сбои в здоровье, заложенные генетикой. Следовательно, программа старения может включиться очень рано — не-многим после тридцати. А поскольку люди не знают своей генетики, многие симптомы, которые начнут исподволь проявляться, останутся неопознанными. Тем более что сам человек вряд ли сумеет связать между собой мелкую сово-купность признаков надвигающейся болезни, а обратиться к врачу, скорее всего, не догадается.

Стандартная реакция людей, в которых уже работает программа выгорания (ее можно заметить по признакам быстрой усталости): «Ничего, нужно только выспаться —

Кризис энерго- носителей Александра Кочеткова

СОВрЕМЕННый БИЗНЕС И КОрПОрАТИВНАя жИЗНь — ПОЛЕ ВыСОКОГО НАКАЛА. ИНТЕНСИВНый ТруД ЗДЕСь НЕрЕДКО ПрИВОДИТ К «ВыГОрАНИю» ЛюДЕй, КОГДА ОНИ ЛИШАюТСя ЭНЕрГИИ И ИНТЕрЕСА К рАБОТЕ, А СЛЕДОМ — ЗДОрОВья И СИЛ НА ЛИЧНую жИЗНь. ЧТОБы ВыжИТь, ЧЕЛОВЕКу НужНО ЛИБО жЕрТВОВАТь КАрьЕрОй, СНИЗИВ СЛужЕБНую НАГруЗКу, ЛИБО СОЗДАТь ДЛя СЕБя «АНТИПрИГАрНОЕ ПОКрыТИЕ».


и пройдет!» Таким образом, у людей уже в молодости могут формироваться неожиданные для них и для их биологи-ческого возраста состояния, а поскольку они игнорируют симптомы, не за горами и обострения, и хронические фазы. На этой все-таки еще ранней стадии человек, в идеале, должен обзавестись своего рода «аптечкой», состоящей из различных способов, которые помогали бы ему восста-навливаться. Ведь если человек даст себе труд задумать-ся, он должен прийти к простой мысли: если ему сейчас тяжело, то дальше будет еще сложнее. Это гарантируют переработка, недосып и прочие непременные спутники со-временного человека. Иногда во время лекций я спрашиваю у своей аудитории: «Что вы делаете для того, чтобы прийти в себя и восстановить энергию?» Как правило, серьезно-го ответа нет: люди просто не задумываются о том, как могли бы себе помочь. Часто этому мешает и стандартное заблуждение «Я же молод!», которое делает человека не-предусмотрительным. Молодые люди предпочитают жить в полную силу.

уПОРный «ТРуП»Теперь посмотрим, как со всеми этими исходными дан-

ными поступают современные корпорации, устраивающие такую молодежь на работу. Ее ловят на знаменитую удочку мотивации — быстрый карьерный рост, деньги, деловые по-ездки по стране или миру. Молодой человек еще не знает, что такое корпоративная «мясорубка» (обычное явление в компаниях с высокой степенью недостроенных бизнес-про-цессов, эксплуатации и стресса). При этом — так уж устроена жизнь — позиция компании в отношении сотрудников, и прежде всего потенциальных трудоголиков, будет весьма определенной. Если человек готов к эксплуатации — его будут эксплуатировать. Мониторить нагрузку своих людей, выгонять их в отпуск, когда «пора», и так далее — никто не станет. Максимум, о чем позаботится компания, — это чтобы ее не обвинили в создании условий для возникнове-ния профзаболеваний у сотрудников или производственного

травматизма. Между тем последствия служебных перегрузок могут быть похлеще производственных травм, тому у меня есть масса примеров. Одна из моих знакомых спровоциро-вала перегрузками на работе скоротечное онкологическое заболевание. Ее начальник, узнав об этом, среагировал так: «Вы же сами набирали такое количество проектов!» Позиция заведомо лицемерная: понятно, что отказ взять в работу дополнительные проекты вряд ли сошел бы моей знакомой с рук.

Подобным вот образом компании и «ловят рыбу на блес-ну», и к таким последствиям это приводит. И в этом смысле эгоцентричность молодых, на которую так пеняют сегод-няшние работодатели, не более чем защитная реакция. Люди не хотят жить так, как предыдущее, почти «убитое» поколение. И они имеют на это право.

Казалось бы, у компании есть все резоны заботиться о сво-их людях. Хотя бы с точки зрения устойчивости бизнеса, ведь износ человеческого капитала порождает системный кризис. Но компании к этому не готовы: слишком велики текущие издержки. Тем более что всегда найдется изрядная часть сотрудников, психотип которых очень приспособлен для эксплуатации, а также молодежь с «большим потенци-алом» и амбициями. Попадая в такую систему, молодые люди, подстегиваемые одобрением начальства и коллег, начинают трудиться, не поднимая головы и чаще всего не понимая, к каким последствиям это приведет. Так про-ходит первый этап выгорания, который проявляется в том, что человек начинает уставать.

Усталость — это следствие отключения энергетической системы, пауза в ее работе, которая свидетельствует об от-сутствии запаса энергии. Индикатор скорой усталости — это признаки утомления, которые человек должен на-учиться замечать — и прекращать свою деятельность за-долго до того, как на него обрушится усталость. Усталость — это пограничное состояние, однако человек имеет обыкно-вение перепрыгивать этот барьер, невзирая на отсутствие энергии, с помощью различных химических стимуляторов:

Молодые сотрудники, начиная карьеру, не умеют регулировать интенсивность своей жизни и не понимают, что вокруг полно недружелюбых сил, способных выжечь их изнутри задолго до достижения пенсионного возраста


лЕК

ТОРи

й

кофе, сигарет и прочего. И постепенно у человека запу-скается адреналиновый формат существования, то есть он генерирует энергию только вследствие адреналиновых выбросов. Однако наш организм не приспособлен для того, чтобы ежедневно тратить то, что зарезервировано природой исключительно под критические ситуации.

Человек, пребывающий в состоянии нарастающей усталости, все более склонен к трудоголизму как к раз-новидности адреналиновой наркомании. Зависимость от адреналина, который генерируется в нем при появлении новых задач и проектов, растет. На этой фазе у человека возникает синдром психоэмоционального выгорания, которое проявляется в неустойчивых реакциях. С одной стороны — в агрессии, с другой — в тоске и раздражитель-ности. Таким своеобразным способом тело сигнализирует о накапливающихся проблемах. На этой стадии у человека уже не хватает сил на то, чтобы испытывать радость от ра-боты и от жизни, — а значит, он уже не может черпать энергию с помощью личностных духовных инструментов. При этом особенно страдают материалисты, на которых жизнь наступает всей своей чугунной пятой.

Человек начинает все чаще испытывать желание ос-вободиться, вырваться, сбросить, оторваться. Однако на этом этапе также мало кто предпринимает какие-либо действия для того, чтобы построить систему искусственной регенерации. И потому усталость только накапливается, приобретает хроническую форму, что приводит к дефи-циту питательных веществ в организме и депрессивному состоянию человека. Но самое неприятное — этот этап уже свидетельствует о разрушении здоровья: человеку все сложнее сопротивляться болезням, которые начинают на него обрушиваться. Сначала в качестве простой сома-тики, затем — простудных заболеваний и далее по списку. У меня была одна коллега, которая в один год болела вос-палением легких подряд восемь раз. Она заболевала сразу же, как только возвращалась на работу, пока однажды врачи не поставили ей ультиматум: «Либо увольняетесь, либо девятого раза не переживете!» Более распространенным случаем являются разного рода аллергические реакции, которые неожиданно проявляются у людей. Шутливые

комментарии окружающих про «аллергию на жизнь» очень близки к истине: коллективное бессознательное чутко улавливает, где зарыта собака. Действительно, это аллергия на жизнь и на работу как следствие потери мощ-ности и невозможности справляться с текущей нагрузкой. На этом этапе спохватываются обычно те люди, которые по-лучили тяжелый диагноз, даже ошибочный, и эта встряска позволяет пересмотреть им свой подход к жизни. Однако часть людей продолжает героически скакать дальше, без тормозов, заедая и запивая свои тревожные состояния не только органическими веществами. Потеря интереса к жизни и радости вместе с психоэмоциональными сры-вами продолжают прогрессировать. Наступает следующий этап: в какой-то момент «предохранители» организма, скрытые в правом полушарии мозга и подкорке, по-нимая, что человек разрушается, срабатывают ради его спасения. Выражается это в том, что пропадают желания, цели, ценности и мотиваторы, а также все то, что близко к зоне, в которой рождались импульсы развития. Система просто отключается, поскольку у человека уже больше нет энергии на то, чтобы следовать своим собственным установкам. На него наваливается пустота. Жизнь становится сначала бесцельной, а затем и бессмысленной. Научно это называется нарушением витальности — нежеланием жить. Через некоторое время такое положение вещей может привести к постановке известного экзистен-циального вопроса: «А зачем, собственно говоря, нужна такая жизнь — и жизнь вообще?»

ТОчКА нЕВОЗВРАТАВпрочем, первая часть вопроса не так страшна. Она

может привести к дауншифтингу1. И это даже непло-хо, если человек действительно позволит себе уйти из той жизни, которой живет. Эту паузу можно эффек-тивно потратить на «демонтаж» и «переустройство» своего внутреннего мира. Впрочем, такой временный уход из собственной жизни не имеет отношения к праздному времяпрепровождению на берегу реки или моря: без большой внутренней работы над собой 1О

т анг

л. d

owns

hift

— «

движ

ение

вни

з». Э

тим

терм

ином

обо

знач

ают ф

илос

офию

жи

зни

ради

себ

я и

отка

з от

чуж

их ц

елей

и к

арье

рных

уст

ремл

ений

.

На нарастающую усталость «выгорающий» нередко реагирует лишь новыми проявлениями трудоголизма. Это значит, что он попал в зависимость от адреналина, который генерируется в нем при появлении новых задач и проектов


любое бегство может оказаться бессмысленным. Я знаю довольно много людей, которые, проведя несколько лет в «прекрасном далёко», возвращались к обычной жизни и уже через две недели обнаруживали себя даже более вы-горевшими, чем прежде. А это означает, что человек сумел восстановиться для безделья и отдыха — и это максимум, на который он способен. Очень напоминает реабилитацию после тяжелой травмы, когда в какой-то момент человеку может показаться, что он полон сил, однако это заблуждение: прежним он не будет никогда. Если повреждение слишком серьезно, восстановить себя получается далеко не у всех.

На последнем этапе выгорания начинают разрушаться отношения с другими людьми: пропадает энергия для под-держания хоть сколько-нибудь устойчивых связей. Общаться с таким человеком окружающим становится все тяжелее. Поэтому в какой-то момент трудоголик рискует оказаться абсолютно одиноким.

Хотела бы заметить, что институт брака на фоне по-вышенной интенсивности жизни современных людей становится все более формальным образованием. Семья превращается в отношения без обязательств, и этому есть простое объяснение. Дело в том, что выгорающие моло-дые мужчины и женщины рано или поздно отказываются от того, чтобы иметь дело с партнером, который так или иначе «подъедает» остатки сил. Это разрушение протекает у мужчин и у женщин одинаково: пол здесь ни при чем. Таким образом, наблюдается общий тренд к холостяцкой жизни, развивается так называемый третий пол, замкнутый на самом себе и получающий детей из пробирки. Однополые отношения также являются весьма естественной формой жизни для такого мира. Какие бы законы сегодня ни при-нимались, не мешало бы отвлечься от эмоциональной дискуссии и задаться вопросом, почему вдруг в истории человечества опять возник период, когда такие отношения стали актуальны. И изменения эти не могут объясняться «развращенной эпохой». Проблема в том, что мужчины и женщины не хотят тратить энергию на то, чтобы построить отношения с противоположным полом. Дети в мире выго-ревших родителей нужны только по сугубо рациональным соображениям «продолжения рода», и никак иначе. Сил

на любовь в таких семьях не остается. И потому не стоит удивляться приходу в школу страшного поколения детей, которые по сути своей являются марионетками. У них не проснулась душа, не зародились чувства. И вовсе не по-тому, что родителям было наплевать: просто у них не было сил на то, чтобы что-то инвестировать в своих детей, а самое главное — любить их.

Разрушение отношений почти выгоревшего человека приводит к мизантропии. Он может ненавидеть все чело-вечество в целом и отдельный пол в частности; в любом случае в результате сжатия эмоционального поля в нем прогрессирует холод как защитная реакция организма.

АнТиПРиГАРнОЕ ПОКРыТиЕОчевидно, что к определенному возрасту, обычно к со-

рока годам, у делавшего карьеру человека накапливаются проблемы со здоровьем, отношениями, духовной жизнью, любовью, работой. В этот период он вступает в полосу «рус-ской рулетки». Единственное, что позволяет ему расшеве-лить себя, — это игра со смертью в том или ином виде. Это может быть страсть к рискованным видам спорта, просто «дурацким» выходкам — таким как внезапное увеличе-ние скорости на скользком участке дороги во время езды на автомобиле. Поиск подобных источников для «подза-рядки» говорит лишь о том, что проблема энергетической недостаточности зашла слишком далеко, а человек в этом смысле давно потерял автономность.

Если такое состояние настигло руководителя компании, то последнюю ждут очень «интересные» времена. В поисках энергии такой управленец будет провоцировать «энерго-несущие» конфликты и скандалы, принимать странные, немотивированные решения, а его поведенческие реакции начнут «гулять» в диапазоне между агрессией и замкну-тостью. Он примется играть с компанией и со своими со-трудниками. К бизнесу как таковому вся его деятельность уже перестает иметь отношение; это скорее проявления почти осознанного суицидального синдрома, безотчетно на-правленного в том числе на разрушение компании. Другим поведенческим сценарием является инфантилизм как отказ от ответственности. На этом этапе спасти человека могут

работодателям трудовой энтузиазм только на руку: они не мониторят нагрузку своих сотрудников и не выгоняют их в отпуск, когда она зашкаливает. Им обычно достаточно того, чтобы не было производственного травматизма


важные события в его духовной сфере — встреча с Учителем, настоящая любовь или отъезд. Отъезд, скорее всего, навсегда: в любом случае структура его личности уже не способна нести нагрузку окру-жающего мира.

Несмотря на пугающую картинку, еще раз хочу напомнить: все эти процессы не являются дорогой в одну сторону. В любой момент, даже если процесс выгорания зашел довольно далеко, можно поста-раться вернуться.

Если разобрать суть процесса, мы увидим, что вы-горание — это нарушение баланса нагрузки и мощ-ности человека. А значит, нужно пересмотреть каждую из этих составляющих. Одной из возмож-ностей восстановить свою энергетическую гар-монию является освобождение от нагрузки. Это можно сделать с помощью элементарного отказа от любых амбициозных планов и избавления от раз-ного рода химер, которые откачивают у человека большой объем энергии. Второе: необходимо во-левым способом научить себя маршрутизировать свою нагрузку и согласно выбранному маршруту упаковывать рабочий день. Третий шаг — наконец освоить тайм-менеджмент (который в России до сих пор не в ходу), притом что на рынке уже давно есть много хороших продуктов. Люди у нас до сих пор живут по наитию, выполняя задачи по принципу «как придется», забывая о собственных планах, спохватываясь и провоцируя стрессовые ситуации, но не делая никаких попыток взять на вооружение принципы тайм-менеджмента. Не так давно с одним управляющим мы попытались обсудить проблему выгорания его сотрудников. Разговор был короткий: даже простыми ежедневниками в этой компании люди не пользовались.

Еще один важный момент — это делегирование полномочий. На работе ли, в быту — не важно. Всегда и у каждого найдется знакомый, подрядчик, коллега, подчиненный, которому можно отдать своей часть нагрузки. Главное здесь — научиться коммуницировать, делить нагрузку на части, не бо-яться просить.

Наша задача — найти технологический способ научиться, оставаясь в «аду», выдерживать нагрузку. И когда технология появится — мы увидим чудо. Мы поймем, что способны на многое.

Второй аспект работы над собой связан с по-вышением собственной мощности. Если человек

обнаружил, что энергии не хватает, начинать нужно с тела: необходимо пройти диспансеризацию, все виды обследования, которые рекомендует врач. В наше время это не сложно, можно уложиться в пару дней. Главное — перевести эту проблему в осознанную область и получить точное руковод-ство к действию.

Другим важным объектом работы является со-знание. Оно перегружено — а значит необходимо приобрести навыки скоростной обработки инфор-мации, научиться быстро анализировать (в том числе с помощью техник аутотренинга), получить инструмент переваривания задач — и моменталь-но на них реагировать. Девиз Скарлетт О’Хары «Я подумаю об этом завтра!»2 — самый короткий путь к выгоранию. Возводить эту цитату в правило категорически нельзя. В противном случае получим в придачу ко всему еще и проблемы с памятью: то, что мы откладываем на завтра, оседает в глубинах памяти в качестве травмы. Избежать же этого мож-но только отработкой всех проблемных ситуаций тут же, в минуту их возникновения, и освобождением сознания от них в режиме нон-стоп. На завтра можно откладывать исключительно задачи, тре-бующие определенного периода «инкубирования». Принцип «Утро вечера мудренее» актуален лишь для инструментов целеполагания, а не пережива-ний, стрессов и шоков.

За сознанием следует работа с подсознанием. Человеку потребуется потратить время на выра-ботку собственной философии, которая позволит ему держать удар, падать и вставать, терпеть боль и идти вперед. Философию нужно либо заимство-вать, либо сконструировать с помощью собствен-ных тезисов, которые позволят ему принимать внешний мир. Далее следует ювелирная работа, связанная с областью души и духа. Для того чтобы найти в себе «душевные силы», необходимо про-чувствовать и понять, что тебя связывает с окружа-ющим миром. Только найдя ответ на этот вопрос, человек может осознать себя частью большого энергетического поля, которое всегда поделится своей частью энергии — при условии, что ты его воспринимаешь (религия в данном случае явля-ется частностью). Второй пласт работы с душой — это поиск отдушины. То есть зоны деятельности, в которой душа отдыхает. Отдушиной может стать любое созидательное хобби, которое явля-ется для человека источником энергии. Хотела бы сразу заметить, что все это не имеет отношения к потреблению и созерцанию в различных видах: ни шопинг, ни спорт, ни даже посещение выставок здесь не подходят.

Важно построить сбалансированную систему таким образом, чтобы каждая ее область содержала, несла в себе и генерировала энергию. И если нам удалось это сделать, со временем мы обнаружим, что жизнь становится легче, сил заметно при-бавилось — хотя нагрузка вроде бы осталось прежней.

Александра Кочетковапрофессор кафедры бизнеса и делового администрирования Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Автор книги «Основы управления в условиях хаоса (неопре делен ности)» — М.: Рид Групп, 2012.

Об авторе

БЖ

лЕК

ТОРи

й2

Скар

летт

О’х

ара

— гл

авно

е де

йств

ующ

ее л

ицо

рома

на М

арга

рет М

итче

лл

«уне

сенн

ые в

етро

м».


К сожалению, в реальной жизни отношения между дву-мя отделами обычно не рождают синергии. Классический внутрикорпоративный конфликт: маркетологи обвиняют отдел продаж в неспособности закрыть сделки, а отдел про-даж сетует на слабую отдачу от маркетинговых активностей. Почему возникают эти разногласия и как их устранить?

Как ни странно, начать нужно с азов, с ответа на самый главный вопрос — кто за что отвечает. Руководитель ком-пании почему-то всегда уверен, что его сотрудники могут дать четкий ответ, но это обычно совсем не так. Думаю, для него станут откровением их представления о том, где именно проходит «водораздел» между функциями этих двух отделов. Поэтому для начала стоит создать четкие и понятные правила, определяющие задачи для каждого, и определиться с терминологией.

Продажи — это прежде всего приемы и методы, заставляю-щие людей обменивать свои деньги на ваш продукт; они значительно меньше связаны с ценностями, которые участвуют в обмене. Основа же маркетинга — взгляд на бизнес с точки зрения создания ценностей для удов-летворения потребностей покупателя. Маркетинг отличается от продаж тем, что неизменно рассматри-вает смысл деятельности компании как обнаружение, создание и повышение удовлетворения потребностей покупателей. Проще говоря, он имеет гораздо меньше общего с получением денег от покупателей, чем с соз-данием спроса на продукт и повышением степени удовлетворенности клиентов.

Это теория. Но для внутреннего употребления в практической работе понадобится выработать по-нятия, с помощью которых можно будет качественно и количественно оценивать результат деятельности обоих отделов. Для этого в компаниях нередко ис-пользуют такую полезную «триаду» терминов:

� «холодный лид» — потенциальный покупатель не готов покупать наш продукт, но имеет смысл под-держивать с ним контакт;

� «теплый лид» — у потенциального покупателя есть серьезный интерес к продукту, но неизвестно, имеется ли бюджет;

� «горячий лид» — у потенциального покупателя есть деньги на покупку, и он скоро примет решение.

Такую классификацию лидов лучше усовершен-ствовать, исходя из специфики вашей компании, —

с тем чтобы избавиться от расплывчатости и двусмыслен-ностей. Ведь именно из-за них в конечном итоге возникает большинство конфликтов между отделами маркетинга и продаж!

В нашей компании, например, мы «уточнили» содержа-ние терминов следующим образом:

� «холодный лид» — потенциальный клиент связывался с компанией, но никакой дополнительной информации не предоставил;

� «теплый лид» — потенциальный клиент зафиксировал свой активный интерес к продукту, но сроков принятия решения не обозначил;

� «горячий лид» — потенциальный клиент сообщил, что со-бирается принять решение в течение 6 месяцев.Чувствуете разницу? Стало меньше субъективных оценок

и больше объективных критериев.Чтобы выстроить эффективную связь между продажами

и маркетингом, нужно постараться создать культуру, в ко-торой честная обратная связь и качество работы ценятся больше высоких показателей. Иными словами, не хвалите маркетолога Анну за то, что она сгенерировала 50 лидов. Лучше поощрите ее за то, что она в ущерб своим показате-лям сгенерировала всего 10 качественных лидов, сэкономив тем самым время отдела продаж. Аналогичным образом не поощряйте продавца Николая за 10 миллионов рублей в воронке продаж, а лучше выдайте ему премию за 5 мил-лионов рублей в воронке и содержательную обратную связь маркетологам по поводу того, почему конкретные лиды, сгенерированные ими, оказались не готовы к покупке.

Когда дело доходит до координации усилий отделов про-даж и маркетинга, действия намного важнее слов. Поэтому вы должны создавать необходимые условия для честной обратной связи. Иначе вам в режиме нон-стоп придется «разруливать» системные конфликты, от которых се-рьезно страдают хозяйственные результаты компании.

МЕн

ЕДж

МЕн

Т

Холодно, тепло, горячо…

ираклий Беселидзеуправляющий директор рекламного агентства «Премьер СВ»

Об авторе

БЖ

В ИДЕАЛьНОй КОМПАНИИ МАрКЕТОЛОГИ И «ПрОДАжНИКИ» рАБОТАюТ, КАК КОМАНДА ГИМНАСТОВ: ОДНИ ПОДБрАСыВАюТ, А ДруГИЕ ИСПОЛНяюТ САЛьТО-МОрТАЛЕ. МАрКЕТИНГ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ПрИТОК ЛИДОВ1, А ОТДЕЛ ПрОДАж ЗАКрыВАЕТ СДЕЛКИ И ДАЕТ ОБрАТНую СВяЗь ПО Их КАЧЕСТВу.

1резу

льта

т мар

кети

нгов

ых а

ктив

ност

ей, к

отор

ый в

ыраж

аетс

я в

том,

что

пот

енци

альн

ые

клие

нты

оста

вляю

т сво

и ко

нтак

тные

дан

ные,

рег

истр

ирую

тся

на с

айте

либ

о ка

ким-

либо

ины

м об

разо

м пр

оявл

яют з

аинт

ерес

ован

ност

ь в

прод

укте

или

сер

виса

х ком

пани

и.


СРЕД

А О

БиТА

ни

я

Когда Юрий Елашкин, руководитель компании «Автокемпер», впервые купил автодом и от-правился путешествовать, он приехал в Санкт-Петербург и остановился прямо в центре го-рода — на Исаакиевской площади. «Это было

незабываемо, — вспоминает Юрий. — Встаешь с утра и в тапочках выходишь из автодома, выпив на своей кух-не чашечку кофе… И в то же время ты — в историческом центре Питера. Никаких проблем с отелем, «обживанием» номера, поездками на лифте и по городу! Только белые ночи и сказочная красота». Ребенок Елашкина буквально вырос в автодомах, пока они с супругой путешествовали. С личного интереса и начался его бизнес: компания про-дает, сдает в аренду, обслуживает и достраивает автодома (кемперы). Как заядлый любитель кемперов, он знал, что покупка и доставка такой техники в Россию — слож-ное и дорогое дело, сопряженное с множеством проблем. Значит, стоило предложить рынку более внятные услуги. Разве можно было упускать редкую возможность делать бизнес на собственном хобби?

Путешествия в автодомах — предмет специализации от-дельной туристической отрасли, так называемого караванин-

га1. Формально караванингом можно назвать и аскетичный «отдых дикарем» — поездки на море на личных автомобилях с палаткой в багажнике. Но современный автомобильный турист далеко ушел от своих предшественников. Кемпер — это «яхта на колесах», в которой есть душ и туалет, холодильник, плита, кондиционеры, мягкие спальные места. И это только «базовый» вариант. Изысканные мебельные гарнитуры, камины, будуары, паркет и мрамор… Европейские произво-дители жилых корпусов для кемперов готовы по желанию клиента создать в автодоме комфорт и помпезность любой степени.

Но главное, что путешествие в автодоме позволяет организовать в пути свое автономное пространство, взяв с собой ребенка и домашних животных, привыч-ные вещи в любом количестве. «Караванинг хорош тем, что ты можешь минимум три дня путешествовать совершенно автономно, имея все необходимое для жиз-ни», — говорит Вадим Дашук, член совета Лиги карава-неров (межрегиональная некоммерческая организация, созданная в 2010 году). Отличная возможность уйти в комфортный «дауншифтинг» или, наоборот, организо-вать в автодоме личный офис, совместив работу и отдых.

Домо-седство, возведенное в абсолют Вера Колерова

КАрАВАНИНГ — ВИД ТурИЗМА, КОТОрый ПрЕКрАСНО ПОДхОДИТ СОВрЕМЕННОМу ПуТЕШЕСТВЕННИКу, ДАжЕ В ПОЕЗДКАх ПО МИру НЕ жЕЛАющЕМу рАССТАВАТьСя С ПрИВыЧНОй «рАКОВИНОй» КОМФОрТА, ЛюБИМыМИ ВЕщАМИ И ПрИВыЧКАМИ. рОССИяНЕ НАЧИНАюТ ВСЕ БОЛьШЕ ИНТЕрЕСОВАТьСя ПОПуЛярНыМИ НА ЗАПАДЕ ПуТЕШЕСТВИяМИ В «ДОМАх НА КОЛЕСАх», СОЗДАВАя ПрЕДПрИНИМАТЕЛяМ НОВыЕ ВОЗМОжНОСТИ ДЛя ЗАрАБОТКА.

1От а

нгл.

car

avan

— «

фург

он,

ваго

нчик

».


КТО, ГДЕ, КуДА В России масштабы караванинга пока невелики: по словам

Вадима Дашука, по стране колесят максимум полторы тысячи экипажей. Василий Лопошин, директор компании «Кемпер Сити», говорит, что вместе с бывшими в употреблении ав-тодомами и прицепами-дачами в стране наберется не более 10 тысяч транспортных средств для караванинга. При этом в Европе в 2011 году, по данным Европейской ассоциации производителей караванов (European Caravan Federation), было в использовании свыше 4 млн единиц караванов (боль-ше всего — в Германии, 900 тыс.) и 1,3 млн «прицепов-авто-домов». По оценкам ассоциации, на караванеров приходится почти четвертая часть турпотока в Европе.

Европейцы и американцы давно привыкли к автодомам: автотуризм там начал активно развиваться еще в 1960-е годы. В России же специализированная техника для «жизни в пути» начала появляться с конца 1990-х, говорит Вадим Дашук, но всплеск интереса к этой теме и популяризация слова «караванинг» пришлись на середину 2000-х.

Сегодня российский рынок автодомов почти на сто процентов состоит из европейских марок (основные стра-ны — производители кемперов, представленные на рын-

ке, — Германия, Италия, Франция), есть также небольшое количество американских (они, как правило, дороже). Автодомов отечественного производства на рынке почти нет. Единственный известный производитель — минский автомобильный завод «Купава», собирающий кемперы на шасси «Газели».

В нашей стране автодома — дорогая игрушка. За счет рас-ходов на доставку, таможенных платежей они на 60–70% до-роже, чем в Европе, отмечает Юрий Елашкин. По стоимости они сопоставимы с внедорожником премиум-класса: цены стартуют от 2 млн рублей за новые и полутора миллионов за подержанные и простираются до бесконечности в зависи-мости от комплектации. Модели с богатой комплектацией мо-гут стоить миллионы евро: «Я знаю случай, когда россиянин купил в Дюссельдорфе за 4,6 млн евро «Конкорд», который он эксплуатирует в Европе», — говорит Василий Лопошин.

Вот и выходит, что если в Европе автодома приобретают в основном представители среднего класса и благополучные

Не более 10 тыс. транспортных средств для караванинга наберется на всю россию. В Европе сейчас насчитывается 4 млн караванов и 1,3 млн прицепов-автодомов.


СРЕД

А О

БиТА

ни

я

пенсионеры, то у нас подобная покупка доступ-на состоятельным людям. И следует она далеко не в первую очередь — после приобретения пары автомобилей на семью и, в зависимости от увлече-ний, квадроцикла, катера или яхты.

Обеспеченные россияне едут в автодомах в основ-ном на отдых в Европу, в том числе на горнолыжные курорты — в Австрию, Швейцарию. В предгорьях есть кемпинги, которые хорошо оснащены и распо-ложены выгодно относительно горных трасс. У не-которых туристов есть интерес к российской природе. По словам Ильи Рыбакова, менеджера компании CarCamp, один покупатель автодома, избороздивший почти весь мир, собирается поехать на Байкал, пре-одолев 7 тыс. км на машине с автоприцепом-дачей. «Автодома покупают люди, которые путешествуют «профессионально» — имея на следующие 5–7 лет план посещения мест, в которых они хотели бы по-бывать», — говорит Рыбаков. По словам Василия

Лопошина, в последние два года среди россиян-кара-ванеров очень популярна Норвегия. Там есть условия для цивилизованного караванинга — и в то же время дикая природа, рыбалка, крабовый дайвинг. «Во фьордах есть места, где можно встать в микрокемпин-гах практически у воды, при этом у вас будет доступ к электричеству, канализация», — говорит Лопошин. Его фирма «Кемпер Сити» в бизнесе на автодомах начинала с продаж техники спортсменам — была дилером компании «Ямаха Мотор Си-Ай-Эс», и у нее сложился круг клиентов из спортсменов, которые каждый год ездили на сборы в Европу. Самым про-стым и дешевым способом добраться до места для них была поездка на автодоме: можно было погрузить в багажный отсек мотоциклы и отправиться в путь всей семьей. Таким клиентам автодома нужны были максимум дважды в год, поэтому Лопошин сначала предоставлял им услуги по аренде автодомов, а потом переключился на продажи.

Аренда автодомов — популярный сервис, ведь далеко не у всех есть желание обзаводиться техни-кой, которая требует обслуживания и стоит немало.

В России арендовать автодом можно примерно за 6–7 тыс. рублей в сутки.

Кроме того, экономный автотурист может купить автоприцеп-дачу. Это безмоторная техника, когда жилой модуль ставится на раму и шасси прицепа. Прицепы дешевле автодомов: за новый придется от-дать от 600 тыс. до 2 млн рублей, но гораздо б’ольшим спросом пользуются подержанные прицепы: их мож-но найти на рынке по 200–300 тысяч рублей.

МАшинА иЗ КинО На продажах и аренде жилых модулей на колесах

зарабатывают десятки компаний, но крупных — лишь несколько. Фирм, занимающихся и прода-жей, и арендой, и сервисом, способных предложить клиентам технику по доступным ценам и грамотно проконсультировать, не более десятка. Кроме того, существует рынок частных лиц, торгующих при-цепами и автодомами. «Перегонщики», которые

раньше гоняли из Европы автомобили, в последнее время смекнули, что можно зарабатывать и на автодомах, — рас-сказывает Илья Рыбаков. — Это счита-ется свежей, трендовой темой». Пока цены на автодома держатся на довольно высоком уровне, в таком бизнесе есть смысл. Хотя в последнее время они стали снижаться из-за роста конкурен-ции и напора частников. Тем не менее на продажах подобной техники можно получить рентабельность 20%, говорит Юрий Елашкин из «Автокемпера» (он оценивает свою долю рынка в 40–50% при обороте компании в 100 млн рублей в год). Впрочем, его бизнес, по собствен-ному признанию Юрия, за пять лет так и не вышел на прибыль. «Сегодня рынок немного «схлопывается», — гово-

рит бизнесмен, — но у нас нет цели сейчас работать с прибылью: главное — получить большую часть рынка». Кроме того, «Автокемпер» зарабатывает еще и на сервисе, причем доля дохода от этого направ-ления растет. Компания работает не только с тури-стами: она продает жилые модули на колесах нефтя-никам, МЧС, страховым агентствам, использующим их в качестве мобильного офиса, кинокомпаниям, частным предпринимателям. «Недавно фургон у нас купил зубной врач-инвалид, переделал его во врачеб-ный кабинет, ездит по городам и весям, зарабатывает деньги и прекрасно себя чувствует, — рассказывает Елашкин. — Он социализировался, не сидит и не про-клинает судьбу, а реально востребован».

В целом по стране, прикидывает Юрий, про-дажи автодомов растут на 40–50% в год. Впрочем, Александр Епифанцев, сотрудник компании «Яхты на колесах», считает эту оценку завышенной. До бума на рынке еще далеко, о чем можно судить косвенно по тому факту, что европейские произво-дители кемперов не выходят в Россию напрямую. Несколько лет назад у нас открывалось предста-

Караванинг как вид туризма в россии никак не может разорвать порочный круг: автодомов покупают мало, потому что не хватает кемпингов, а кемпинги не оборудуют, потому что мал парк автодомов и такая инфраструктура не окупается


вительство Hymer, но немцы быстро закрылись и ушли «с долгами», говорит Вадим Дашук. «Единственная марка, которая прочно закрепилась на российском рынке по объ-емам продаж, — это Adria», — комментирует он.

Игроки рынка считают, что развивать рынок тяжело, так как автодома российскому потребителю все еще мало знакомы. Чаще всего россияне впервые видят их в кино (особенно большое впечатление произвел на многих автобус из фильма «Знакомство с Факерами»). Так что продажи это-го продукта — специфические. Чтобы продавать автодома, нужно самому не вылезать из них, да еще и иметь творче-скую «жилку», уверен Александр Епифанцев, который параллельно с продажами занимается музыкой. В «Яхтах на колесах», с его слов, собралось много творческих лю-дей из разных сфер, в том числе с телевидения. «На всем рынке, — признается Епифанцев, — я знаю лишь одного человека, который действительно разбирается в автодомах, и не знаю ни одного менеджера, способного увлечь клиента,

создать мечту для человека, у которого только «искра» по-явилась, желание пожить в вагоне. Хотя регулярно звоню конкурентам под видом клиента». «Яхты на колесах» ведут активную маркетинговую политику, говорит Александр: открыли «Школу караванинга», придумали и провели несколько популяризирующих мероприятий — например, автопробег против СПИДа, семейное экотурне «Сделаем», когда сотрудники компании и общественные активисты на автодомах проехали ряд городов России, где сделали уборку территории и природных мест.

Инициативы по развитию автотуризма выдвигает и Лига караванеров при поддержке региональных властей: на-пример, летом этого года состоялся организованный ею международный автокараван «Великая Волга», участники которого проехали по значимым с точки зрения развития туризма городам вдоль Волги. Однако проблем у карава-нинга хватает и помимо информационного вакуума.

ОСТАнОВКА В РАЗВиТии «Автодом — это жилое помещение, которое перемеща-

ется, а не автомобиль, в котором можно спать», — говорит Василий Лопошин. Это не внедорожник, а техника, тре-бующая качественного дорожного покрытия. А дороги в России, как известно, неидеальны. (Хотя, возможно,

для путешественника они — меньшее зло в сравнении с уровнем обеспеченности гостиницами и качеством сервиса в них.) Да еще и менталитет россиян подкачал, отмечает Вадим Дашук: наши соотечественники привыкли прово-дить свободное время на дачах, и на «нормальный отдых», с его слов, людей не вытянешь.

Неразрешимая проблема с дорогами усугубляется от-сутствием инфраструктуры для караванеров. В нее входят распространенные в Европе кемпинги и кемп-стоянки. Кемпинг — площадка для стоянки фургонов с доступом к электричеству и воде, местами для слива, туалетами, душе-выми, местами для палаток. Кроме того, кемпинг предпола-гает развитую инфраструктуру (магазины, кафе), в то время как кемп-стоянка — упрощенный вариант (там караванер может подключиться к электричеству, залить воду, помыть машину, пройти техобслуживание). «Постой» в европей-ском кемпинге обходится в 20–30 евро за ночь с машины, в сезон — до 60 евро. На кемп-стоянке можно остановиться

и за 5 евро. Стоимость зависит от уровня кемпинга (в Европе существует система «звездности») и сервиса, ведь европейцы уже давно сделали из кемпингов центры развлечений и отды-ха, конкурируя за туриста. Например, как рассказывает Елена Ржавская, директор департамента консалтинга, аналитики и исследований компании Blackwood, один из крупнейших кемпингов в мире «Lakewood Camping Resort» (США, Южная Каролина), рассчитанный на 1,1 тыс. полностью оборудован-ных «кемп-мест», предоставляет постояльцам множество дополнительных услуг: Wi-Fi, проводной интернет, теле-видение, бесплатную местную телефонную линию, заправку газовых баллонов; на его территории есть спортивно-развле-кательный и банный комплексы, бассейны, кафе, бары и пр. На Западе кемпинги становятся полноценной альтернативой отелям и гостиницам. По данным Европейской федерации ассоциаций кемпингов и караван-стоянок, в европейском секторе караванинга создано 10,8 млн мест для туристов, притом что в традиционном гостиничном бизнесе — только 8,7 млн мест (оборот отрасли в Европе — 4 млрд евро в год).

Кроме того, европейцы используют кемпинги в каче-стве постоянных мест стоянки автодомов, арендуя места на 3–5 лет: застройка там плотная, и держать габаритную технику в городе зачастую нет возможности. Затраты на со-держание кемперов они оправдывают, сдавая их в аренду


СРЕД

А О

БиТА

ни

я

или субаренду (если машина арендована у дилера). А в США кемпинги иногда превращаются в подобие жилых районов. Юрий Елашкин рассказывает, как однажды остановился на ночь в «пятизвездочном» кемпинге (так было указано на вывеске), а утром проснулся в неопрятном месте с кучей визжащих детей. Оказалось, что это кемпинг, где в автоприце-пах жили полуразорившиеся несоциализированные семьи. «Я просто «купился» на вывеску, — говорит он, — хотя в Америке в принципе нет «звездности» кемпингов, как в Европе. Зато следующая моя остановка была в Новом Орлеане, и там я уже был как серая мышка: туда съехались на автодомах американские миллиардеры. От их «дирижаблей» на колесах пахло роскошью: дубовая обивка, мра-морная кухня, ванны, светильники…»

В России кемпингов очень мало, говорит Елена Ржавская: единицы точечно расположены в раз-ных регионах страны, и сравнивать их по качеству услуг с европейскими нельзя. Гораздо больше диких, стихийных палаточных лагерей и турбаз, которые размещают туристов в летних домиках. Места для стоянки кемперов на турбазах обычно отсутствуют, возможность подключиться к элек-тричеству и доступ к воде автомобильным туристам не предоставляются.

Так что в России автомобильные туристы вы-кручиваются как могут, останавливаясь на ночь на автозаправках, где есть охрана, в компании дальнобойщиков, просто на парковках, в парк-отелях и на территории турбаз по договоренно-сти с администрацией заведения — или в чистом поле на свой страх и риск. Хотя в южных регионах страны, куда традиционно едет много туристов на машинах (Черноморское побережье, Астрахань), строительство кемпингов было бы целесообразным, считают участники рынка.

В ОжиДАнии КАРАВАнА…Елена Ржавская отмечает, что строительство

автономного кемпинга при нынешнем уровне раз-вития караванинга в стране вряд ли интересно с точки зрения бизнеса. Но вот как дополнительный вариант размещения в рамках курорта, загородного отеля или турбазы может быть весьма интересной опцией. «Такой объект расширит целевую ауди-торию курорта, а также вполне может стать его «фишкой» ввиду несильной распространенности кемпингов в России», — считает Елена.

По словам директора ГТК Василия Кошелькова, такой стратегии придерживались при создании кемпинга управляющие гостинично-туристического комплекса «Суздаль». В суздальский кемпинг, ко-торый отвечает европейским стандартам и является «якорным» (инфраструктура, сервис), вложили 25 млн рублей, которые, как говорит Кошельков, планируется окупить за 6–7 лет. Правда, пока он слабо загружен автотуристами: с начала этого года здесь остановилась максимум сотня автодо-мов. Но это не основной бизнес для комплекса:

кемпинг работает на отель, отель — на кемпинг, объясняет Василий. Затраты на содержание кем-пинга (не менее 100 тыс. рублей в месяц, включая зарплаты и коммуналку) удается окупать, сдавая площадку в аренду для проведения фестивалей, тест-драйвов, а сейчас их полностью окупает, по сло-вам Кошелькова, один только пункт проката вело-сипедов при ГТК.

Устроить кемпинг можно и за меньшие деньги, если не делать капитальных строений, а обойтись легковозводимыми конструкциями. Юрий Елашкин говорит, что если к площадке для строительства под-ведены коммуникации, то затраты могут составить полтора–два миллиона рублей, которые пойдут на то, чтобы развести электричество, сделать санитарный блок и оборудовать места для утилизации отходов. Турбазы, загородные отели могут таким образом привлечь дополнительный поток туристов, считает предприниматель. По затратам создание кемпинга сопоставимо со строительством коттеджа на лесной турбазе. «Но все строят коттеджи, в которых сутки стоят 500 долларов, и ждут к себе олигархов, а они туда не едут, — шутит Елашкин. — Вот я обеспечен-ный человек, разве я полезу в их коттедж? Чего я там не видел?» «Автокемпер» тоже строит кемпинги, но городские, рассказывает Юрий. Один уже работает в Сокольниках, другой строится в Коломне.

Один городской кемпинг в Москве и правда может быть востребован, соглашается Александр Епифанцев. Но это исключение, а в целом по стране их создание бесперспективно, уверен он. Российских караванеров слишком мало, а европейцы, путе-шествующие на автодомах, вряд ли захотят много тратить на сервис. «В Европе автодома покупа-ют отнюдь не богачи, как в России, — говорит Епифанцев. — И люди так или иначе пытаются оправдать затраченные на покупку этого транспорт-ного средства деньги. Они, скорее всего, предпочтут сэкономить и не ехать в кемпинг, а найти заправ-ку или просто парковку, за продуктами же съез-дить в магазин, вместо того чтобы идти в кафе или ресторан».

Василий Кошельков согласен с тем, что пока для европейских туристов поездка в Россию слиш-ком дорога. Тем более что одна из острых проблем — в том, что при въезде в страну им нужно оформлять разрешение на временный ввоз транспортного сред-ства. «Фирмы, которые разрабатывают маршруты для караванеров, только за сопровождение машины берут тысячу евро», — добавляет он.

Получается замкнутый круг: нет условий и ин-фраструктуры для развития караванинга — нет и караванеров, а создавать инфраструктуру в их от-сутствие никто не хочет. «Но кто-то же должен начинать, — говорит Кошельков, который верит в перспективы своего суздальского кемпинга. — В бизнесе побеждает не тот, кто быстрее бегает, а тот, кто раньше стартовал. Вот и мы успеем рас-крутиться и будем на слуху к моменту, когда в страну хлынут караванеры». БЖ


МАР

КЕТи

нГ

Вряд ли вы знаете, кто такой Пол Буньян. Но если любите зеленый горошек, то встречаетесь с ним довольно часто. Это прототип дровосека, который много лет назад стал лицом легендарных консервов «Зеленый Великан». Если оглядеться, можно обнаружить целый мир, населенный вымышленными бренд-персонажами.

Самые известные «личности» на протяжении десятков лет олицетворяют собой торговые марки. Знаменитый ковбой Мальборо был создан в середине прошлого века на волне популярности вестернов для привлечения мужчин к не особо выразительному женскому табачному бренду. Ковбой придал марке такую силу, что с тех пор Marlboro неизменно остается лидером продаж на большинстве рынков сбыта.

Другие удачные примеры — Мистер Проппер, заяц Energizer, динозаврик Дино из «Растишки», «шинный» человек Michelin… Как правило, все эти герои создавались известными рекламными агентствами, тестировались на по-требителях в разных странах и выводились на рынок при поддержке немалых рекламных бюджетов.

Но не все так сложно. На самом деле удачный бренд-персонаж может чудесным образом оживить и иннова-ционный интернет-стартап, и транспортную компанию, и демократичное предприятие быстрого питания (хотя чаще всего их используют в секторе FMCG, особенно для детских продуктов или товаров повседневного спроса). Например, лично мне весьма симпатичен морской волк «Капитан Вкусов» в рыбной продукции или строгий бородатый док-тор в очках в логотипе аптечной сети «Доктор Столетов».

Если хотите придать своему продукту или услуге яркую индивидуальность — попробуйте придумать своего бренд-персонажа. А сделать это лучше так. 1. Определитесь с тем, какого рода-племени будет ваш персонаж (человек, животное, вымышленное существо). Четких правил нет, здесь все зависит от вкуса. 2. Придумайте ему характер. Герой должен быть наделен одной приоритетной чертой, поскольку сложные характеры потребители не «считывают». Логично, что для медицин-ской клиники больше подходит герой-эксперт, а для дет-ского развлекательного центра — балагур.

3. Закрепите за персонажем постоянную роль в жизни бренда. Герой должен действовать «в одном направлении». Например, если это повар для марки пельменей, пусть он учит хозяек экономично готовить, а если доктор — то про-являет заботу, предостерегая от возможных болезней.4. Придумайте запоминающееся имя. Герой бренда без имени — что человек без паспорта. Например, желтый пес «Евросети» очень мил, но ведь никто не может сказать, как его зовут. И это странно. 5. Не экономьте на «внешности». Пусть над образом ра-ботают лучшие художники, которых вы можете себе по-зволить. И пока вам не понравится результат — никому не показывайте.

Какие опасности могут подстерегать на этом тернистом пути? Равнодушие клиентов. Чтобы этого избежать, реко-мендую перед официальным рождением героя все-таки протестировать его на вашей аудитории. Не исключено и недружелюбное восприятие персонажа сотрудниками. Это можно сгладить заранее, если вовлечь персонал в про-цесс создания героя. Например, через внутренний конкурс или голосование.

Важно также не забыть про юридические аспекты. Проверяйте все очень тщательно через патентных пове-ренных и обязательно регистрируйте. Понятно, что лучше избегать «Алёнок» или «Светлан», которых невозможно за-крепить за собой. Лучше всего, если вы сможете придумать оригинальное новое слово (вроде «Смешариков»), которое может навсегда остаться только вашим.

Создание бренд-персонажа — невероятно увлекатель-ный процесс. Не откладывайте его на завтра. Только, пожалуйста, не забудьте потом с ним познакомить.

Персонажное делоВыМыШЛЕННый ГЕрОй, КОТОрОГО СДЕЛАЛИ ЛИцОМ ТОрГОВОй МАрКИ, СПОСОБЕН ЗАМЕТНО ВыДЕЛИТь ВАШ ПрОДуКТ В ряДу КОНКурЕНТОВ. ГЛАВНОЕ — НЕ ПрОМАхНуТьСя. ТАКОй БрЕНД-ПЕрСОНАж ДОЛжЕН БыТь ПО-НАСТОящЕМу СИМПАТИЧЕН ПОТрЕБИТЕЛяМ.

Антон Куклинначальник Управления стратеги ческого маркетинга Альфа-Банка, пре по даватель кафедры рек ла мы РУДН

Об авторе

БЖ


Ди

АГн

ОСТ

иКА

иД

Ей

В нынешних российских реалиях мы встречаем-ся с «кооперативами» по большей части лишь в составе аббревиатур вроде ЖСК и МЖК да когда дело доходит до воспоминаний россий-ских предпринимателей первой волны, которых

в конце 1980-х назвали эвфемизмом «кооператоры», чтобы не нервировать соотечественников непривычным словом «коммерсанты»1.

Россия за последние два с лишним десятилетия пере-жила серию экспериментов как «вправо» (приватизация, монетизация льгот и т. д.), так и «влево» (протекционизм рынка, огромные траты на социальные сферы). Не пора ли вспомнить хорошо забытое старое и присмотреться к срединному — кооперативному пути?

нЕ ТОлЬКО АРТЕлиКооперативы многие ошибочно воспринимают как не-

что совершенно непрезентабельное с точки зрения масшта-бов хозяйственной деятельности — вроде ларьков, артелей и полукустарных производств. Что ж, давайте оценим масштаб по подлинным фактам.

� В начале XX века Рос сий ская империя вышла на первое место в мире по количеству кооперативов. К 1917 году их насчитывалось почти 50 тыс., а общее число пайщиков достигло 14 млн.

� В 1990 году в РСФСР потребкооперация обслуживала 40% населения страны, членами ее были 30 млн сельских жителей России.

� Кооперативы — самое многочисленное движение современности. В настоящее время насчитывается около 700 млн кооператоров, то есть примерно 10% от всего населения планеты.

� Совокупная выручка трехсот круп-нейших кооперативов мира по ито-гам 2010 года превысила $1,6 трлн, что лишь немногим меньше ВВП России в том же году.

� Совокупные обороты более мелких кооперативных организаций могут превышать таковые у Топ-300 в не-сколько раз, так что, по экспертным оценкам, консолидированная выручка всех кооперативов в мире вполне мо-жет превышать ВВП Китая2.И сегодня в большинстве субъектов

федерации РФ существуют местные по-требсоюзы, которые по объему продаж и производимой продукции вполне могут конкурировать с крупнейшими ритейле-

ТретийсекторМаксим Митусов

СЛОВО «КООПЕрАТИВ» В рОССИИ ДАВНО ВыПАЛО ИЗ ПОВСЕДНЕВНОГО ОБИхОДА И СТАЛО ВОСПрИНИМАТьСя АНАхрОНИЗМОМ. И Зря: ЗА руБЕжОМ ЭТОТ СОцИАЛьНый И БИЗНЕС-ФЕНОМЕН ЧАСТО НАЗыВАюТ «ТрЕТьИМ СЕКТОрОМ», КОТОрый урАВНОВЕШИВАЕТ В НАцИОНАЛьНОй ЭКОНОМИКЕ ГОСуДАрСТВЕННый И ЧАСТНО-КОрПОрАТИВНый СЕКТОрА.

1Зако

н №

899

8-XI

«О

кооп

ерац

ии С

ССр»

, при

зван

ный

запу

стит

ь в

стра

не ч

астн

ую п

редп

рини

мате

льск

ую д

еяте

льно

сть,

был

прин

ят 2

6 ма

я 19

88 го

да. О

рган

изац

ионн

о-пр

авов

ую ф

орму

, пр

едус

мотр

енну

ю д

ля эт

ого,

зак

он н

азыв

ал «

кооп

ерат

ивом

», од

нако

в с

трог

ом с

мысл

е эт

ого

слов

а он

а та

ковы

м не

явл

ялас

ь.

2Та

кие

оцен

ки б

ыли

сдел

аны

в до

клад

е М

ежду

наро

дной

ас

соци

ации

кооп

ерат

ивов

(ICA

) «Gl

obal

300.

Rep

ort 2

010»

.


рами страны, а общее количество их мага-зинов в каждой области может насчитывать несколько сотен.

Итак, что же такое кооперативное движение? По определению видного российского дореволюционного по-пуляризатора кооперации Михаила Туган-Барановского3, кооператив — это «такое хозяйственное предприятие нескольких добровольно соединив-шихся лиц, которое имеет своей целью не получение наибольшего барыша на затраченный капитал, но увели-чение благодаря общему ведению хо-зяйства трудовых доходов его членов или сокращение расходов этих членов на их потребительские нужды».

В этом определении — весь «третий путь», все отличие кооперативов от государственных и капи-талистических предприятий. Не в пример государ-ственным предприятиям, у пайщиков кооператива нет никаких «высших интересов», ради которых стоит жертвовать собственными. В отличие же от капитали-стических, они в равной степени учитывают интересы всех участников (вне зависимости от размеров пая)

и не стремятся к максимизации прибыли. В кооперативах неукоснительно соблюдается принцип «один участник — один голос», что позволяет сохранять справедливое управ-ление и прямую демократию без «мажоритариев» и «ми-норитариев»: здесь невозможен диктат того, кто больше вложил средств. Ведь ключевую роль играют не вложенные деньги, а вложенные в общее дело усилия и труд. Именно на таких простых и идиллических подходах и принципах

Люди не всегда осознают роль кооперативов в мировой экономике. Совокупный оборот кооперативов, входящих в глобальный Топ-300, например, лишь немного уступает ВВП россии. А общая годовая выручка кооперативного движения превышает ВВП Китая

3М

. И. Т

уган

-Бар

анов

ский

(196

5–19

19) —

рос

сийс

кий

экон

омис

т, ис

тори

к, п

редс

тави

тель

так

назы

ваем

ого

лега

льно

го м

аркс

изма

.


и построены все кооперативы в мире, от самой малой и простой сельскохозяйственной коммуны в Индии до крупнейшего в Испании многопрофиль-ного кооператива в Мондрагоне с годовым оборотом более чем в $23 млрд (в 2011-м). Любопытно, что ба-зовые организационные принципы кооперативов почти никак не изменились за последние полтора с лишним столетия (впервые они были сформу-лированы в 1844 году в английском Рочестере), зато их использование распространилось на самые разные сферы хозяйственной деятельности — про-изводство, закупки, финансы…

СОБЕРЕМСя и СДЕлАЕМ!Именно производственная кооперация является

флагманом малого и среднего бизнеса множества стран. Если не брать крупные структуры, то коопе-рация здесь выглядит следующим образом: мно-жество мелких производителей объединяют свои ресурсы и учреждают кооперативы по переработке и дальнейшей реализации собственной продукции. В Европе часто идут именно этим путем. Например, небольшие производители молока кооперируются и создают молокоперерабатывающие производства. Каждому из них по отдельности заводить такие мощности слишком накладно, а сообща они вполне загружают собственными объемами небольшой

29%Сельское и лесное

хозяйство

26%Банки

и кредитные союзы

21%розничная торговля

17%Страхование

7%Прочие

распределение кооперативов по группам в зависимости от сферы деятельности

Источник: ICA

завод. С другой стороны, и крупные заводы пред-почитают работать не с отдельными поставщиками-фермерами, а с кооперативами, их объединяющими, поскольку им необходима стабильность поставок и большие объемы.

Такую модель используют даже некоторые транс-национальные корпорации — например, Danone. Они работают по долгосрочным договорам с ко-операторами и получают от них львиную долю перерабатываемого молока. Зачастую крупные заводы даже инициируют создание таких объ-единений и переносят этот опыт и в другие стра-ны. Та же Danone вложила миллионы долларов в создание кооперативного движения молокопро-изводителей на Украине. Инвестиции эти пошли на дотирование закупок нового оборудования, об-учение персонала, а самое главное — на то, чтобы продемонстрировать независимым производителям, почему им выгодно кооперироваться. При этом такие кооперативы полностью самостоятельны, и Danone выступает как независимый контрагент: корпорация не диктует цен и не навязывает себя в качестве безальтернативного закупщика. Она просто объявляет, сколько молока, какого качества и по какой цене готова закупить, а кооператоры сами решают, выгодно это им или нет.

Колоритный пример мощного объединения — Мондрагонский кооператив, который занимает 7-е место в Испании по оборотам. Организация была основана в городе Мондрагон в 1956 году выпуск-никами местного технического колледжа. Первым продуктом, который предприятие начало произво-дить, стали керосиновые обогреватели. А сейчас это ведущая бизнес-группа в Стране басков. В конце 2011 года там работали почти 84 тыс. человек, в структуру входило 256 кооперативов различной специализации (финансы, промышленное про-изводство, розничная торговля, образовательные услуги и исследования).

В Испании предприятия Мондрагонского коо-ператива — среди лидеров в производстве бытовых электроприборов и станков, а в Европе выступают третьим по величине производителем запчастей для автомобилей. Предприятия федерации про-изводят также робототехнику, автоматические линии для автозаводов Ford и Renault, горные экскаваторы, спутниковые антенны, дорогие ав-тобусы, металлические конструкции, пресс-формы для различных изделий, оборудование для пере-работки и упаковки сельхозпродукции, ветровые двигатели и многое другое. Специализированные фирмы федерации занимаются также техническим консалтингом и программным обеспечением. Все это работает по одним и тем же правилам. Любой человек может стать полноправным членом коо-ператива: для этого достаточно проработать в нем наемным сотрудником 5 лет, после чего вопрос решается простым голосованием действующих пайщиков. Каждый вновь принимаемый участник делает вступительный взнос — в форме покупки

Ди

АГн

ОСТ

иКА

иД

Ей


пая, стоимость которого составляет 5–7 его месячных заработков. В случае если вся сумма не может быть вы-плачена одновременно, дается рассрочка. Новый член кооператива получает право на участие в общих собраниях, его голос равен голосу любого из руководителей, он может принимать участие во всех делах фирмы, в том числе — из-бираться на руководящие должности кооператива. Каждый член кооператива пропорционально своему заработку и имеющемуся паю участвует в распределении финансо-вого результата работы за прошедший год; часть средств начисляется на его личный счет, часть реинвестируется в производство, чуть более 10% чистой прибыли передается в «Народную казну» — кооперативный банк. В свою оче-редь, из «Народной казны» любое предприятие может взять кредит на собственное развитие, из этих же средств финан-сируется создание новых кооперативов, которые впоследствии выкупаются их на-емными сотрудниками. Примечательно, что сотрудники кооперативов в Испании классифицируются в качестве индивиду-альных предпринимателей и не подпадают под программы социального обеспечения. Заботу об этом также берет на себя коо-ператив, а личный счет и стоимость пая формируют основу для пенсии кооператора после выхода на покой.

Любопытно, что власть во всем этом огромном комплексе предприятий стро-ится снизу вверх. Собрание владельцев паев кооператива выбирает себе руково-дителей, они, в свою очередь, управляют предприятием и входят в надкооператив-ные советы: каждый вид промышленного производства или иного бизнеса груп-пируется в своеобразные «департамен-ты», которые занимаются координацией действий нижестоящих звеньев; советы этих департаментов напрямую влияют на действия топ-менеджеров компании, которые также могут быть выборными сотрудниками и, помимо этого, участвуют в управлении кооперативов «второго ряда», то есть не занимающихся непосредственно производством, а выполняющих вспомогательные функции (банк, страховая компания, социальные сервисы).

Структура устойчива, и механизмы взаимодействия давно отработаны, причем речь идет именно о работе «снизу вверх»: любой кооператив имеет полное право вы-йти из общего союза по решению его пайщиков. Это может произойти, если рядовые члены решат, что «забота центра» не приносит нужного результата и что кооперативу будет выгоднее оказаться на вольных хлебах. Однако эта самая «забота центра» все же более чем полезна: за полвека с лиш-ним работы было всего три случая банкротства низовых кооперативов; при неблагоприятных рыночных условиях «центр» всегда предоставляет необходимую финансовую помощь; если же рынок продукции по каким-то причинам схлопывается, членам кооператива предлагают провести конверсию и перепрофилирование производства. Средства на это дает та самая «Народная казна» под очень низкий процент и на долгий срок.

Собственно говоря, правом выхода из Федерации Мондрагонских кооперативов (так официально называется эта структура) никто ни разу так и не воспользовался. Ровно наоборот: в моменты экономических кризисов множество вполне капиталистических предприятий встает в очередь и просит о включении в состав Федерации.

ПРОДАй — ПОТРЕБиКооперативы в сфере торговли, закупок и перераспреде-

ления товаров (или потребительская кооперация) — также довольно любопытное явление.

В послевоенное время кооперативное движение в СССР в основном состояло именно из сельской потребкооперации, в которой участвовало до 40% населения страны. Через сеть кооперативных магазинов, заготовительных пунктов

и множества других предприятий проходила четверть розничного товарооборота, около половины заготовок картофеля, треть закупок овощей, более трети выпечки хлеба от всего товарооборота страны. Да и не было на селе никаких других магазинов, кроме кооперативных.

Районные и областные кооперативные объединения благополучно пережили бурные 1990-е и продолжают свою деятельность. Стоит упомянуть, например, Башпотребсоюз, который объединяет более 180 кооперативных организаций и обслуживает 833 тыс. жителей Республики Башкортостан. В системе сегодня более 1,5 тыс. магазинов с торговой пло-щадью свыше 180 тыс. кв. метров, 33 универмага, 2 опто-вые базы, 67 пекарен, 17 колбасных и 5 консервных цехов, 12 цехов по производству мясных полуфабрикатов и мно-жество иных производственных мощностей, в том числе около 700 заготовительных пунктов, через которые ведется скупка сельскохозяйственной продукции у жителей (в том числе у мелких фермеров).

И Башкортостан тут — лишь один из многих субъектов РФ, где потребкооперация сохранилась и развивается.

В то же время в странах Европы получили развитие торговые кооперативы другого типа — союзы собствен-

Важный принцип организации и самоуправления кооператива: «Один участник – один голос». Это демократия без «мажоритариев» и «миноритариев» — здесь невозможен диктат того, кто больше вложил средств, поскольку ключевое значение имеют не деньги, а вложенные в общее дело усилия и труд


ников небольших торговых сетей или частных магазинов. Они объединяются в самостоятель-ную, независимую структуру, централизуют соб-ственные закупки и отдельные функции управ-ления, добиваясь таким образом снижения цены от поставщиков товаров и повышения ка-чества менеджмента за счет эффекта масштаба. Но в то же время, как и в Мондрагонских кооперати-вах, принятие ключевых решений остается именно на уровне пайщиков, а не делегируется куда-то наверх. Малые кооперативы просто «покупают» услуги профессиональных управленцев и вольны в любой момент отказаться от них. Таким образом осуществляется очень серьезный контроль над деятельностью топ-менеджмента крупных коопе-ративных образований.

Жители Санкт-Петербурга хорошо знают сеть супермаркетов Prisma. Она принадлежит Центральному объединению потребительских кооперативов Финляндии (корпорации Suomen Osuuskauppojen Keskuskunta, SOK). SOK занима-ется шестью направлениями бизнеса, крупнейшее из которых — сфера розничной торговли (гипер- и супермаркеты); там занято более 40 тыс. сотруд-ников. В общей сложности SOK контролирует около 1,6 тыс. отдельных бизнес-единиц, работает, помимо Финляндии, в странах Балтии и России и полностью соответствует всем описанным ранее принципам кооперативного хозяйства.

Другой пример — сеть магазинов Spar (Нидерланды), также известная в России. Это тоже кооперативы, но работают они по несколько иным принципам. Головной кооператив берет на себя раз-работку стандартов обслуживания, обучение и мно-жество иных вопросов, на решение которых у малых сетей и отдельных магазинов просто нет ресурсов. Все это детально документировано и максимально

подготовлено для практического применения. Регулярно проводятся обучающие мероприятия для всех уровней сотрудников, от кассиров до ру-ководителей сети. Весь этот комплекс доступен компаниям-партнерам, купившим лицензию Spar для развития на своей территории. Классический франчайзинг? Да. Однако, помимо франшизы, каж-дый лицензиат получает возможность (но не обя-занность) покупать товары, выпускаемые под соб-ственной торговой маркой самим кооперативом. Это весьма широкий спектр продуктов хорошего европейского качества по более чем доступным ценам. Таким образом, российские торговые сети за очень небольшие деньги покупают технологии, отработанные за многие десятки лет по всей Европе, а сам кооператив развивает свой рынок сбыта да-

леко за пределами тех стран, в которых находятся собственные магазины. При этом компании, купившие лицензию на свой регион, остаются абсолютно независимы от головной организа-ции и могут не иметь (а в России зача-стую и не имеют) никакого отношения к кооперативному движению и быть полностью коммерческим предпри-ятием в привычном нам смысле этого слова. Но штука в том, что создатели этой системы извлекают свой верный кооперативный доход.

По схожей модели решили разви-ваться и многие российские торго-вые сети. 47 из них стали участника-ми Союза независимых сетей России (СНСР) и уже более пяти лет пользуют-ся услугами Федерального закупочного союза. По состоянию на январь 2013 года общее число магазинов, участву-ющих в проекте, превысило 1,8 тыс., а консолидированный торговый обо-

рот — $1,9 млрд. Ежедневный покупательский поток всех участников СНСР превышает 2 млн человек. И если сам союз работает в форме ЗАО, то учрежденное в ноябре 2012 года потребитель-ское общество «РОСТ» уже является полноценным кооперативом.

К потребительской кооперации — если не по форме, то по духу — можно отнести такой ставший за последние десять лет в рунете массовым феномен, как «совместные покупки». В качестве примера можно назвать проект Sibmama.ru, который появил-ся в 2004 году. Его основательница, уйдя в декрет, вдруг обнаружила, что на всей территории Сибири нет ни одной электронной площадки, где беремен-ные женщины и молодые мамы могли бы общаться и обмениваться опытом. Сделав такую площадку, она долго развивала ее как тематический форум, и в определенный момент на ней стали склады-ваться клубы по интересам. Одной из популярных активностей в таких клубах стали совместные по-купки товаров — инициативные участницы, которые

Ди

АГн

ОСТ

иКА

иД

Ей

Колоритный пример мощного кооперативного объединения – Мондрагонская Федерация в Испании: 84 тыс. сотрудников, 7-е место в стране по оборотам. В кризисные времена в очередь на вступление в Федерацию выстраиваются частные коммерческие фирмы, испытывающие финансовые затруднения


брали на себя функции организаторов закупки, для этого находились всегда. Они выходили на поставщика товара, до-говаривались о мелкооптовой партии, набирали с помощью форума необходимое количество покупателей, собирали деньги и привозили выбранный товар. Через некоторое время отдельные инициаторы закупок стали превращаться в «профессиональных» закупщиков для сообщества — при этом установилась практика открытого ценообразования и фиксированной наценки закупщика (5–15%).

Совместные закупки на Sibmama.ru приобрели большую популярность и распространились на товары, уже очень далекие от тематики материнства и детства. Здесь можно принять участие в покупке всего — от продуктов питания и одежды до парфюмерии и косметики. О масштабах движения говорит хотя бы то, что в Новосибирске (проект начинался отсюда, хотя свои отделения давно уже по-явились в Томске, Барнауле, Кемеровской области и Красноярске) существует более 7 организованных пунктов выдачи товаров, то есть можно смело говорить о форми-ровании полноценной обслуживающей инфраструктуры. Объем закупок одного только новосибирского сайта можно оце-нить в $15–20 млн в год. А таких сайтов по России достаточно много.

БЕЗ СПЕКуляЦийЕще одним важным сектором для коо-

перативов является финансовый — то есть объединение финансовых ресурсов участни-ков для обеспечения финансовой стабиль-ности и независимости от коммерческих банков. Кратко схему работы подобных кооперативов можно описать так: учреди-тели формируют уставный фонд финансо-вого кооператива путем приобретения паев (как правило, размер пая и количество их у одного лица жестко ограничены — для ис-ключения излишнего влияния какой-либо из сторон на процесс работы всей орга-низации). Собранный капитал выдается в качестве займов участникам кооператива на их развитие под весьма скромный процент. Поскольку кооперативный банк ориентируется не на получение прибыли, а только на поддержку и обслуживание собственных пайщиков, ставки кредитования весьма умеренные — для покрытия накладных расходов и формирования резервов на случай банкротства заемщика. Кроме того, финансовые коопера-тивы находят дополнительные средства не только через продажу паев, но и через привлечение вкладов, как обычные банки, а также могут оказывать все финансовые услуги, необходимые своим клиентам.

В России идея финансовой кооперации была дискредити-рована деятельностью КПКГ (кредитных потребительских кооперативов граждан): на протяжении 2000-х годов в эту юридическую форму рядилось множество недобросовестных организаций, работавших по принципу «касс взаимопомо-щи». Начинали они с того, что привлекали вклады, обещая высокие проценты, и ссужали другим гражданам — под еще б’ольшие. Довольно быстро они сталкивались с большим

уровнем невозврата, поскольку их требования к заемщикам были очень низкими. После этого «кассы взаимопомощи» начинали перерождаться в банальные пирамиды, когда высокие выплаты одним компенсировались притоком средств от других. В конце концов деятельность таких орга-низаций привела лишь к дискредитации в стране понятия «кооператив». Хотя мировая практика кооперативных касс весьма успешна.

Примечательно, что именно в России более ста лет назад был учрежден первый кооперативный банк — Московский народный (год основания — 1911-й), который работал исклю-чительно в интересах бурно развивающейся кооперации. Организационные принципы банка можно уверенно пред-лагать как основу для построения устойчивой финансовой системы: никаких спекуляций, деньги ссужаются только для обеспечения производственного процесса клиентов,

клиентами могут становиться только кооперативы, акции банка на бирже не торгуются, а сам банк выступает «орга-низационным» центром по отношению к своим клиентам, объединяя их в экономическую систему.

Российская кооперация начала XX века защитила себя от стихийных спекуляций рынка и государственного дав-ления. Это обеспечило ее непрерывное поступательное развитие даже в условиях такого глобального кризиса, как Первая мировая война.

Впрочем, излишне идеализировать кооперативы как экономический инструмент и демонизировать более при-вычные нам формы ведения бизнеса тоже не стоит.

Кооперативы не гонятся за сверхдоходами, не ставят своей главной целью обогащение пайщиков и не слишком подвержены влиянию плохой конъюнктуры. Оборотная сто-рона — они растут в объемах и эффективности значительно медленнее, чем частные капиталистические предприятия, поскольку их рост осуществляется за счет внутренних ресурсов.

Примечательно, что первый в мире кооперативный банк был учрежден в россии, в 1911 году. Его принципы и сейчас можно предлагать как основу для построения устойчивой финансовой системы: никаких спекуляций, деньги ссужаются только участникам кооператива и только для обеспечения производственной деятельности

БЖ


чуж

иЕ

уРО

Ки

Фондовый рынок воспринимается извне прими-тивно: акции растут — дела в порядке, падают — все плохо. Этакая черно-белая картинка, не со-держащая даже намека на истинное положение дел и — главное! — на процессы, оказывающие

влияние на реальную экономику. Примитивный подход понятен: давно сложилось мнение,

что биржа не связана с реальным миром, живет по своим законам, не отражает объективных процессов, не влияет на бизнес компаний. Так, еще год назад капитализация Apple была самой высокой в мире, а сегодня сократилась почти в два раза. И что: многое изменилось в жизни куль-тового производителя компьютерной техники? Ровным счетом ничего! Ни уровень доходов, ни прибыль, ни запасы наличных средств, ни финансовые обязательства, ни по-пулярность продукции на рынке. Хотя котировки акций компании, по сути, пережили катастрофический обвал. Стоит ли удивляться, что фондовый рынок с его бурлением страстей воспринимается обществом как некое абстрактное приложение к реальной экономике?

В определенной мере подобное утверждение справедли-во, если речь идет о странах, в которых фондовый рынок

является искусственным подражанием либо формальным заимствованием. Например, в нашем отечестве. Российская биржа — это и в самом деле совершенно бессмысленный междусобойчик, единственное назначение которого — соз-дать дополнительную кормушку для горстки местных трей-деров и зарубежных паевых фондов, специализирующихся на развивающихся рынках. Непосредственно российская экономика собственную биржу в упор не видит — обсто-ятельство, ярче всего проявляющееся в моменты ежегод-ного распределения дивидендов: компании отписывают собственным акционерам грандиозные нагары, а бирже ничего не остается, кроме как реагировать обиженным обвалом котировок.

Фондовый рынок США живет по принципиально иным законам. Независимость реальной американской эко-номики от биржи — не более чем оптическая иллюзия, в плену которой, впрочем, пребывают лишь наблюдатели со стороны. Достаточно сказать, что истинное положение дел на фондовом рынке напрямую определяет уровень безработицы в стране, — а это показатель, который служит главным ориентиром для принятия всех политических и финансовых мер регулирования реальной экономики.

Американское само-убийствоСергей Голубицкий


Не удивительно, что общество реагирует на любой обвал котировок чрезвычайно болезненно, справедливо опасаясь ухудшения качества жизни и материального благополучия.

Другое дело, что флуктуация цен на бирже, вопреки обще-принятому заблуждению, является весьма второстепенным показателем состояния здоровья фондового рынка. Скажу больше: стремительный и масштабный обвал котировок зачастую означает не наступление финансового кризиса, а, напротив, — здоровую коррекцию, придающую реальной экономике новые стимулы для развития.

Как бы там ни было, существуют на бирже процессы, несопоставимо более значимые, чем простой «бычий» тренд, то есть поступательное движение котировок вверх, которое в бытовом сознании ассоциируется со здоровыми тенденциями. Процессы эти скрыты от невооруженного глаза. Однако их пагубное влияние и на фондовый рынок, и на реальную экономику столь велико, что было бы не-простительной ошибкой их игнорировать и, как следствие, не предпринимать решительных мер для преодоления не-гативных последствий.

Бросим взгляд на американский фондовый рынок с вы-соты птичьего полета, а именно — познакомимся с графи-

ком индекса S&P 500 от начала так называемого «кризиса доткомов» (2000 год) до настоящего момента (июнь 2013).

Этот период принято считать «потерянным десятилети-ем», якобы отмеченным секулярным «медвежьим» трендом. В реальности, как вы сами можете убедиться, никакого ярко выраженного медвежьего рынка не было и нет: мы наблю-даем вполне респектабельный и исторически обоснован-ный цикл, на протяжении которого два резких и относи-тельно краткосрочных спада (в 2000–2003 и 2007–2008 годах) сменялись продолжительными бычьими трендами (в 2003–2007 и 2009–2013 годах). Сегодня мы находимся на 20% выше отметки, достигнутой до начала кризиса «дот-комов», — рост, разумеется, более чем скромный, однако же и не позволяющий говорить о секулярном застое.

Какой вывод об истинном положении дел на американ-ском фондовом рынке и в реальной экономике мы можем сделать на основании движений биржевого индекса? К боль-шому сожалению, никакой. Ни головокружительные обва-лы, ни впечатляющие восхождения ровным счетом ничего не говорят о том, какие процессы происходят на самом деле.

Между тем, как я уже сказал, процессы эти идут и опре-делить их можно как если не катастрофические, то, по край-

ТО, ЧТО НА АМЕрИКАНСКОй БИржЕ ИНОГДА НАЗыВАюТ «ПОТЕряННыМ ДЕСяТИЛЕТИЕМ»,

ВОВСЕ НЕ БыЛО ЭПОхОй ТОТАЛьНОГО ГОСПОДСТВА «МЕДВЕжьЕГО» ТрЕНДА. БОЛЕЕ ТОГО,

НыНЕШНИЕ ЗНАЧЕНИя ИНДЕКСА — НА 20% ВыШЕ ОТМЕТКИ, ДОСТИГНуТОй ДО НАЧАЛА

КрИЗИСА «ДОТКОМОВ». ОБыЧНОЕ ДЕЛО С БИржЕВыМИ ИНДЕКСАМИ: ПО НИМ НИКОГДА

НЕЛьЗя СуДИТь ОБ ИСТИННОМ ПОЛОжЕНИИ ДЕЛ В рЕАЛьНОй ЭКОНОМИКЕ

Динамика индекса S&P 500

2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013

1 600

1 500

1 400

1 300

1 200

1 100

1 000

900

800

700

600


чуж

иЕ

уРО

Ки

ней мере, чрезвычайно тревожные. Что же это за процессы?

В 1997 году на американских биржах получали котировки 8 800 публичных компаний, а в 2012 от них осталось 4 100! Только вдумайтесь в эту цифру: фондовый рынок США за 15 лет сократился более чем в два раза! Показательно, что трагические эти события происходят абсолютно за кадром — их невозможно углядеть за графиком цен и при-вычными рассуждениями о биржевом росте или падении.

Сокращение числа публичных компаний — еще полбеды. Гораздо опаснее тенденция по перерас-пределению капитализации. Посмотрим для на-чала на то, как соотносится размер капитализации с общим числом публичных компаний, торгуемых

на американских биржах (график 1).81,1 % всех публичных компаний Америки

проходят по категории «с малой капита-лизацией» (не более 2 млрд долларов). Соответственно, крупный бизнес (от 2 млрд и выше) составляет менее пятой части всех публичных компаний.

А теперь сравним эти цифры с тем, как распределяется капитализация на современ-ном рынке, взглянув на график 2.

Малый и средний бизнес, составляющий 81,1 % от общего числа представленных на бирже публичных компаний, забирает на себя лишь 6,6% всей рыночной капита-лизации! Причем львиная доля капитализа-ции — 74,3% — приходится на крупнейшие компании (свыше 10 млрд долларов), число

которых, как мы помним, составляет всего лишь 6,4% от общего количества публичных компаний Америки.

Что означают эти цифры? Только то, что сегодня практически все деньги, циркулирующие на аме-риканских биржах, достаются горстке гигантских компаний, акции которых и обеспечивают прак-тически весь ежедневный торговый объем сделок.

Как эти два обстоятельства — радикальное сокра-щение числа публичных компаний и концентрация капитала в нескольких голубых фишках — влияют на реальную экономику? Самым непосредственным и неприятным образом: ведь по статистике 90% рабочих мест в Америке создаются малым и сред-ним бизнесом! То есть теми самыми компаниями, которые обделены вниманием и «репрессированы» на фондовом рынке! Концентрация же капитала в голубых фишках способствует только обогаще-нию акционеров этих компаний-гигантов и их ме-неджмента, но никак не укреплению реальной экономики.

Рассмотрим теперь причины, по которым число публичных компаний США более чем ополовини-лось за последние 15 лет. Существует закономер-ность: для поддержания числа публичных компаний хотя бы на неизменном уровне ежегодно на бирже должно появляться не менее 360 новых имен1. В противном случае количество публичных компа-ний будет сокращаться без всяких кризисов лишь по естественным причинам: выход из бизнеса, разо-рения, банкротства, поглощения, дисквалификация и делистинг из-за низких показателей и снижения уровня капитализации и т. п.1О

ценк

а Дэ

вида

уай

лда,

гене

раль

ного

ди

рект

ора

Capi

tal M

arke

ts Ad

visor

y Pa

rtner

s.

График 1распределение эмитентов по группам в зависимости от капитализации(в % от общего числа компаний в листинге)

График 2распределение капитализации по группам компаний-эмитентов(в % от общей рыночной капитализации)

Примечание: учтены компании из листинга NYSE, NASDAQ и OTCИсточник: Grant Thornton

Nano-cap (капитализация менее $100 млн)

Micro-cap (капитализация $100–500 млн)

Small-cap (капитализация

$500 млн — 2 млрд)

Mid-cap (капитализация

$2–10 млрд)

Large-cap (капитализация

свыше $10 млрд)

100%

80%

60%

40%

20%

0%

52,0%

15,6% 13,5%12,5%

6,4%

81,1% публичных компаний США считаются небольшими и имеют капитализацию менее $2 млрд

Nano-cap (капитализация менее $100 млн)

Micro-cap (капитализация $100–500 млн)

Small-cap (капитализация

$500 млн — 2 млрд)

Mid-cap (капитализация

$2–10 млрд)

Large-cap (капитализация

свыше $10 млрд)

100%

80%

60%

40%

20%

0%0,3% 1,3%

5,0%

19,1%

74,3%

6,6% от общей капитализации рынка приходится на небольшие компании стоимостью менее $2 млрд


Динамику IPO (первичных публичных размещений) на биржах Америки с 1991 по 2011 годы можно посмотреть на графике 3.

Беглого взгляда достаточно, чтобы определить: с 1997 года началось резкое сокращение числа IPO, которое в 2001 году перешло в форменный обвал без малейшего шанса на восстановление здорового статус-кво. Если в середине 1990-х ежегодно на бирже появлялось в среднем 520 новых компаний, то последние пять лет число ежегодных IPO упало до 128! Будет ли преувеличением сказать, что рынок американских IPO умер?

Каковы последствия этих процессов для реальной эконо-мики? Как я уже сказал — прямые и негативные. Взгляните на график 4, отражающий зависимость уровня безработицы от количества ежегодных IPO на бирже.

Самое показательное на графике — период с 2004 по 2007 годы, когда качественный (хотя и незначительный) рост IPO тут же вызвал резкое снижение безработицы. Финансовый кризис 2008 года практически свел на нет рынок первич-ных публичных размещений, и, как следствие, уровень безработицы мгновенно удвоился. По расчетам аналити-ков Grant Thornton, чьи графики я использовал в статье, из-за сокращения числа IPO в последнем десятилетии Америка недосчиталась 22 млн рабочих мест. Для пущей наглядности: непосредственно из-за финансового кризиса 2007–2009 годов произошло сокращение 7,3 млн рабочих мест — лишь одна треть от того, что можно было получить, продержись IPO на уровне 1990-х.

Зависимость уровня безработицы от числа IPO объяснить несложно: привлечение малым и средним бизнесом допол-нительного капитала за счет размещения акций на бирже сразу же ведет к их экспансии (открытию новых офисов, расширению штата сотрудников и т. п.) и, как следствие,

созданию новых рабочих мест. Сокращается число IPO — растет безработица в стране, где 90% рабочих мест создается именно малым и средним бизнесом.

Весьма показательно, что мы наблюдаем не системный кризис современного капитализма, а картину деградации ис-ключительно регионального рынка: вымывание публичных компаний с биржи, обвальное сокращение числа IPO — все это американская специфика. С 1997 по 2008 годы число публичных компаний, котируемых на Токийской бирже, увеличилось на 28%, в Гонконге рост этого показателя составил 92%, на австралийской бирже в Сиднее — 65%, на биржах Германии — 36%, Италии — 26%, Канадской бирже в Торонто — 11%. И лишь Соединенные Штаты уму-дрились сократить количество своих публичных компаний более чем в два раза.

Что же случилось с американским фондовым рынком? Что привело к деформации структуры здоровой биржевой капитализации и напрочь отбило у бизнеса охоту ввязы-ваться в процедуру go public2?

Читатель, наверное, удивится, узнав, что никакого зло-го умысла и уж подавно — козней конспирологической природы в разрушении американского фондового рынка не было. А были одни только благие намере-ния. Те самые, которыми, как известно, вымощена дорога в ад. Фондовый рынок США деформировали родное правительство и Законодательное собрание, которые дружными усилиями адаптировали целую пачку дьявольских законов, зарегулировавших биржу до смерти.

Ладно бы дело было в каком-то одном, случайном законодательном акте, который можно было списать на лоббирование интересов теми или иными корпо-ративными группами или элитами. Так нет же: с 1997 2

Англ

. — п

ревр

ащен

ие

в пу

блич

ную

комп

анию

.

График 3Динамика IPO в США с 1991 года

Источник: Grant Thornton

Объем размещения менее $50 млн

Объем размещения был равен или превышал $50 млн

9 1 9 2 9 3 9 4 9 5 9 6 9 7 9 8 9 9 0 0 0 1 0 2 0 3 0 4 0 5 0 6 0 7 0 8 0 9 1 0 1 1

800

700

600

500

400

300

200

100

0


по 2005 годы было принято шесть разноплановых законодательных инициатив3, и они привели к каче-ственному перерождению принци-пов, на которых базировалась вся система организации фондового рынка страны.

Побудительным мотивом зако-нодательных инициатив выступало благородное желание политиков предоставить всем участникам рын-ка равный доступ к информации, снизить уровень инсайдерских тор-гов, скоординировать котировки акций между различными площад-ками, устранить арбитражные си-туации, оптимизировать систему торгов, а также снизить биржевые риски до минимума.

На практике же результаты в массе своей ока-зались противоположными ожиданиям: перевод котировок в метрическую систему и снижение размера тика до минимума лишили флуктуа-цию бумаг на бирже динамики и уничтожили привлекательность акций компаний с низкой капитализацией; борьба с инсайдерством при-вела к тому, что ценная информация вообще перестала поступать в открытые источники; оптимизация торгов лишила трейдинг рядовых участников рынка малейшей привлекательности, поскольку доходные сделки из-за минимальной амплитуды флуктуации цен стали возможны только на огромных объемах при высокочастот-ном компьютеризированном трейдинге, который доступен исключительно крупным инвестицион-ным компаниям и хедж-фондам; снижение бир-жевых рисков обернулось для малого и среднего бизнеса катастрофой, так как они оказались не в состоянии обеспечивать соответствие собственной

практики делопроизводства и ведения отчетности жестким регуляционным правилам, введенным новым зако-нодательством (в первую очередь — Законом Сарбейнса-Оксли).

Согласно исследованию, проведен-ному в 2007 году Financial Executives International (FEI), ежегодные траты компаний на содержание дополни-тельных структур и организацию кон-троля за соответствием бизнеса зако-ну Сарбейнса-Оксли, варьировались в пределах от 1,3 млн до 1,9 млн дол-ларов. В ситуации, когда львиная доля инвестированных капиталов на биржах достается горстке компаний-гигантов, почти 2 млн долларов расходов, выде-ляемых исключительно ради удовлет-ворения требований законодателей, становятся непозволительной роско-шью для малого и среднего бизнеса.

Соответственно, и привлекательность публичного рынка для новых компаний за последнее десяти-летие в Соединенных Штатах снизилась до мини-мума. По словам Марка Андреесена, соучредителя одного из влиятельнейших венчурных фондов Andreessen Horowitz, самая актуальная в наши дни установка, на которую ориентируется большинство менеджеров стартапов: «Делать все возможное, лишь бы не допустить выведения родной компании на биржу, в крайнем случае — затягивать процесс столько, сколько получится».

Особую роль в уничтожении рынка IPO сыграли и усилия Элиота Спитцера, генерального прокуро-ра, а впоследствии — губернатора штата Нью-йорк, который подвел в апреле 2003 года десятку круп-нейших инвестиционных фирм Америки4 под так называемое Глобальное Урегулирование (Global Settlement), призванное, как верилось политикам, устранить конфликт интересов меж-


чуж

иЕ

уРО

Ки

По мнению аналитиков Grant Thornton, прослеживается прямая зависимость между числом IPO и уровнем безработицы. По их мнению, из-за сокращения количества первичных размещений Соединенные Штаты недосчитались за последнее десятилетие 22 млн рабочих мест

319

97 го

д —

Пра

вила

обр

абот

ки о

рдер

ов

(Ord

er H

andl

ing

Rule

s), 19

98 —

Пре

дпис

ание

об

аль

терн

атив

ных т

орго

вых с

исте

мах (

Regu

latio

n AT

S),

2000

— П

редп

исан

ие о

спр

авед

ливо

м об

наро

дова

нии

инфо

рмац

ии (R

egul

atio

n FD

), 20

01 —

Пер

евод

коти

рово

к на

мет

риче

скую

сис

тему

(Dec

imali

zatio

n), 2

002

— З

акон

Са

рбей

нса–

Окс

ли (S

arba

nes–

Oxle

y Ac

t), 2

005–

й —

Пр

едпи

сани

е о

сист

еме

наци

онал

ьног

о ры

нка

(Reg

ulat

ion

NM

S).

4Be

ar S

tear

ns, C

itigr

oup,

Cre

dit S

uiss

e Fir

st Bo

ston,

Go

ldm

an, S

achs

, J.P.

Mor

gan

Secu

ritie

s, Le

hman

Br

othe

rs, M

erril

l Lyn

ch, M

orga

n St

anle

y, U.

S. B

anco

rp P

iper

Ja

ff ray

и U

BS W

arbu

rg.


График 4Корреляция числа IPO и показателей безработицы

1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010

10.0

9.0

8.0

7.0

6.0

5.0

4.0

3.0

800

700

600

500

400

300

200

100

0

Число первичных размещений — левая шкала (ед.)

уровень безработицы —

правая шкала (%)


ду инвестиционными банкирами и их аналитическими подразделениями.

Элиот Спитцер искренне полагал, что находящиеся в прямой финансовой зависимости от инвестиционных банков аналитики регулярно вводят общественность в за-блуждение, делая прогнозы, выгодные для своих спонсоров и работодателей. Как следствие, на рубеже веков, на пике раздувания пузыря доткомов, аналитики дали множество рекомендаций к покупкам IPO и ценных бумаг уже суще-ствовавших публичных компаний, которые на поверку оказались пустышками.

В результате Глобального Урегулирования государство вынудило инвестиционных банкиров не только заплатить 1,4 млрд долларов штрафа, но и радикально сократить финансирование своих аналитических подразделений. Планировалось, что вместо встроенных в банки анали-тических структур будут созданы независимые анали-тические центры, только и способные удовлетворить потребности общества в объективной и честной информа-ции о реальном положении дел в публичных компаниях и IPO. Для скорейшего достижения результатов в рамках Глобального Урегулирования было достигнуто соглаше-ние о запрете выплат вознаграждения аналитикам из банковских доходов. Дошло до того, что инвестиционным банкирам впредь не дозволялось даже встречаться с аналитиками с глазу на глаз без обязательного участия в переговорах представителя контро-лирующих органов.

Благие намерения, не правда ли? Вот только жизнь рассудила по-своему. Первым делом инвестиционные бан-киры сократили до минимума штат своих аналитиков, уволили их по-мощников, выполнявших обширную черновую работу по сбору и обработке статистических материалов, а также радикально пересмотрели принципы информационного покрытия рынка. Если раньше внимание аналитиков концентрировалось на выявлении новых перспективных имен на рынке, то теперь отслеживалось лишь положение дел в компаниях с наивысшей капитализацией. То есть тех голубых фишек, которые и без того уже находились в портфеле институциональных клиентов инвестицион-ных банкиров.

Глобальное Урегулирование нанесло непоправимый удар по информационной поддержке не только IPO, но и всего рынка публичных компаний с малой и средней капитали-зацией. Прямым следствием смещения информационных акцентов стало забвение бумаг этих компаний на амери-канских биржах. Это, в свою очередь, сразу же сказалось на их ликвидности и привело к дальнейшему снижению капитализации, а также качественному ухудшению поло-жения малого и среднего бизнеса на рынке внебиржевых кредитов, поскольку банки неохотно давали кредиты (а если давали, то под более высокий процент) компаниям, чья деятельность не отслеживалась сертифицированными аналитиками.

Совокупность мер по государственному урегулированию фондового рынка США привела, как мы уже сказали, к лик-видации рынка IPO, концентрации инвестиций в ограни-ченном числе бумаг высококапитализированных компаний и превращению американской биржи в площадку для высо-кочастотного компьютеризированного трейдинга. Частным инвесторам на этих площадках делать больше нечего.

У благих намерений американских законодателей есть и еще одно последствие: в середине двухтысячных годов начался массовый исход капиталов из внутренних американ-ских фондовых рынков на альтернативные международные площадки. В равной мере свелась к нулю и привлекатель-ность американской биржи для иностранных компаний. Последние предпочитают размещать IPO на менее зарегули-рованных площадках, вроде лондонского Альтернативного инвестиционного рынка (Alternative Investment Market, AIM), экспоненциальный рост капитализации которого полностью совпал с графиком введения в действие Закона Сарбейнса-Оксли.

Наконец, последний — и самый важный — вопрос: есть ли шансы у американского фондового рынка вернуться к нормальному функционированию и восстановить свое

положительное влияние на реальную экономику? Ответ зависит от готовности американских законодателей при-знать провал собственных инициатив по регулированию биржи, а также скорректировать юридическую базу таким образом, чтобы устранить известные негативные факторы.

В качестве компромиссного варианта, позволяющего политикам сохранить лицо, Дэвид Уайлд, к примеру, пред-лагает создать и узаконить биржевые площадки альтерна-тивного разрегулированного типа, по образу и подобию лондонского AIM. Здесь, однако, могут возникнуть допол-нительные сложности: маловероятно, что старожилы (NYSE, NASDAQ, CME, CBOE, AMEX и т. д.) с легкостью согласятся потесниться и поделиться прибылью.

Одним словом, ситуация — сложная, и легкого выхода из нее ожидать не приходится. Решать же рано или позд-но все равно придется, ибо зарегулированный до смерти фондовый рынок создает совершенно неприемлемый фон для возрождения реальной экономики, на которое так уповает Америка.

Правительство и Законодательное собрание США исключительно из благих побуждений деформировали собственный фондовый рынок, приняв за период с 1997 по 2005 год шесть законов, которые кардинально поменяли принципы его организации

БЖ


Искусственная копия человеческого тела, кото-рой можно управлять с по-мощью нейроинтерфейса, перенос сознания человека на новый физический но-ситель, кибернетическое бессмертие… Российский предприниматель и иде-олог общественного дви-жения «Россия 2045» Дмитрий Ицков убежден в том, что все это дости-жимо, причем во впол-не обозримые сроки — до 2045 года. Более того, он на практике «продюсирует» разработку технологий продления жизни и привлекает к этой работе коллективы российских ученых, о чем и рассказал в интервью в май-ском номере «Бизнес-журнала».

Проанализировав мето-дику составления рейтинга Doing Business в своей июнь-ской колонке в «Бизнес-журнале», вице-президент Национального института системных исследований проблем предприниматель-ства Владимир Буев пришел к выводу, что России при грамотном подходе будет очень легко выполнить за-дачу, поставленную прези-дентом, — подняться в этом рейтинге со 112-го места на 20-е к 2018 году. Нужно просто прицельно поработать с отдельными показателями, причем достаточно будет сугубо «технических» меропри-ятий. Парадокс, по мнению автора, в том, что реального облегчения условий ведения бизнеса по мере улучшения позиций страны в рейтинге может вовсе и не произойти.

Практически сразу после выхода журнала пришла но-вость, которая звучала как продолжение темы, затронутой колумнистом: Всемирный банк, возможно, откажется от дальнейшего составления рейтинга Doing Business, котрый выходил более десяти лет. Такую рекомендацию дала независимая комиссия экспертов, которую банк при-гласил исследовать адекватность методики составления рейтинга. Эксперты выяснили, что незначительные из-менения показателей действительно способны привести к существенному изменению позиции страны в лучшую или худшую сторону. Не исключено, что после корректировки методологии рейтинг все-таки будет выходить, но уже под другим названием.

юлия л., 18.05.2012: @Ребята, трансгуманисты, подобные Ицкову, сейчас всюду, это становится новой религией. К сожалению, ни к бизнесу, ни к науке все это не имеет никакого отношения — не зря им комиссия по лженауке РАН серьезно интересовалась. И когда он начинает всерьез говорить про коммерциализацию бес-смертия, я понимаю, что дело, скорее всего, нечисто…

Рахманов, 21.05.2012: @Мне самому все это казалось бы шарлатанством, если бы не вполне увесистый список довольно известных ученых, которые привлечены к исследованиям и разработкам в рам-ках проекта «Россия 2045». Некоторые — из той же РАН. Ведь чем-то он их зажег? Не исключаю, что дерзкой постановкой задачи.

Дорошевич, 20.06.2012: @Ицков — большая умница. Он выбрал беспроигрышную тему бессмертия, красиво назвался (за рубежом его движение знают в «экспортном» варианте — «Инициатива 2045»), изго-товил на заказ несколько антропоморфных роботов для пу-щей эффектности, в том числе свою собственную копию, — и теперь «гастролирует» по научным симпозиумам, получая тоннами бесплатный пиар в западных СМИ. Я думаю, что он один больше сделал для продвижения за рубежом имиджа России как инновационной державы, чем все наше родное государство. Человек он медийный, поэтому уверен, что все просчитывает и действует наверняка.

Сергей Прошин, 24.06.2013: @Что делать? К чему стремиться? Как они могут поступить с рей-тингом, которому мы все так искренне верили? Наш президент даже в мае прошлого года в указе написал: выйти на 20-е место. Куда теперь выходить?

Дронт1973, 25.06.2013: @На этот рейтинг давно многие страны обижались. Только мы, обижаясь, по наивности в нем хотели вверх подняться. А Китай и Индия — просто взять и сковырнуть. У них получилось бы-стрее.

«Мы хотим создать протез тела» 2013, №5 (206)

«Восход рейтинга вручную»2013, №6 (207)

WWW.BUSINESS-MAGAZINE.RU

га, создание искусственного тела для него, а впоследствии и переход на полностью искусственный мозг. Если тело выйдет из строя, а мозг при этом будет здоров, то почему бы не создать для него искусственное тело и не продлить жизнь человека?

Мне повезло найти единомышленников в различных на-учных сферах. Многие специалисты с большим энтузиазмом восприняли появление проекта — не только российские, но и зарубежные. Сложилось впечатление, что идея о по-добном мегапроекте уже давно витала в воздухе.

— Руководство комиссии по борьбе с лже-наукой РАН выступило с критикой в ваш адрес, несмотря на то что в проекте уже были задействованы ученые из структур РАН. Удалось урегулировать конфликт?

— Я очень хорошо помню эту историю. Они собрали пресс-конференцию, мы приш-ли на нее, но вопрос о движении «Россия 2045» так и не был поднят. Просто люди, имевшие к нам претензии, высказали со-мнения на тему реалистичности заявленных целей. Пообщавшись со своими коллегами-учеными, поддержавшими движение, они поняли, что в нем нет никакой лженауки. Удивительно, но прошло не так много време-ни, а жизнь доказала, что подобные проекты

не только научны, но и уже реализуются. По крайней мере за рубежом. Не так давно президент США Барак Обама за-явил о проекте BRAIN Initiative1. И хотя его главной задачей является создание в будущем возможности для лечения болезней Альцгеймера и Паркинсона, западные разра-ботчики говорят, что этот проект приведет к появлению полномасштабной модели мозга и, вероятно, искусственного мозга. Конечно, из-за общественных стереотипов многие ученые открыто не рассуждают о таких перспективах, но, мне кажется, они очевидны и без публичных обсуждений.

— Людей из Комиссии по борьбе с лженаукой РАН ин-тересовала еще и ваша персона. Все-таки вы молоды — и вы бизнесмен, а не ученый.

— Да, мне всего 32 года. Но это еще не значит, что я не способен сделать что-то полезное для науки. Благодаря медийному опыту я могу стать продюсером на-учных проектов и продвигать их в обществе, объяснять, что они полезны и важны. Хотя проект, заявленный в рамках движения «Россия 2045», выглядит футуристично, многие технологии уже существуют. Для того, чтобы разработать ава-таров А и Б, достаточно просто интегрировать существующие изобретения, запустить серию экспериментов, и мы все станем свидетелями того, как аватары начнут ходить по улицам.

— Но вы же сами говорите о том, что для начала не-

обходимо сформировать социальный заказ на технологии. 1аббр

евиа

тура

от а

нгл.

bra

in re

sear

ch th

roug

h ad

vanc

ing

inno

vativ

e ne

urot

echn

olog

ies —

«и

ссле

дова

ния

голо

вног

о мо

зга

с по

мощ

ью

пере

довы

х инн

овац

ионн

ых н

ейро

техн

олог

ий».

о з

апус

ке 10

-лет

ней

прог

рамм

ы бы

ло о

бъяв

лено

2

апре

ля 2

013

года

. Пла

ниру

емый

годо

вой

бюдж

ет —

свы

ше

$300

млн

.

11Бизнес-журнал МаЙ #5 2013

ГОСРЕГУлиРОВАниЕ

Бюрократическая работа по подъему рейтинга вручную в России, в общем-то, уже кипит вовсю. В марте прави-тельство РФ приняло «дорожную карту» «Оптимизация процедур регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (распоряжение от 07.03.2013 № 317-р). Курс, проложенный на «дорожной карте», должен работать на рейтинг: количество этапов регистрации нового пред-приятия планируется снизить к 2018 году с девяти до трех, а срок — с тридцати дней до пяти.

Забавно, но сама по себе проблема регистрации ново-го бизнеса в России уже давно потеряла былую остро-ту — на фоне «большого семейства» других предприни-мательских проблем. В последнее время она не всплывает ни в одном опросе предпринимателей. При необходимости получить «юридическую оболочку» предприниматель за-казывает ее в специализированных юридических компа-ниях, занимающихся регистрацией «под ключ», которые действуют в условиях жесточайшей конкуренции. При этом нельзя сказать, что сроки и оплата такого рода услуг вос-принимаются российским бизнесом как обременительные. Да и проходить через процедуру регистрации предприни-мателю приходится не так часто. Гораздо более серьезной представляется, например, проблема ликвидации юрлица, которая может растягиваться на много месяцев. Так что биз-несу для закрытия юрлица приходится прибегать к различ-ным обходным правовым схемам или просто «сбрасывать оболочку», прекращая сдавать даже «нулевую» отчетность. Проблема эта остается в России нерешенной уже много лет — возможно, потому что никоим образом не влияет на рейтинг (Всемирный банк при его составлении обращает внимание только на «вход» в рынок, а не на «выход» из него).

Продвигать Россию вверх в рейтинге можно, совсем ничего не меняя и не упрощая ни в действующем законодательстве, ни в правоприменении, а лишь «играя» более скрупулезным применением методологии и более точными подсчетами.

Верно и обратное: можно реально упростить для бизнеса все процедуры, но ни на йоту не улучшить рейтинг страны. В каком-то смысле это два параллельных процесса. Конец 2012-го был весьма показательным: тогда выяснилось, что с точки зрения составителей рейтинга в России за год вдруг стало значительно проще создать свой бизнес, и наша страна переместилась по этому параметру со 111-го на 101-е место. На деле ни в числе этапов, ни во временн ’ых затра-тах ровным счетом ничего не поменялось. С чего бы это наш рейтинг так «накрутился»? Все просто: методология Всемирного банка предполагает расчет на основании не толь-ко национальных нормативных актов, но и реальной деловой практики. Последняя изучается путем опроса специалистов нескольких фирм (обычно всего трех), которые работают на рынке регистрации юридических лиц и считаются экс-пертами в этой сфере. То есть тех, для кого регистрация чужих бизнесов — это собственный бизнес. Самостоятельно же проходивший регистрацию, постановку на учет, открытие банковских счетов бизнес в ходе обследований и составления рейтингов респондентом не является. Цитирую из методоло-гии Doing Business: «Данные оформляются и проверяются местными юристами, нотариусами, занимающимися во-просами регистрации предприятий, и государственными чиновниками… Если мнения расходятся, то изучение вопроса продолжается до окончательного согласования данных». Сильно подозреваю, что в 2011 году собирательно-коллек-тивному российскому чиновнику было глубоко безразлично, на какое место попадет Россия в рейтинге Doing Business. Но когда президент, желая реализовать свои предвыборные обещания, поставил перед чиновниками задачу взмыть ввысь, а Агентство стратегических инициатив приступило к разработке «дорожной карты», внутри профильных ве-домств засуетились, безразличие улетучилось, начались консультации, встречи (разумеется, и со Всемирным банком тоже), дискуссии по количеству процедур и времени, обна-

Восход рейтингавручную

ПоСИЛьНо ЛИ эТо — ПоДНяТь РоССИю С НыНеШНеГо 112-Го МеСТА В РейТИНГе DoInG BusInEss До 20-Го К 2018 ГоДу? (ИМеННо ТАКую цеЛь ПоСТАВИЛо РуКоВоДСТВо СТРАНы ЧуТь БоЛее ГоДА НАзАД.) ВПоЛНе, еСЛИ уЧеСТь ВСе оСоБеННоСТИ МеТоДИКИ СоСТАВЛеНИя И ГРАМоТНо ПоРАБоТАТь С оТДеЛьНыМИ ПоКАзАТеЛяМИ — хоТя Бы С ПоМощью СуГуБо «ТехНИЧеСКИх» МеРоПРИяТИй. ПРИЧеМ — ПАРАДоКС! — РеАЛьНоГо оБЛеГЧеНИя уСЛоВИй ВеДеНИя БИзНеСА По МеРе уЛуЧШеНИя ПозИцИй СТРАНы В РейТИНГе МожеТ ВоВСе И Не ПРоИзойТИ.

22 Бизнес-журнал иЮнЬ #6 2013

ПОСлЕСлОВия


AppStore > Поиск > Бизнес-журнал

http://qr.lt/bm/c

на iPad и iPhone

Documents

Бизнес-журнал №07 (208) за 2013 год